— Чон Хосок, достаточно тут ошиваться, твоя нога уже совсем зажила! Я понимаю, что ты хочешь навещать Чимина, но нельзя прогуливать из-за этого выбранные занятия!

Хосок обиженно сполз с койки и потупился, а Чимин зацепился за его футболку.

— Ну пожалуйста, можно он будет здесь?.. Я ведь совсем один, и мне скучно…

— Чиминни, тебе нужно много отдыха, а у тебя и так множество гостей, да и твои собственные занятия!

— Я знаю, но…

Побыть с Хосоком наедине можно не так часто… как раз потому что в лазарете вечно куча людей! Но как можно такое сказать?! Чимин и себе-то не мог такое сказать, что он хочет побыть… наедине. С Хосоком. И Хосоку тоже не мог признаться, не то что кому-то ещё!

— Ещё пять минуточек и я уйду, — пообещал Хосок. — Ты только не волнуйся, — обратился он к Чимину. — Я что-нибудь придумаю!

— Мне интересно время с тобой проводить, — Чимин вздохнул. — Я вовсе не должен тебя удерживать…

Хосок взял его за руку, садясь у койки.

— Ну и что? Меня сюда сбагрили, как всех, и плевать я хотел на все эти занятия! Мне с тобой интереснее.

— Да что во мне такого интересного…

— А мне вот интересно! — упёрся Хосок, приближаясь ещё ближе к раскрасневшемуся Чимину. — И вообще… ты мне нравишься, — почти шёпотом выдохнул он, прижимая к груди кулачок Чимина. — Надо будет — я себе и руку сломаю!

— Не говори глупостей, — Чимин совсем растерялся от этих слов. Н-нравится… в голове даже помутилось от таких слов. Чимин хотел спросить, уточнить, что именно имел в виду Хосок — то самое?!..

— Молодой человек, на выход. И чтобы я больше не видел вас в лазарете вне часов посещения.

Хосок послал ему воздушный поцелуй и вышел прочь. Чимин остался, залившийся румянцем, как спелый персик, и скрыл своё лицо в ладонях, в растерянности то растирая щёки, то обмахивая их. Что это… что это вообще значило…

Он нравится Хосоку — так? Так, как нельзя, чтобы нравился? Чимин помотал головой. Нет, можно, можно.

— Боже, помоги мне! — шёпотом взмолился он, прижимая сжатые в замок ладони к своему лбу. Как в глаза-то ему теперь посмотреть… А если Чимин всё неправильно понял? А если правильно…

Сердце колотилось, как бешеное. А если родители узнают… Он зашёлся в панике и начал плакать. Но слёзы тоже долго не продлились — он вытер их и схватился за свою коробочку, открывая её и смотря в маленькое зеркальце.

— Ай-я, Пак Чимин, — сказал он себе. — Посмотри, какой ты красивый…

Он сделал паузу и выдавил:

— Какой ты сильный…

Как повернётся его жизнь, если… если он всё правильно понял?.. Если он поддастся этому влечению… Если он просто возьмёт — и убежит? Мысль об этом была и страшной, и сладкой.

Какой станет его жизнь, если у него появится парень? Такой, как Хосок? Чимин шмыгнул носом и захихикал тихо, прижав талисманы к груди.

***

— Профессор, экскурсия в выходные была интересной, — по-английски проговорил Чонгук. — А на эти выходные мы куда поедем?..

— О, так тебе понравилось, а я слышал, ты говорил иное, — хмыкнул Намджун, закрывая учебники. Чонгук смутился. — Что ты думаешь о ночи в музее?

— Ого! А вы и такое можете?! — удивился Чонгук.

— Мы хотим чаще вывозить учеников за пределы интерната и оставлять их на ночь в одном помещении, — объяснил Намджун. — Дело не столько в деньгах, сколько в умении договариваться. Директриса Ан это умеет, я тоже.

— Вау…

— Тебе нравится так проводить время, да? Общие ночёвки — это то, что многие подростки хотят, но не получают. Особенно в строгих семьях.

— Да, но… — Чонгук замялся. — Я как раз один живу…

— Есть возможность уединиться, — заметил Намджун. — Многие хотят оказаться на твоём месте.

— Ну и пусть оказываются! — буркнул Чонгук. — Один я и дома побыть могу, вы сказали, что я смогу с кем-нибудь пожить…

— А ты хотел бы пожить с Тэхёном? — лукаво спросил Намджун.

— Да и хотел бы! — Чонгук немного вспылил. — Но всё равно, с кем, на самом деле… одному тоска!

