Утро наступило непозволительно быстро. Чонгук ещё понежился в объятиях Тэхёна, прежде, чем открыл глаза.

— Эй, чего вы в одну постель заползли? Ах, Чонгук-а, ты даже не спал на своём месте!

Учитель Мин подоспел, чтобы их отчитать, но он не успел даже сделать строгое лицо.

— Сонсенним, мы замёрзли, — сонно пробормотал Тэхён, протирая глаза.

— Ах, горюшко… разбудил бы меня, мы нашли бы ещё одеял… ладно, потом поговорим. Ребята, больше никто не замёрз?

Было прохладно ночью, но так продрог один только Тэхён; по счастью, никто не стал смеяться. Из их ночёвки никто не сделал большой проблемы, ну, спали в одной постели, не делали же ничего такого, но Чонгук про себя вспоминал про это с особой нежностью. Он за свои восемнадцать лет никогда не делил ни с кем постель. Ну, случались, конечно, какие-то тусовки, но это было совсем не интимно. Заснуть на диване под пледом, когда все уже набесились, а где-то там ещё гремит музыка, было совсем иным. Да и Чонгуку нечасто удавалось сбежать из-под надзора своих строгих родителей. А сейчас, несмотря на толпу студентов в зале, это было личное. Что-то между ним и Тэхёном. Когда они делали что-то друг для друга, грелись чужим теплом, спали вплотную, даже дышали одним воздухом.

— Ой, — Тэхён прикрыл рот ладонью. — Надо зубы почистить…

— Ты выспался, хён? Я тебе не мешал? — со всей ответственностью спросил Чонгук.

— Я спал замечательно, но мало, — признался Тэхён. — А ещё я понял, что уже соскучился по Чимину… Как-то он там, не скучает ли?

— Мы вернёмся уже через несколько часов, — утешил его Чонгук. — Пойдём скорее умываться, пока ещё не все проснулись, а то будет очередь, как вчера.

Как бы ни хотелось подольше остаться в их уютном одеяльном коконе, прогретом теплом их тел, пришлось вылезать в холодный жестокий мир. Подняли их раньше некуда — в пять утра, как всех, выгнали на пробежку и разминку, и студенты со стоном поплелись во двор, предаваться практикам.

— Ах, ах, я совсем плохо бегаю, — пробормотал Тэхён, неторопливо труся за группой. Он был не самым последним, но ему йога давалась определённо лучше, чем бег, а Чонгук держался рядом, подбадривая его вместе с Богомом.

— Эй, утро чудесное, посмотри, деревья вокруг, горы, красота!

— Я просто хочу есть и спать, — простонал Богом. — И может быть, парня или девушку…

— Давай, думай об этом, как о цели, — поторопил Чонгук и его. — Нас ждёт завтрак!

— Трудновато, — пропыхтел Тэхён.

— Зато воздух свежий!

— Чонгук, ты заставляешь нас завидовать, — пискнул Богом.

— Чему?

— Ты посмотри на своё тело! Поджарый, мускулистый, ты уже так развился! Что ты ешь?!

— Это яйца и пилатес, — бодро отозвался Чонгук. — Много хорошего силового пилатеса!

— Чонгук, ты хочешь со мной встречаться? Давай встречаться, — простонал Богом, и Чон фыркнул:

— Не неси чепухи! Мы знакомы всего ничего, а ты уже клеишься!

— Ну что ты, я же шучу! Ты для меня слишком маленький, — рассмеялся Богом, впрочем, начиная задыхаться.

— Хуфф…

У меня уже есть человек, который мне нравится, подумал Чонгук. Но нравится ли он Тэхёну?.. То есть… не как друг. Они хорошо общаются, но видит ли Тэхён в нём кого-то большего? Хотелось бы… но вдруг и для него Чонгук «маленький»? Да, у них разница всего два года, ерунда, но, Чонгук ещё несовершеннолетний… Будь им двадцать и двадцать два, всё было бы уже иначе.

— Эй, ты чего, обиделся? — Богом пихнул его в плечо.

— Да нет, нет, я задумался просто, — промямлил Чонгук растерянно. Тэхён, долгое время молчавший, подал голос:

— Пойдёмте скорее завтракать… Я уже опять голодный…

— И пить хочется.

