— Эй, а можешь… зайти ко мне в комнату ненадолго? — осмелев, спросил Чонгук.
— К тебе в комнату? Зачем? — с невинностью настоящего ребёнка спросил Тэхён.
— Н-ну-у-у… у меня там давно никого не было, я ведь один без соседа пока что… — замялся Чонгук, дергая свою одежду. — Хотелось бы, чтобы хоть кто-нибудь зашёл в гости…
— А я тебя не буду отвлекать от чтения? Ты, кажется, говорил, что читаешь по вечерам…
— Так это после отбоя, а до него ещё есть чуточку времени! Можно чай выпить там или что-то… такое… — Чонгук смущённо потёр кончик носа.
Ну как же было непривычно! Он всё старался как-то намекнуть о своей симпатии, провести чуть больше времени, урвать кусочек внимания, но в то же время он так смущался и опасался быть чем-то… чем-то слишком. Он не хотел быть неловким, но в результате именно так и получалось!
— Я бы тебя ещё пофотографировал, — цепляясь за последнюю соломинку, пискнул Чон. Иногда у него случались наплывы удачных предложений, но внезапно сорвавшийся голос явно подпортил флирт.
— А мне можно тебя поснимать? — спросил Тэхён, и Чонгук активно закивал.
— Если хочешь!
— Давай поторопимся, а то вдруг завхоз поймает!
— Угу! А чай будешь? — воспрял духом Чонгук.
— Буду, как думаешь, на кухне есть ромашковый?
— Зеленый точно есть…
Они стащили с кухни две чашки и заварили на двоих один пакетик приятно пахнущей заварки, умыкнув кружки наверх. Тэхён устроился на подоконнике, явно позируя с этой кружкой чая. Чонгук не мог не удержаться, чтобы не начать фотографировать его, и это была полностью взаимовыгодная ситуация.
— Тебе нравится, как я выгляжу, чтобы постоянно фотографировать? — спросил Тэхён, дуя на чай.
— Да, — честно ответил Чонгук, пролистывая кадры. — С тобой всё получается хорошим. Мне нравится.
Он покраснел, когда понял, как это звучит. В его планах не было прямо сейчас говорить комплименты, но он действительно наслаждался естественной красотой Тэхёна.
— Ещё там… закат за окном как раз заканчивается, с нужными настройками и светом очень, очень здорово, — пересохший внезапно рот заставил его звучать сипло. Сумеречные фотографии Тэхёна были уютными и тёплыми. А ещё форма его тела была такой мягкой и изящной… Как линии его бёдер и локтей менялись от движения мышц, как кожа под давлением выглядела такой упругой, что хотелось коснуться, он был довольно большим и широкоплечим, взрослым, сильным, и всё же нежным, словно с почти детской припухлостью, особенно видной во время улыбки. Тогда его щёчки становились похожи на две золотистые булочки, за которые так и хотелось укусить. Да, пожалуй, Тэхён был немного пухленьким, и Чонгуку это нравилось. Хотелось бы знать, как ощущались бы от него любовные объятия. Наверное, потрясающе.
— Вечер, холодает…
— А?
— Я открою ненадолго окно, чтобы проветрить, так что сползай. Я покажу тебе фотографии, иди на постель, Тэ… а можно называть тебя Тэ-Тэ?..
Чонгук прикусил язык, ожидая, что Тэхен напомнит ему, кто здесь хён, но тот улыбнулся:
— Можно.
— Тогда зови меня Куки!
— Мило…
— Меня так мама раньше звала…
Они устроились на кровати, и Чонгук сделал ещё несколько фотографий, пока Тэхён дурачился, пародируя завхоза, который должен был их вот-вот застукать, а потом наоборот, он начал фотографировать дурачащегося Чонгука.
— Нам уже скоро пора прощаться, — проговорил Тэхён, скребя ногтем одеяло и сложив ноги по-турецки.
— А твой сосед не будет злиться?
