Сон прошёл на удивление спокойно. В эту ночь запах Тэхёна окружил Чонгука, как нечто домашнее и уютное. Его волосы щекотали лицо, и это было приятно. Чонгук ещё ни с кем, кроме Тэхёна, не спал вот так, в обнимку. Он первый открыл глаза. Тэхён лежал на его плече. Чонгук осторожно потянулся — Тэ нормально отдавил ему плечо.

— Тэхён…

Чонгук коснулся его плеча, но потом решил подождать и не будить. До будильника ещё была пара минут. Можно уткнуться носом в его волосы и покрыть макушку маленькими почти-поцелуями. Он зарылся пальцами в волосы Тэхёна, ероша их и слегка массируя его голову. Можно смотреть, как он смешно морщит нос, на грани пробуждения. Его губы приоткрылись, а ещё можно было сосчитать его родинки. Чонгук наклонился к его лицу, чтобы так и поступить. Так близко. Так близко, почти как при поцелуе. Он никогда не приближал своё лицо настолько к другому человеку. Можно даже почувствовать его дыхание на своей коже. Чонгук хихикнул и зажал себе рот рукой — уфх, уж от него-то наверняка после сна дыхание исходит прекрасное. Он осторожно сместил Тэхёна на подушку и подложил локоть себе под голову, выкрадывая пару мгновений полюбоваться на парня. Интересно, если Чонгук признается, они начнут встречаться? Они будут… просыпаться вместе? В одной постели, вот так? Как же хочется этого… Можно без поцелуев. Без секса. Без всего вот этого, просто, как хочет Тэхён. Чонгук не знал, изменится ли его мнение, изменятся ли его чувства, но сейчас был согласен с Тэхёном, что спать в одной постели и смотреть фильмы вместе это не менее ценное или интимное. Оно того стоило. Он коснулся руки Тэхёна, лежащей рядом с подушкой. Спит?.. Чонгук взял её обеими ладонями и прижал к своей груди. Тёплая лапка, ну почему всё, что относилось к Тэхёну, было таким чудесным?..

— Куки, — позвал его Тэхён сонно.

— Да?..

— Я чай хочу… ты тоже?

— Да, — хихикнул Чон.

Боже, это совсем не здорово, ему нужно оставить хоть чуточку личного пространства. Он слишком опьянён и одурманен.

— Хочешь, чтобы я сходил за чаем для тебя?

— Нет, хочу сходить вместе с тобой, — промычал Тэ.

— Хорошо… Нам надо сначала умыться.

— Я не хочу вставать…

— Либо пойти за чаем, либо оставаться в постели, что-то одно, — промурлыкал Чонгук, совершенно заворожённый. Тэхён застонал и в протесте накрылся одеялом с головой. Пару секунд он так лежал, и Чонгук решил:

— Хорошо, лежи, а я схожу за чаем для нас…

Он выполз из-под одеяла. Однако прежде, чем он поднялся с постели, его талию обвили руки Тэхёна тёплым кольцом.

— Нет, — промычал Тэ. — Не уходи…

Сердце Чонгука как будто стало в три, нет, в пять раз больше. Он медленно повернулся, чтобы погладить Тэ по голове.

— Пойдёшь со мной? — тихо спросил он.

Тэхён закивал, при этом обтираясь носом о поясницу Чонгука.

— Ты можешь остаться, если хочешь, я принесу чашку сюда, можешь поваляться ещё немножко…

— Нет, я хочу с тобой вместе…

В результате Тэхён всё-таки выполз и, зацепившись пальцами за футболку Чонгука, пошёл следом.

— Спасибо, что остался со мной сегодня, — сказал Чонгук. После утреннего омовения и чашки чая на постели они уже одевались в форму.

— Я с удовольствием, — отозвался Тэхён. — Как твои ноги и пальцы?

— Болят. Кажется, от баскетбола мне сегодня придётся отказаться, — вздохнул Чон.

— Ох, жаль… Этот противный старик! — Тэ насупился. — Я вовсе не хочу его жалеть!..

— Но жалко, да? — Чонгук поджал губы. — Сейчас, когда моя злость немного улеглась, всё-таки жалко.

Тэхён понурился и кивнул.

— Может, ты бы тогда пришёл на историю религии вместо баскетбола?

— Это куда ты ходишь?

— М-м, — угукнул тот. — Я думаю, профессор Ким не будет против.

— Если нет, то приду, конечно, — улыбнулся Чонгук. — Пойдём, у нас ещё утренняя молитва и разминка перед завтраком. Дел полно, да и Чимина надо навестить!

Первое, что они сделали после завтрака. За неделю поток студентов в церковном хоре уменьшился почти на треть — зато многие ходили петь на дополнительные занятия по музыке. Молитвы оставались обязательными, но только для студентов, кто следовал вере — то есть, не для Чонгука. Неизбежными были курсы психологии и права.