Тэхён зацепился пальцами за рукав Чонгука. Богом заметил это и сделал маленькую пометку в памяти.

— Эй, Чонгук, скажи-ка, — зашептал он на ухо Чону, стоило им немножко отойти от Тэхёна в общем зале. — Тебе нравится Тэхён, а? Кажется, ты ему нравишься, иначе зачем бы хёну цепляться за младшего всё время?

Чонгук вспыхнул.

— А ты чего вдруг с-спрашиваешь? — запинаясь, возмутился он.

— Ну, не знаю… а вдруг профессор Ким отругает? Или учитель Мин… но мне просто интересно!

Чонгук прикусил язык, умолчав о том, как они чуть не поколотили профессора. Но и о своих чувствах не скажешь. Да и даже если он скажет Богому не лезть не в своё дело, это будет обозначать, что он смутился! Всё ясно, как день!

— С-слушай, между нами ничего нет, и… — Чонгук набрал воздуха в лёгкие, — это… дружеское, мы хорошо сдружились, ясно?

Он и сам не знал, какие у них отношения. Как он может говорить? Он и Тэхёну не может никак признаться в симпатии. А разве он не должен быть первым, кому Чонгук скажет? Да и Богом ему не близкий друг… Чонгук прикинул и понял, что ему совсем странно об этом говорить.

— Да ладно, я никому не скажу! — заверил его Богом.

— Да нет у нас с ним ничего, ясно? — раздражённо ответил Чонгук. — Зачем ты ставишь меня в неудобное положение такими вопросами?!

— Между мной и Чонгуком действительно ничего нет, — проговорил Тэхён, ставя перед ними пиалы с рисовой кашей, и они поняли, что он слышал их разговор.

По крайней мере, последние пару фраз. Чонгук покраснел ещё сильнее, на этот раз от стыда.

— Хватит смущать донсэна, Богоми, это в самом деле неловкий разговор. Разве можно завести отношения всего за неделю? Мы не такие, — добавил Тэхён. — Давайте кушать.

Он сложил ладони, молясь. Чонгук опустил голову. Он боялся сказать что-то резкое, что может услышать Тэхён и обидеться, но в итоге Тэхён всё равно услышал и… не сказать, чтобы Чонгук был рад его словам. Между ними ничего нет… это правда, но почему это так неприятно слышать? Чонгук опасался ранить Тэхёна, но оказался ранен сам. Наверное, Тэхён просто рад с ним дружить, потому что Чонгук ему нравится, как друг. Его поведение, его интересы. Будет ли правильно навязывать ему свои чувства? С другой стороны, ожидать, что Тэхён поймёт его намёки, глупо. Он не поймёт. А может, поймёт неправильно. Лучше говорить… но Чонгук сейчас ещё острее почувствовал страх быть отвергнутым. Обрадуется ли Тэхён, если узнает, что у Чонгука к нему?.. Но и завоёвывать его будет неправильно… как же быть?

— Приятного аппетита.

Размешав кашу как следует, Чонгук со смурным лицом принялся за еду. Настроение у них за столом было так себе… А за соседним Лиса, Джухён, Минхо и Тэмин вовсю веселились, вливаясь в весёлый гомон общего зала. Жалко Богома… В то время, как Чонгук вовсю пытался привлечь внимание Тэ, Богом действительно оставался третьим лишним, а ведь они с Чонгуком первые познакомились друг с другом.

— Пойду помою посуду, — тяжело вздохнул Чонгук, не в силах выносить эту атмосферу, и встал, уходя к мойке.

— Он расстроился, — заметил Тэхён.

— Да ладно, капитан очевидность, — фыркнул Богом. — Тэхёни, ты его задел своими словами!

— А ты разве нет? — осведомился Тэхён. — Зачем полез с такими личными вопросами?

— Я думал, мы друзья.

Богом тоже взял свою тарелку и ушёл прочь. Тэхён поджал губы. Наверное, неприятно понимать, что ты не друг. Думаешь, что друг, но тебя таковым не считают, предпочитают тебе других.

Но как ему было поступить? Человек имеет право не отвечать на такие вопросы, если он не хочет. Всё, что он делал — пытался разрешить ситуацию. Он взял свою тарелку и ушёл.