— Нет, он милый мальчик. Кай милая булочка, он не будет доносить, скорее прикроет… только жаль, что я его не предупредил, он будет беспокоиться, — Тэхён надул губы. — Я хотел спросить, как ты всё-таки попал сюда…
— Это… стыдно рассказать.
— Очень-очень? Не расскажешь?
— Ну, просто… да ничего такого! — Чонгук отвернулся, закапываясь носом в свой воротник и краснея кончиками ушей.
— Ну… все равно мы тут более-менее по одной причине, — ответил Тэхён.
— Но не ты, ты не такой, как я, — смущённо пробормотал Чонгук.
— Я не такой, как все, — рассмеялся Тэхён. — И ты тоже!
— Ты понял, о чём я…
— Но я… всё равно то. То, о чём ты думаешь.
Тэхён немного стыдливо сжал кончиками пальцев прядки своей чёлки, натягивая их и смотря сквозь волосы. Чонгук раскрыл рот и снова закрыл.
— И всё же…
Он обескураженно и растерянно качнулся вперёд-назад, поглядывая на Тэхёна.
— Почему-то мне тебе признаться сложнее, чем кому-то ещё, — честно проговорил Чонгук, и щёки Тэхёна очаровательно и приятно порозовели при этих словах.
— Мне тоже почему-то с тобой говорить сложнее… А ещё мне требуется много храбрости, чтобы рассказать что-нибудь, — добавил Тэхён. — Просто… иногда я не думаю и говорю, а потом пугаюсь, а иногда сначала пугаюсь и долго решаюсь…
Чонгук подумал, что было бы неблагодарно не рассказать Тэхёну ничего. Он ведь не побоялся…
— Я говорил, что родители спалили мою историю браузера, — вздохнул он. — Но это не совсем так… я читал яойную мангу, ну… неважно, но я бы не отдал свой ноут родителям и не оставил бы его просто так, на самом деле… они его взломали. Я несколько раз вызывал подозрения… Начинал спорить не на те темы, которые мне могли простить, говорил не те вещи, не те взгляды бросал и всё такое, так что… они начали подозревать и влезли в мой ноут. Они вообще хорошие, но…
— Это ненормально, — отчеканил Тэхён, и Чонгук прервался, словно воздух кончился.
Повисло молчание.
— Извини, — тихо прошелестел Тэхён. — Я не хотел.
— Я правда боялся это услышать, — Чонгук потёр лицо руками. — Ты знаешь… это же мама и папа. И не хочется говорить, что они плохие.
— Я знаю, — ответил Тэ. — Чимин тоже не хочет это слышать. Не хочет понимать. Что родители всё это время поступали ошибочно. И были неправы. И не просто неправы, а наносили своими действиями вред. И причиняли несправедливую боль.
— Хватит… — попросил Чонгук, и его плеча коснулась тёплая ладонь, привлекая к чужой груди. Он качнулся, ткнувшись головой.
— Иногда я думаю, зачем они рожают детей, если не хотят принимать то, что они другие?.. — пробормотал Чонгук. — Если они не знают… не умеют… зачем…
Тэхён не ответил, зарываясь пальцами в его волосы и перебирая их. Неожиданная боль.
— Пора уходить, — проговорил он.
— Ты вернёшься?.. — спросил Чонгук.
— Конечно. Мы совсем недалеко, — улыбнулся Тэхён, поглаживая его по щеке. Чонгук прикрыл глаза, стараясь сконцентрироваться на тёплом прикосновении, и на миг показалось, что Тэ сейчас коснется его губ своими.
Но этого не произошло.
— Давай после занятий отправимся в лес, — шепнул Тэхён. — Залезем в шалаш и будем делать всё, что захотим…
— Всё?..
— Ага. Всё, что хочешь.
— А ты мне веришь? — с притуплённым изумлением осведомился Чонгук.
— Ну да, — усмехнулся Тэхён. — Не думай о плохом, Куки.
От ласкового прозвища Чонгук был готов или расплакаться, или растаять. Хотелось сидеть вот так близко всю ночь и просто дышать одним воздухом.