— Чиз! — Чонгук улыбнулся, нажимая на кнопку затвора, и камера издала щелчок. Хосок, тискавший Чимина, отлип от него, а Пак вдруг попросил:

— А в самом деле, Чонгуки, покажи мне меня неделю назад, а? Кажется, уже сто лет прошло!

— Посмотрим… сейчас найду.

На самом деле между этой фотографией и той, что была сделана неделю назад, был ещё миллион фотографий Тэхёна… и их нужно было как-то отмотать. Чонгуку было несколько неловко показывать их кому-то ещё.

— Вот.

Он протянул камеру Чимину, и тот уставился на фотографию. Изменения были. Он всё ещё оставался худым и слабым, но изменились его движения, уменьшилась нервозность, и цвет кожи улучшился — лекарства и питательная пища сделали своё дело.

— Доктор Мун говорила, что я хорошо справляюсь с этим, — признался Чимин, опуская камеру. Это был первый раз, когда он сам заговорил об этом.

— Если честно, я не верил ей до сих пор… ну как. Думал, может, мне и становится лучше, но я не замечаю. Оказалось, правда не заметил… я много плакал всё это время, я просто не мог не плакать, но от этого мне стало легче. Ну и таблетки эти ещё, но… с каждым днём выходит со слезами всё меньше. И в голове как будто яснее, — он отдал камеру Чонгуку, вздохнув. — Неделя — это ещё очень мало, да?

— Маловато, — кивнул Тэхён. — Но ты уже тут чуть больше недели, так что…

— Вовсе нет, — рассмеялся Пак.

— У нас ещё много времени, — успокоил их Чонгук. — Хён ведь ещё будет учить тебя танцевать?

— Я? Да! — встрепенулся Хосок. Чимин снова засмеялся.

— Да какое танцевать. Со всем этим и сходить отлить уже достижение. По счастью, при виде толчка у меня уже нужный рефлекс всё-таки. Но, Чонгук, я слышал вчера, что ты подрался с завхозом, — обеспокоенно заметил Чимин. — Что случилось?

Чонгук и Тэхён неожиданно смутились совершенно одинаково.

— Ды мы гуляли просто, — проблеял Чон. — А тут дождь начался, и мы забежали в церковь… а завхоз всё по-своему понял.

— И Чонгук не подрался, он просто оттолкнул его и запер в церкви, когда мы выбежали, — добавил Тэхён.

— Ты запер завхоза! — обрадовался Хосок. — Респект и уважуха!

Чимин тоже повеселел.

— Вот он, наверное, бесновался там!

— Да не говори. Прутом своим меня отходил.

Чонгук задрал штанину, демонстрируя полосы на своих ногах и все заохали, рассматривая боевые раны. Содранная кожа уже покрылась корочкой, мелкими точками усеявшей ноги.

— Ну он и урод, — выпалил Чимин и зажал себе рот, зажмурившись.

— Да чего ты, — хмыкнул Хосок. — Урод и есть.

— Учитель Мин вчера говорил об этом, когда Чонгук тут только появился, — пояснил Чимин. — Завхоз Ли, он… у него тяжёлая судьба, он не по своей воле злой.

— И что теперь, драться?! Да с кем, с подростком! — возмутился Хосок.

— Ну, уж я не маленький, — попытался встрять Чонгук.

— Я мало что понял из вчерашнего, — возразил Чимин, — что он в самом деле набросился на Чонгука, но сейчас я не знаю, что и думать… всё-таки это тоже неправильно, он уже старый… И учитель Мин сказал, что если его отсюда уволят, то скорее всего никуда больше не возьмут.

— А если и возьмут, то там он при попустительстве и покалечить кого-то может, — поддакнул Тэхён. — Хотя говорят, что на него столько жалоб…

— Ой, да нам же пора уже! — спохватился Чонгук. — Чиминни, мы ещё забежим!

— Ох, ладно, пока-пока! Я буду ждать, — Чимин помахал им.

— Я всё ещё не согласен с тем, что ты его оправдываешь, — проворчал Хосок.

— Я не оправдываю, — Чимин отвернулся к окну. — Я думал над всей этой ситуацией и тем, что нам рассказал учитель Мин, и…

— И?

— Мне кажется, я вижу в завхозе себя, — признался Чимин. — Своё будущее… И это чертовски меня пугает, — он накрыл глаза ладонью и потёр пальцами лицо. — У него ведь тоже была семья. Его тоже кто-то вырастил. Как и меня… Иногда я думаю, что лучше бы был сиротой, а потом молюсь о прощении за такие мысли. И так по кругу…

— Желать для себя лучшего — вовсе не порок, — заметил Хосок.

— Меня учили смирению, — возразил Чимин. — Неделей сеансов с психологом этого не выбить, Хосок.

— Понимаю. Но говорят — осознание проблемы это половина решения. А ты уже борешься, — Хосок показал два пальца вверх.