— Внимание, пожалуйста, не разбегайтесь, — повысил голос профессор Ким. — Группы разделятся на три части, и мы обойдём деревню. Пожалуйста, выстройтесь в шеренгу и рассчитайтесь на три. Первая группа пойдёт с учителем Кимом, вторая…

Они распределились, и медленно поплелись на последнюю экскурсию. Чонгук слушал учителя Кима вполуха, раздумывая над неловким утренним инцидентом. Тэхён, кажется, попал в другую группу, но сейчас, кажется, это и к лучшему. Слишком неловко… может, стоило сказать правду? Но стоило Чонгуку подумать об этом, как он замотал головой, прогоняя эти мысли. Нет, нет… он не мог. «Мы не такие», или как он сказал… Как чувства могут появиться за неделю? И правда, Тэхён поначалу даже несколько раздражал, но теперь всё совсем не так! Этому была причина! Эта злость была скорее от неприятия симпатии, от того, что Чонгук, как маленький мальчик, не мог получить желаемого и не знал, как привлечь его внимание. Но теперь уже всё иначе. Да, он не мог назвать свои чувства любовью, но и игнорировать их тоже — не хотел и не мог. Разве у них двоих будет ещё возможность чего-то подобного? Ах, Богом… всё ты виноват! Но и обвинять Богома совсем нелепо… Он просто хотел узнать, как обстоят дела. На его месте Чонгук бы тоже обиделся. Будет неудивительно, если он выберет себе компанию, где его не игнорируют.

На небольшой площади они столкнулись с другими двумя группами, обходя её по кругу, и Чонгук всё же принялся по привычке искать глазами Тэхёна. И, к своему удивлению, не нашёл. Куда он делся? Чонгук прищурился. Все в сером, потерять кого-то легко… Он проверил снова — Тэхёна не было. Сердце охватило беспокойство, и Чонгук заозирался — наверное, и его не заметят, если он ускользнёт?

Дождавшись удобного момента, он притормозил и оторвался от группы, вернувшись обратно к общему залу. Куда Тэхён мог пойти?.. Поискав совсем немного, Чонгук нашёл его у подножия статуи во внутреннем дворе.

Тэхён плакал.

Это было так странно, наблюдать двадцатилетнего парня плачущим, как ребёнка, но сердце так защемило, что Чонгук был готов выдрать себя за уши за что бы то ни было.

— Тэ-Тэ, — позвал он, медленно приближаясь. Тэхён поднял голову — он уткнулся лицом в колени, и теперь на его щеках остались следы от складок одежды.

— Чонгуки, — прогнусавил он сопливо, вытирая лицо рукавом.

— Ты грустишь? — задал глупый вопрос Чонгук и приблизился ещё немного.

— Прости меня, — Тэхён хлюпнул носом, и Чонгук сел рядом, обнимая его и прижимая к себе. Тэхён хлюпнул снова и спрятал лицо на его плече, вцепившись пальцами в ворот чужого халата.

— За что ты просишь прощения? Что тебя расстроило?

— Я не знаю, — Тэхён помотал головой.

— Не знаешь?..

Чонгук поднял брови. Он думал, Тэхён ему сейчас всё выскажет.

— Я не могу сформулировать, Чонгуки. Просто почему-то стало неприятно, как будто я всё испортил…

— Ты ничего не испортил, это я виноват, я нагрубил Богому, а ещё я…

— Не надо, я…

— Что?..

Они взглянули друг другу в глаза и тут же отвели взгляд.

— Наверное, это незрело, но я не хочу об этом говорить, по крайней мере, сейчас, — пробормотал Тэхён.

— Всё хорошо, — Чонгук позволил себе вольность и зарылся пальцами в его волосы, привлекая чужую голову к своему плечу. — Всё хорошо, — повторил он, вытирая рукавом всё ещё бегущие по лицу Тэхёна слёзы.

— Чонгуки, — пробормотал Тэхён. — Я хочу вернуться…

— Мы уже скоро поедем, хён.

— Нет, я хочу домой, я хочу домой, — прошептал Тэхён. — Домой…

Он снова заплакал, и Чонгук оторопел.

— Мне сложно, Чонгуки, мне сложно, я не понимаю, — Тэхён сжался в комочек. — Мне сложно, это всё для меня сложно… Я хочу домой.

