Второй день в пути. И ровно второй день с момента побега была совершенно отвратительная погода. Дождь не прекращался ни на минуту, не давая толком затянуться ранам после нескольких недель плена, - не спасала даже расовая регенерация, а повязки, которые кое-как соорудил себе тролль, были постоянно промокшими. Дороги приходилось выбирать очень аккуратно, поскольку на мокрой грязи прекрасно отпечатывались следы тяжёлого мужчины. К счастью, в первую ночь ему удалось уйти от крепости достаточно далеко до начала дождя, чтобы сейчас так просто найти его следы, но бдительности терять не стоило. А с хмурого рассвета, встретившего Табору на вражеской земле, и начался этот проклятый ливень. Ему тут явно были не рады.

Ночью уставший воин смог урвать пару часов на сон — силы были нужны, он хоть и прошёл за эти сутки большую часть маршрута, но впереди ещё не менее длинный день. Даже если он доберётся… Стоп, никаких “даже если”. Когда он доберётся до базы, ему ещё предстоит пройти через всю ту прелесть отношения к военнопленным, которые из этого самого плена и сбежали. Зандалар неоднократно с этим сталкивался, но до того... он был с другой стороны.

Следующий рассвет снова начался — или, лучше сказать, продолжился? — с всё того же отвратительного дождя. Когда же это закончится?..

К середине дня тролль наконец добрался до Крепости Клыка войны. Здесь уже свои. Можно немного выдохнуть. Дорога через вражеские земли, при вооружении в один меч-бастард - это даже не смешно. Табору понимал, что ему чертовски повезло и что лоа были к нему благосклонны, иначе бы он за полтора суток живым и даже, хвала лоа, незамеченным не добрался до базы.

Ещё больше троллю повезло, что перед разговором с интендантом крепости его наконец-то нормально перевязали и даже немного покормили — никто не был заинтересован в том, чтобы заморить соратника голодом. Ещё бы при этом под конвоем не держали — было бы сказочно, но воин прекрасно осознавал своё положение на текущий момент и претензий не предъявлял.

После разговора с командиром крепости потянулись долгие дни, пока решали его судьбу по итогам разговоров и полученной информации, зандалара держали в местном аналоге темницы, заставив невольно хмыкнуть — из вражеской тюрьмы сбежал, а теперь сиди у союзников. Рассветов Табору не видел — в камере были глухие стены.

И опять лоа были милостивы к уставшему от злоключений троллю — его рассказам поверили и теперь готовились транспортировать в столицу для того, чтобы привести ценную боевую единицу в норму. Мужчина выдохнул, вознеся внеочередную хвалу Великому Охотнику и предкам, которые были к нему благосклонны эти дни.

К Зулдазару корабль подходил на рассвете. Зандалар, выползший на палубу и зябко кутающийся в накидку, видел робкие лучи солнца, поднимавшегося над горизонтом, бликами отражавшиеся от высоких шпилей города. Столько дней он не видел солнца… Рассвет. На родной земле. Дома. Хвала лоа.

Он жив, и этот рассвет был очередной важной вехой на пути к дальнейшим свершениям. Его жизнь продолжается.