— Мне пора, — повторил Тэхён, но всё ещё не поднялся с постели. Чонгук начал подумывать о том, чтобы спрятать его здесь от чужих глаз.
— Угу…
— Спокойной ночи, Куки.
— Спокойной ночи, Тэ-Тэ, — Чонгук сглотнул, наблюдая, как Тэхен всё же поднялся, и тепло исчезло вместе с ним, и, направшись смелости, попросил:
— Когда мы наедине, зови меня так. Всегда, когда мы наедине. Хорошо?..
Тэхён улыбнулся.
— Это делает тебя особенным, — заметил он. — Куки. Хорошо, я буду звать тебя так, взамен твоего прозвища для меня. Я хочу ещё прийти к тебе.
Они встрепенулись, услышав, как завхоз идёт проверять комнаты, и поспешно распрощались, только чуть не столкнувшись носами в дверях. Чонгук втянул носом воздух. Ему нравилось, когда Тэхён часто дышал от волнения. Он взял в руки оставшуюся в его комнате чашку с недопитым чаем и стиснул её в ладонях, боже, дело принимало совсем серьёзный оборот.
Ему было трудно спать. Буквально трудно. Есть некоторые трудности, с которыми сталкиваются молодые люди, которые ещё недостаточно хорошо знают своё тело. Чонгук понял, что ему уже достаточно вспомнить голос Тэхёна, чтобы взбудоражить кровь. Он такой низкий. Потрясающий. Ему бы хотелось сейчас взять телефон и написать Тэхёну какое-нибудь игривое: «спишь?)» Но телефона не было. И номера Тэхёна тоже. Как вообще люди жили без телефонов?
Писали письма…
Чонгук подскочил, схватил бумагу в порыве вдохновения, сел… Слова не шли в голову. Только образы. Промучившись героические полчаса над стихами, Чонгук выкинул уже вконец исковерканный листок в мусорку и принялся за простое любовное письмо. Но и эта попытка к полуночи отправилась в помойку.
— Я просто ничтожество, — в муках творчества простонал Чон. Блин!
Ну хоть что-нибудь романтичное он может сделать для Тэхёна?.. хоть что-нибудь! Ах, вот бы он был тем рыцарем из всех этих комиксов, боссом мафии, который по щелчку пальцев зарабатывает миллионы и взрывает корпорации, или звездой со сцены, чтобы очаровать одним только взглядом. Или хотя бы тем самым клёвым альфой-учеником, лучшим во всём универе, чтобы все омеги мечтали с ним встречаться. Но он хочет того самого, единственного…
— Я даже не старше! — взвыл Чонгук. Черт бы побрал эти клише! — Я буду грустить и писать фанфики про нас, — пробубнил он.
Завтра нужно было рано встать. Они должны были поехать в деревню ханок в горах, и это был первый раз, когда они выбирались из интерната. Чонгук почти чувствовал мешки, которые зарождались под его глазами.
— Что же делать… даже поговорить не с кем… — он ткнулся лбом в стол.
Наконец, он почувствовал, что усталость вот-вот его одолеет, и лёг спать. Сон пришёл быстро, но остался тревожным: его отец всё ругал его и хлестал по щекам за то, что Чонгук влюбился в парня… а потом он превратился в резиновую игрушку-пищалку, по которой бьют молотком. Утро тоже было подобно удару резинового молотка по темечку. Он совсем не выспался.
— Выглядишь паршиво, — признался Богом. — Пойдём проверим Чимина перед поездкой!
Чонгук с чистой совестью пропустил ради этого утреннюю молитву и на сей раз не завёл разговор о самочувствии Чимина.
— Не скучаешь тут? — спросил он. — Мы с Тэхёном нашли тебе книгу, ты видел? Честно говоря, это Тэхён посоветовал, он сказал, что она супер-классная!
— Как раз почитаю, пока вас не будет, — улыбнулся Чимин. Он по понятным причинам поехать со всеми не мог.