— Давай… хотя бы представь, что ты дома, — Чонгук погладил его по плечу. Тэхён закрыл глаза, прижавшись к его плечу. Домой.

— Я думаю, хорошо, что тебе есть, куда вернуться, — пробормотал Чонгук, баюкая Тэхёна. — Твоя точка покоя… Тэ-Тэ, я никогда не причиню тебе вреда, я обещаю.

Тэхён некоторое время оставался неподвижным, лёжа на его плече, так что Чонгук даже подумал, что он уснул. Но его глаза были открыты.

— Чонгуки, ты всегда говоришь слишком много вещей для того, чтобы утверждать, что между нами ничего нет, — проговорил он наконец. Во рту Чонгука пересохло.

— Ты тоже, — он не нашёл ничего лучше, чтобы ответить.

— Да, я знаю…

Возможно, они бы сказали что-то ещё, но тут их застал врасплох окрик:

— Ах, вот вы где! Опять вас обыскались!..

— Учитель Мин, — Тэхён снова вытер лицо и поднялся, а Юнги заметил, что что-то не так, и присел рядом.

— Что случилось?

— Расклеился, — вздохнул Тэхён.

— Ах, мой бедный ребёнок… вы с утра ходите совсем грустные, — Юнги положил свои ладони ему на колени, ободряюще гладя. — Если хочешь домой, то подумай хорошо. Если решишь, что правда больше не хочешь оставаться, поедешь обратно.

— Как вы поняли…

— Я же учитель, я всё понимаю.

— Учитель Мин, — начал было Чонгук, но тот коснулся пальцем губ и сказал:

— Давайте-ка не торопиться, хорошо? Вы рано встали, а вчера был насыщенный день. Разберитесь с собой, хорошо? Успокойтесь и обдумайте всё. Давайте, мы собираемся. Приедем обратно, покушаете и отдохнёте.

— Да, хорошо, — Тэхён кивнул. Он больше не плакал, и ровный голос Юнги совсем успокоил его. Хотел бы Чонгук так уметь.

— Я скажу, что нашёл вас, а вы идите-ка умойтесь и возвращайтесь в зал, хорошо? Вам нужно будет ещё переодеться.

— Да, учитель Мин.

— Пойдём, умоемся…

Они снова остались наедине, но теперь уже ни один из них не решился продолжать разговор, который прервал Юнги. Чонгук мог только надеяться, что Тэхён не уедет, что они ещё поговорят — уговаривать его было бы совсем бесчеловечно, и всё равно, сердце разрывалось от страха и тоски. Умывшись, они сдали одежду, облачились обратно в свои вещи и без лишних слов всей группой погрузились обратно в автобус, распрощавшись с гостеприимным монахами и монахинями. В автобусе Чонгук только кивнул Богому, и тот кивнул ему в ответ, как бы взаимно извиняясь за утро. Единственное, что порадовало — Тэхён, задремав в автобусе, всё же прислонился к его плечу. Чонгук украдкой поцеловал его макушку — в этот момент он был счастлив и такой мелочи. Какое бы решение он ни принял, главное, чтобы он был в порядке… Это его, Чонгука, вина. Тэхён не всегда понимает чувства других, но это вовсе не значило, что у него нет его собственных чувств… и даже его собственные эмоции не всегда поддавались его пониманию. Наверное, это как быть частично слепым… Например, на левый глаз. Не видишь, что происходит слева. С одной стороны, зрение ведь есть, можно вертеть головой и всё такое. Но мир всё равно кажется не таким, как у других людей, чего-то не хватает… наверное, Тэхён этого не знает. Он только знает, что может быть иначе, но как именно — ему ведь не с чем сравнить.

— Ты особенный, — пробормотал Чонгук, ласково поглаживая большим пальцем ладонь Тэхёна. Опухлость с его глаз и щёк почти спала, он выглядел успокоившимся, но каким бы он ни был, для Чонгука он оставался привлекательным. Хотелось дарить ему нежность. Только нужна ли она ему? 

Уже вскоре они были дома. Условно дома — конечно, интернат домом не являлся, но тут было вполне уютно, и хотя в деревне тоже было мило и спокойно, это всё равно была смена обстановки, которая не могла пройти на сто процентов без прецедентов. Чонгук был рад видеть знакомое здание. Но ещё больше он радовался перспективам увидеть Чимина и Хосока, по которым немножко соскучился, а ещё, конечно, его обрадовало, что Тэхён и Богом выглядели более благодушными после короткого сна в автобусе — Чон, честно говоря, так разнервничался, что не сомкнул глаз.

