Время бежало стремительно, солнце закатилось, словно красное яблоко, и взошло снова, как белое. Чонгуку не спалось — он всё больше и больше ждал, когда ему выдадут его телефон, чтобы связаться с Тэхёном. Если честно, он начинал немного побаиваться своей одержимости.

— Привет, — выдохнул Чонгук.

— Привет, любимый донсен, — отозвался Тэхён. Судя по голосу, он спал.

— Как твои дела?..

— Я учился весь день. Хочу получить хорошие оценки в этом семестре, — сонно пробормотал он. — И это способ отвлечься…

— Ты… не вернёшься? — вырвалось у Чона.

— Я не хочу, — после недолгого молчания проговорил Тэхён. — Прости меня. Я очень по тебе скучаю, но желание побыть в одиночестве пересиливает. Если бы ты был здесь, было бы лучше всего, но это невозможно, — Чонгук почувствовал, как Тэхён грустно улыбается.

— Прости, хён.

— За что ты просишь прощения?

— За то, что я ещё не взрослый, — Чонгук закусил губу.

— Куки, — промычал Тэхён. — Не говори глупостей… мы ведь оба совсем не взрослые. Знаешь, ты мне снишься часто…

— И что тебе снится?

— Иногда воспоминания, иногда приключения, иногда…

— Что ещё? — с придыханием спросил Чонгук.

Тэхён помолчал и пробормотал:

— Всякое, Чонгуки… Тебе снилось со мной — всякое?

— Что ты имеешь в виду, хён?..

— Когда мне во сне кажется, что я чувствую твой запах, — вздохнул Тэхён. — И появляется ощущение, что ты рядом.

— И?..

— Очень хочется, чтобы ты меня обнял.

— Тэхёни-хён…

— Чтобы ты коснулся меня.

— Я тоже очень хочу тебя обнять, — тихо проговорил Чонгук, чувствуя тянущую в груди нежность. — Хён, я так скучаю по тебе. Я не хочу уезжать, но когда я уеду, это значит, что я получу телефон.

— Мы будем чатиться допоздна, — промурлыкал Тэхён.

— Будешь соблазнять меня? — улыбнулся Чонгук.

— Кто ещё кого соблазнит, — хихикнул Тэхён. — Я чувствую себя хорошо сегодня.

— Да, я заметил. Мне нравится твоё настроение, хён, — Чонгук упёрся пятками в стену, лежа на постели.

— Думаешь, я плохой? Возможно, я не должен думать о таком сейчас, но я больше не могу, — вздохнул Тэхён. — Я просто хочу говорить с тобой, и больше ничего. Хорошо?

— Хорошо, хён. Ты тоже так сильно соскучился, да? Хочешь обниматься и целоваться?

— Да… очень.

— Когда каникулы закончатся, может, я приеду к тебе на выходных, — предложил Чонгук.

— Если ты приедешь, то первое, что я сделаю — я поцелую тебя, — пообещал Тэхён. — Ты согласен?

— Конечно, хён, — заулыбался Чонгук, поджимая пальцы на ногах. — Я люблю тебя, милый, я скучаю.

— Передавай привет от меня всем, и учителям не забудь передать привет, Куки, — потребовал Тэхён. — Может, мы вернёмся сюда следующим летом?

— Сюда… Сюда?

— Да…

— Хён, я хочу. Не хочу оставлять это место. Но слишком сильно по тебе скучаю, жду не дождусь, когда поступлю уже.

— Поступай скорее, мой милый Чонгуки. Приезжай в Сеул, я покажу тебе тут всё. И… приезжай ко мне в гости тоже, оставайся у меня на ночь, будешь спать в моей комнате, в моей постели, со мной рядышком, будет немного тесновато, но…

— Я не против, — рассмеялся Чонгук.

— Правда?

— Правда. Снова лежать с тобой рядом в одной постели и тереться носом о твою шею — это всё, о чём я мечтаю в последнее время, хён. Возможно, ещё о твоих волосах и о твоих руках.

— Руки распускать будешь?

— Возможно, — Чонгук хихикнул.

День икс подошёл как-то странно спокойно. Чонгук просто начал отсчитывать последнюю неделю — семь дней до отбытия, шесть, пять… четыре… три… два… один. Его разрывало пополам — он соскучился по своему дому — и по родителям тоже, — и по хёну, и по своей школе, и по Тэхёну. Но и уезжать отчаянно не хотел. Он познакомился здесь со столькими людьми из разных городов, которых, может быть, больше никогда не увидит! И ему здесь было так хорошо… А как же учитель Мин? Профессор Ким и учитель Ким? И доктор Мун? И директриса Ан?..

Они все стали частью души. И само место прочно застряло в сердце, и каждый момент затяжного прощания был наполнен предвосхищающей тоской. Чонгук делал особенно много фото в эти дни — а все фото и видео с Тэхёном предусмотрительно переписал на носитель, чтобы, показывая родителям фотки, не попасть впросак. Как назло, последние дни промчались, как один миг. Несколько последних ночей Чимин плакал — да что там, Чонгук и сам пускал слёзы в подушку, давя всхлипы. Слишком тяжело на сердце было, он словно обрёл дом, подобного которому у него никогда не было. Он просто был тут своим. И с любым вопросом можно было обратиться к Намджуну или Юнги, к госпоже Ан или госпоже Мун… просто, не таясь. Неужели вот так обычно и живут все остальные люди? Никогда ничего не боятся?..