— Я собираюсь её тоже прочесть!
— Мне уже интересно, — улыбнулся Чимин. — Я давно не читал ничего подобного, наверное даже никогда… Спасибо! Я вчера спал меньше, мне как раз надо уже чем-то занимать себя.
— Я думаю, уже скоро ты вернёшься ко мне, а я даже уступлю тебе нижнюю койку, — Чонгук совсем легонько пихнул его в плечо.
— Нет уж, оставь свою нижнюю койку себе, небось всё там уже провонял своими подростковыми феромонами, — фыркнул Чимин, и они засмеялись.
— Мы одной ногой здесь, другой там, — пообещал Чонгук.
— Слушай… это здорово, что вы навещаете меня, но на самом деле, не беспокойтесь так. Это ничего! Ко мне много кто приходит, и я даже наоборот, устаю от всех вас, — Чимин пожевал губу и добавил: — Это не совсем так звучит… просто я не хочу, чтобы вы из-за меня забывали хорошо провести время. Тут же… хорошее место, так что не слишком-то беспокойтесь, ладно?
— Да ты что, — запыхтел Чонгук, — да тут особо и делать нечего! Скукота!
— Чонгук то и дело жалуется, что без тебя ему одному в комнате совсем скучно, — поддержал Богом.
— Ах, это правда, Чонгукки такой, — хихикнул Чимин. — Если честно… я не уверен, что меня выпустят. Но это тоже ничего страшного… сейчас мне гораздо спокойнее. Хотя скучновато, но я лежу и отдыхаю… стараюсь приучить себя к мысли, что это полезно для меня. Это правильно. Как в санатории, знаете. Я впервые за долгое время заслуженно отдыхаю, — он как будто убеждал сам себя.
— Это правда заслуженный отдых, каждый из нас рано или поздно нуждается в заслуженном отдыхе, — максимально рассудительным тоном заявил Чонгук. — Вот я, подросток! Самый стрессовый возраст.
— Ой ли, — отозвался Чимин со смехом. — Поторопитесь, а то не успеете позавтракать.
Они распрощались, и Чимин схватился за книгу, чтобы посмотреть. Хотя он был довольно одарённым и умным юношей, именно такие книги редко попадали ему в руки, и теперь ему не терпелось прочесть. Если раньше он бы корил себя за это, теперь им двигало любопытство.
Всё же лечение не прошло даром! Все догмы были забыты, как только он схватился за обложку. Красная, как гранат, с золотистым потрепанным тиснением, чёрной рамкой… сравнение с яблоком Евы было бы весьма уместно, но Чимину нравилось думать о другом. Например, о драконах… Или об эльфах. О любви, о магии, об единорогах. Он уже успел прочитать аннотацию.
Он раскрыл на первой странице и уже приготовился читать, как дверь стационара скрипнула и щёлкнула.
— Ой, привет, а ты тут, — Хосок помахал рукой. Чимин не скрыл своего удивления:
— Ты здесь?
— О, ну, моя нога всё ещё боли-и-и-ит, та там так много ходи-и-и-ить, так что я решил что мне будет лучше остаться, — протянул Хосок, падая без лишнего пиетета на койку к Чимину. — А ты собрался читать?
— Ну… да, — признался тот, прикрывая книжку.
— А хочешь я тебе почитаю?
О! Это уже совсем другое дело! Чимин загорелся, заправляя волосы за ушки, и вручил книгу Хосоку.
— Это пожалуйста! Мне нравится твой голос.
— Ты только начал? — спросил Хосок. — Мне тоже будет интересно!
— Тебе придется читать всю эту огромную книгу, потому что я не хочу ждать!
Хосок выразительно посмотрел на него и устроился поудобнее, раскрывая книгу на первой странице.
— Серина Даэт, — начал он. — Я — Серина Даэт…
Чимин устроил свою голову на локотке и принялся слушать. У Хосока действительно была хорошая дикция и интонации голоса…