— Первым делом — разберите вещи и сходите в душ, — велел учитель Мин. — Мы объявим начало нашего семинара после, и не забывайте, что молитвы и медитации не отменяются! Не забудьте записаться на ужин!

Тэхён низко заворчал, разлепив глаза.

— Куки, мы уже приехали? Так быстро?

— Мы приехали, — проворковал Чонгук, не в силах контролировать свой голос. — Ты очень крепко уснул.

— Шея затекла, — проныл Тэхён. Он был таким миленьким, пухлым и растрёпанным, что хотелось немедленно потискать его и взъерошить волосы.

— Где? — спросил Чонгук. — Вот здесь, хён?

Он положил пальцы на шею Тэхёна, с силой массируя, но осторожно, чтобы не причинить боль. Тот тихонько застонал.

— Ай, Куки, хорошо-то как, а ещё пониже можно? Ай-я, какой хороший донсэн, такой славный!

От похвалы Чонгук приободрился, проскальзывая пальцами за воротник. Волшебное ощущение доступа к сакральному телу! Той части Тэхёна, которой касались его пальцы, Чонгук ещё даже не видел собственными глазами. Кожа была мягкой, немного шероховатой от отпечатавшихся складок одежды, и Чонгук мог бы угадать положение нескольких родинок или пятнышек. Он был таким внимательным, концентрируясь на том, что считывали его пальцы и в то же время мягко вминая их в мышцы Тэхёна.

— Эй, вы, не планируете ли выйти из автобуса? — спросил профессор Ким, нависнув над ними.

— Профессор, мы только проснулись…

Тэхён зевнул, изо всех сил закрываясь кулаком и отворачиваясь, чтобы скрыть этот факт, и в результате своей вежливости почти уткнулся Чонгуку в грудь, что выглядело, конечно, ещё более невежливо.

— Хватит миловаться, давайте-ка на выход, — с ноткой строгости произнёс профессор.

Они выбрались из автобуса, волоча свои ноги.

— Ладно, тогда… до встречи? — неуверенно проговорил Чонгук.

— Да, до встречи, — кивнул Тэхён.

Разлучаться сейчас казалось даже неестественным, когда они сутки пробыли, не отлипая друг от друга. И ещё… Что если Тэхён решит уехать?.. Его родители добрые и понимающие. Они, конечно, заберут его, если Тэхён попросит. При одной мысли об этом хотелось развернуться, догнать, схватить, уткнуться носом в шею и обещать никогда не отпускать. Всё такое. Но так же нельзя… И всё равно становилось так тоскливо, когда Чонгук думал о том, что Тэхён может исчезнуть отсюда. Да, тут клёво, и Намджун-сонбэ учит его, и тут много интересных занятий, и у него появились друзья, но он уже свыкся с мыслью о любовном интересе в своей жизни. Не сказать, что у Чонгука было так уж много людей, которые ему нравились. За восемнадцать лет он сильно влюблялся всего… раза два? Не то чтобы он считал это ненормальным, но когда его сердце начинало издавать «тудум», он считал целесообразным прислушаться к нему. В манге герои никогда не слушают, когда раздаётся «тудум», и Чонгук не собирался повторять их ошибок. Он собирался как следует подступиться к Тэхёну, осторожно, он не будет как все эти придурки-бэдбои из сенен-ая, он учится на чужих ошибках. Одного он только не учёл.

Мало какие комиксы учат, как нужно обращаться с людьми с расстройством аутистического спектра. Они бывают разные, как и все, и если честно, Чонгук мало что знал об этом. Он видел, что у Тэхёна не было проблем с умственной отсталостью, но на этом дело ведь не заканчивалось. К сожалению, Википедии теперь рядом не было. Хотел бы Чонгук знать больше… Правда. Но всё, что он мог — это опираться на описание Тэхёна и двигаться дальше наощупь. Но Чонгук хотел двигаться, он хотел стать ближе, и его сердце неприятно сжималось от мыслей об отъёзде Тэхёна.