— Эй, — Чимин поджал губы. — Разве тебе не нужно идти вместе со всеми, а?

— Нужно, — согласился Хосок.

— И?

— Я всегда выбираю провести время с тобой, пока ты, судьба или учитель Мин меня не прогонят.

Чимин покраснел и снова отвернулся.

— Боже, Хосок… зачем ты такое говоришь…

В этот день Чонгук отказался от баскетбола и пилатеса — вместо физической активности он пошёл учиться вместе с Тэхёном — сначала на медитацию, затем на историю религии, а после и на йогу. День летел быстро, и они были вместе с Богомом и прибившимися к ним Лисой, Джису и Минхо. Это в первый раз, когда они собрались такой большой компанией, и тому была причина — они раздобыли настольную игру и играли в элиас, пока Чонгук не был вынужден уйти на дополнительные занятия.

— Мне нужно идти в библиотеку, — сказал он, помахав Тэхёну и Богому. — Хорошо посидели!

В самом деле, на душе полегчало. Всё становилось лучше, отношения налаживались, беспокойство за будущее отступило, и даже Чимини поправлялся. Чонгук надеялся, что так и будет все оставшиеся дни.

— Профессор! — позвал он, предварительно постучав. Как он и думал — учитель Мин.

На этот раз эти двое не препирались; увидев ученика, Юнги сразу заулыбался.

— Привет! Как ты себя чувствуешь? Мазь помогла?

— Да! Спасибо. Но я решил пока воздержаться от спорта, пальцы ещё ноют…

— Скажи ему, — Намджун коснулся рукой ладони Юнги.

— Ах да… завхоз Ли.

— Что с ним?..

— Директриса Ан самолично с ним поговорила. Сейчас она и доктор Мун решают, как им поступить с завхозом Ли. Пока что он был уведомлён, что это последний раз, когда он причинил боль ученику — дальше он отправится в тюрьму.

— Разве он не может просто… — Чонгук развёл руками. — Разве ему нельзя просто как-то объяснить, что всё не так, как он думает?.. Что мы не извращенцы и не больные, ну, как вы это делаете с нами…

Намджун вздохнул.

— Прости, Чонгук. Это просто невозможно… Он уже слишком стар.

— Разве это оправдание?..

— В таком возрасте люди уже создали себе модель мира в голове и в этой модели живут, — покачал головой Юнги. — Возраст — это не просто цифра. Мы можем бросить все доказательства мира к его ногам, но он всё равно будет трясти бородой и винить проклятое американское гейское лобби.

— Он скорее в инопланетян, высадившихся в Сеуле, поверит, — добавил Намджун. — С ним трудно разговаривать. Вчера он разговаривал на повышенных тонах…

— Орал, как помешанный, что он — единственный адекват во всём этом заведении, — сердито перебил его Юнги. — Я так устал от него!

— Я знаю, он и на тебя пытался руку поднять, — профессор Ким успокаивающе сжал его ладонь. — Просто нужно не давать ему забывать, что, какими бы ни были его взгляды, он тут завхоз, а не учитель и тем более не директор. Никакого насилия здесь, и точка.

— Он даже вас ударил?! — Чонгук поразился. Это действительно несносный старик!

— И меня, и Сокджина, — кивнул Юнги. — Он боится только директрису и Намджуна. И к нему, как к старику, трудно применить дисциплинарные методы… Я правда жду, когда он уже выйдет из трудоспособного возраста. Это невыносимо…

— Что ж, теперь угроза тюрьмы его действительно отрезвит, — заметил Намджун. — Я надеюсь. В центре занятости его больше не примут, это действительно его последний шанс. Директриса правда слишком долго проявляла снисходительность.

— Тэхён так перепугался, — вырвалось у Чонгука.

— Вы двое, вы нравитесь друг другу, — сказал учитель Мин. — Будьте осторожными с чувствами друг друга в этом возрасте.

Чонгук резко повернул голову, стараясь скрыть краску на щеках.

— Ну, то есть, — пробормотал он, — мне он нравится, да… я не знаю… я ему…

Намджун остановил Юнги.

— Не влезай, они сами разберутся. Тебе пора, наше занятие уже должно начаться.

— Хорошо, увидимся после, — тепло проговорил Юнги. Его интонации теперь были далеки от холодных, и демонстрировали иное отношение к Намджуну, чем Чонгуку казалось раньше.

— Чонгук, заходи ко мне потом, и не забудь показаться доктору, чтобы быть уверенным, что с твоими пальцами всё будет хорошо.

Учитель ободряюще похлопал его по плечу, уходя. Намджун достал учебник английского.

— Так как твои пальцы повреждены, сегодня будем разговаривать.

Чонгук воспрял духом. Намджун продолжил на английском языке:

— Будем разбирать текст, а потом отвечать на вопросы и делать краткие изложения. Готов?

— Да, профессор, — он уселся на стул и принял раскрытый учебник из рук Намджуна, помахав на прощание Юнги.