— Просто комнаты маленькие, Чонгуки. Мы посмотрели, что можно сделать, но ещё одна кровать больше никуда не влезет. Мы потому и ставили двухэтажные — площадь маленькая. К тому же, разве у тебя не было гостей после комендантского часа?

Чонгук раскрыл рот, но не нашёл слов.

— Но мы не делали ничего такого! — выпалил он наконец уже на корейском.

— Я верю, — Намджун засмеялся. — Я был здесь, и я был в вашем возрасте, и я был с Юнги. Я могу понять.

— А… — Чонгук осмелел. — Как вы…

— Хочешь спросить про секс?

— Нет! Я хотел спросить про чувства…

Профессор подпер подбородок рукой, уставившись на Чонгука и заставляя его чувствовать себя ещё более неловко.

— Что ты хочешь спросить про чувства?

— Как их выражать… — прошелестел тот.

— Словами через рот, — чётко ответил Намджун. — И только так. Намёки можно понять превратно.

— Нет, я не про это… я просто не знаю, — Чонгук вытер вспотевшие ладони. Это было капец как неловко. — Каждый раз, когда я хочу признаться, то момент неподходящий, то кто-то прерывает нас… а собраться с духом не так-то просто. Я даже не знаю, взаимно ли это…

— Чонгук, вас друг от друга не отодрать, как будто вы примотаны клейкой лентой друг к другу, — вздохнул Намджун. — Я уверен, Тэхён тоже хочет тебе признаться и ждёт нужного момента.

— Вы так думаете?!

— Я уверен, — повторил Намджун. — В чувствах всегда есть риск невзаимности.

— Я знаю, и я не хочу грузить Тэхёна своей симпатией, если он не чувствует того же ко мне, — вздохнул Чонгук. — Это ответственность, и ещё — а вдруг он не справится?..

— Позволь ему решать. Только если ты будешь ждать подходящего момента, ты можешь упустить время. Только подумай, сколько дней вы уже могли бы быть парой. Вам необычайно повезло иметь взаимное влечение, так что, ожидая красивого заката для признания, ты можешь упустить многие совместные моменты, которых в будущем тебе может не хватить куда больше. И Тэхёну тоже. Возможно, это даже неважно для него. Подумай, сколько поцелуев уже могло бы быть упущено. Даже если один — это уже много, потому что жизнь и отношения — это всё конечно. И период в этом месте тоже конечен. И ты пока ещё несовершеннолетний. И ты знаешь, куда ты вернёшься.

Чонгук прикусил язык. Ему только исполнится девятнадцать. Это ещё год до совершеннолетия… ему ещё нужно будет жить с родителями.

— Вспомнил? — спросил Намджун.

— Я даже не хочу поступать в то место, куда они хотят, чтобы я поступил, — пробормотал Чонгук.

— Ты можешь подождать.

— И стать чесусеном?! Да они меня со свету сживут!

— Просто подай документы сам. Куда захочешь. Если в любом случае они сживут тебя со свету, то бери свою смелость в кулак и поступай туда, куда ты хочешь. О, — Намджун поднял голову, смотря в окно. — Вот и твой жених.

Он поднялся, открывая окно. Тэхён вцепился пальцами в подоконник и положил на него подбородок, подтягиваясь на цыпочках.

— Здравствуйте, профессор, — очень вежливо сказал он. — А вы уже всё?

— А мы уже всё, — кивнул Намджун. — Только больше, пожалуйста, не ходите через окно.

— Хорошо! — Тэхён заулыбался, косясь на пунцовеющего Чонгука. Угх, совсем не получается вести себя круто.

— Я смотрю, вы нашли наш домик, — между тем заметил Намджун.

— О чём вы?..

— Тот шалаш в лесу, — Намджун показал на их парные браслеты из найденных в шалаше колец и спокойно принялся прибираться на столе. Тэхён захлопал в ладоши.

— Так это ваш домик? — ахнул Чонгук. — Это вы построили?..

— Да, — ответил Намджун. — Пока мы были здесь в юности, мы уходили туда на весь день и строили, и никто не мог нас найти. Туда мы уносили все сокровища, чтобы их не отобрали и не уничтожили. Это часть нашей жизни.

— Этот домик такой чудесный! — поделился Тэхён. — Вы не против, что мы там находимся?

— Кто-то потерял, кто-то нашёл, — пожал плечами Намджун. — Мы упустили момент, когда больше не смогли вернуться. Не оставайтесь там после темноты, и во время плохой погоды тоже.

— Это ничего, хён, у вас теперь есть свой замок, получше этого, — утешил его Тэхён, и Намджун странно улыбнулся.

— Всё, кыш, — шикнул он. — Я собираюсь пойти и найти своего мужа прямо сейчас, так что скройтесь с моих глаз.

— Профессор, а вы, оказывается, милый, — хихикнул Тэхён.

Чонгук покинул библиотеку — через дверь, — а Намджун набрал телефон Юнги и сел ожидать его в своей подсобке. Тут было немного пыльно, но из окна лился золотистый свет, и выдавленные на корешках буквы искрились. Намджун помнил, как эта каморка была тёмной и затхлой, и они прятались тут. Тогда тут ещё не было столика с креслом, не было вечной пары чашек для чая, в шкафчике не лежали печенья. Не было резного светильника и изукрашенной тарелки, которые они притащили из одного путешествия, не было маленького деревца в горшке.

— Ты хотел меня видеть? — Юнги заглянул в проем.

— Я всегда хочу тебя видеть, — Намджун поманил его к себе и усадил на колени, сцепляя руки на талии учителя Мина и кладя подбородок на его плечо, пока тот запустил пальцы в короткие волосы профессора.

— Что, уже соскучился? — усмехнулся Юнги.

— Да. А разве ты не хотел поговорить?

— О завхозе Ли? Давай чуть позже, я не хочу думать о нём, — Юнги потёр виски пальцами и нахмурился. Намджун отстранил его руки и сам принялся массировать его голову.

— Ты совсем не поменялся за все эти годы, — заметил он. — Ты вообще стареешь, хён?

— Ты всегда так говоришь.

Юнги фыркнул.

— Что ты собираешься сказать мне, когда я действительно состарюсь, и у тебя не будет возможности делать комплименты моему личику?

— Состаришься? — хмыкнул Намджун. — Ты никогда не состаришься. Что это за слово? Я его не знаю. Мой Юнги не становится хуже с возрастом.

С этими словами он коснулся губами запястья Юнги, вызывая неровный вздох.

— Ким Намджу-у-ун, — промычал он.

— Да, моя любовь?

— Прекрати, нас опять может кто-нибудь увидеть… И ты помнёшь мою форму, я ведь, в конце концов, учитель!

— Давай снимем её, — игриво произнёс профессор.

— Дурак.

Намджун схлопотал лёгкий щелбан, но Юнги тут же пригладил его волосы и удобнее устроился в его объятиях.

— Давай вот так посидим. Я так счастлив.

— Я ещё надеюсь, что ты покажешь мне свои ножки, — промурлыкал Намджун ему на ухо.

— Ты их каждую ночь видишь, ну…

— Ты знаешь, что я люблю тебя подразнить, хён. Ты знаешь, что я просто люблю тебя. Я никогда не упущу возможность увидеть тебя ещё раз.

— Мы счастливчики, да? — Юнги приподнялся, расстёгивая свою рубашку. — Коленки я тебе не покажу.

— Ты у меня такое чудо, — Намджун пощекотал его. Юнги захихикал, что было на него совсем непохоже, но Намджуну как раз был знаком этот смех.

— Эта рубашка ужасно душит, но если я буду её носить расстёгнутой, то ученики точно будут отвлекаться.

— И я.

— И ты, конечно.

Намджун оставил несколько нежных поцелуев на бледной коже.

— Тогда отдохни от воротничка, а я сделаю тебе массаж. Хорошо?

— У меня не так много времени.

— Тогда я продолжу вечером…

— Намджун, сколько я всего перенёс, чтобы ты стал моим мужем… понимаю, что не зря, — Юнги прикрыл глаза, как только Намджун принялся оглаживать его шею.

— Правда, никогда не жалел, что вышел за меня замуж?

— Я иногда жалею, что ты такой несносный и упрямый, непослушный хулиган, какой ты есть, но если бы ты не был таким, это был бы не ты, верно? Конечно, я никогда не жалел, что за глупости. Я бы всё сделал так же и сейчас.

Намджун довольно улыбнулся, радуясь тёплой тяжести на своих коленях. Такой живой, такой улыбчивый…

— Я тоже никогда не жалел… но если бы была возможность найти тебя раньше. Я думал, твой отец убьёт тебя.

— Всё хорошо, больше не вспоминай об этом, — промычал Юнги. — Забудь.

— Хорошо… Как ты скажешь, — пообещал Намджун, массируя его шею. — Хочешь ещё что-то обсудить?..

— Пока нет.

— А потом?..

— Возможно, Чимина.

— Исхудавший мальчик? Что с ним?

— То же, что и с этими двумя. Влюбился…

Юнги склонил голову на грудь Намджуна. То же, что и с ними…