Чонгук даже не знал, как их благодарить; вместе с другими учениками они написали письма. Примерно такие же, как он писал Тэхёну — чтобы потом можно было перечитывать их много-много лет. Эти письма с рисунками они целой охапкой вручили своим учителям, профессору, директрисе, психологине, медбрату и медсестре, и всем-всем… кроме, пожалуй, завхоза Ли. Впрочем, его уже много дней никто особо и не видел. В предпоследний день они все вместе готовили барбекю на заднем дворе вместе с учителями, в вечернем зное обмахивая и себя, и мясо, пили холодную воду, и говорили обо всём — прощались. Возможно, навсегда, но кто знает?..

Родители приехали за ним рано утром. Так же отказались заходить в интернат, но Чонгук уже так по ним соскучился, что закрыл глаза на эти причуды. Они ждали его, пока он сердечно прощался с Намджуном, Юнги, Чимином, Богомом, Лисой, Джухён, Каем и всеми остальными, с кем подружился. Его телефон пух от количества новых контактов, а глаза — от набежавших слёз; и всё же он не мог дождаться, когда наконец доберётся домой и напишет Тэхёну.

— Будь умницей, — напутствовал его Намджун. — Береги своё личное пространство. Удачи тебе в поступлении, ты очень способный.

— Ты не сегодня завтра станешь уже совсем взрослым, мой хороший, — Юнги потрепал его по волосам. — Береги здоровье! И передавай Тэхёну привет.

— Да, хорошо, спасибо вам большое за заботу, учитель, профессор, спасибо, что занимались со мной! — подвывая, прощался Чонгук.

— Чонгуки, пиши мне обязательно, мы ведь ещё встретимся, — ныл Чимин, повиснув у него на шее. — Я буду так скучать… Напиши мне, как доедешь, хорошо? Мы должны ещё выбраться погулять на следующих выходных… Я тоже теперь хочу учиться в Сеуле, веришь?..

— Хён, мы ещё обязательно увидимся! — Чонгук стиснул его в объятиях так крепко, что Чимин запищал. — Не переживай! Если что, адрес мой ты знаешь!

После всех прощаний и объятий ему всё же пришлось покинуть интернат. Первый последний шаг за порог дался с болью в сердце.

— Чонгук, — позвал Намджун. Тот обернулся. — Возвращайся, хорошо? И пиши!

— Да, — всхлипнул Чон. — Обязательно!

Уходя, он оставлял в этом месте частичку своего сердца.

Дверь за ним закрылась, и он глубоко вздохнул, смахивая с лица влагу. Он скоро сможет поговорить с Тэхёном.

Машина родителей стояла на противоположной стороне улицы — отец был рядом с ней, стоял, ожидая, пока Чонгук подойдёт, чтобы помочь закинуть вещи в багажник.

— Ну, Чонгук, чего ты нюни распустил, — вместо приветствия сказал он; впрочем, его тон был вполне доброжелательным.

— Отец, я просто очень… очень соскучился, — Чонгук выпустил ремень сумки, одним широким шагом преодолевая оставшееся расстояние и заключая его в крепкие объятия. Они хорошие. Они любят его, как умеют. Просто это люди прошлой эпохи — они никогда этого не поймут. Это были странные ощущения. Отец не поощрял, но и не порицал объятия, и так получилось, что семейные прикосновения были скорее редкостью — и Чонгук осознал, что фигура отца была такой… маленькой. Отстранившись, он удивился — не мог же он перерасти отца всего за пару месяцев?.. Когда он уезжал, было ощущение, что отец возвышался над ним, словно колосс, теперь же Чонгук будто расправил плечи, и стал, наконец, выше своих родителей.

— Да ты будто подрос, здоровяк? Сколько можно? — добродушно спросил отец. Тоже соскучился.

— Наверное, — улыбнулся Чонгук.

— Ну что вы там, долго будете стоять? — мама вынырнула из салона, совсем крошечная, и посеменила к Чонгуку. — Ох, мой мальчик, как давно я тебя не видела! Ни позвонить толком, ни написать, ни справиться, как дела! Сейчас всё мне расскажешь!

Она прильнула к нему, гладя по голове.

— Да, мам, мне столько надо тебе рассказать! — просиял Чонгук. — Мне было так здорово здесь! Ну, то есть, сначала мне совсем тут не понравилось, но потом!..

— Но как ты себя чувствуешь, мой хороший? — перебила его мать. — Ты чувствуешь себя… выздоровевшим?

Тревога проскользнула на лицах их родителей. Видимо, это беспокоило их больше всего. Чонгук не позволил ни жилке дрогнуть на своём лице.

— Конечно, мам, пап, — он широко улыбнулся. — Разумеется, со мной всё в порядке. Я здоров!

Уж он-то знал наверняка.

«Хён, я еду домой!» — написал он Тэхёну. По дороге он по капле выдавал нужные сведения родителям — ох, а между прочим, сколько всего было! У нас были молитвы утром и вечером, уроки истории и религии, а ещё психолог! И да, нас вкусно кормили, и ещё мы не забывали делать зарядку… Кстати, профессор Ким любезно подготовил его к экзаменам — он такой хороший учитель! Чонгук был уверен на все двести, что экзамен по английскому и математике ему теперь не страшен. Родители и не знали, как ещё его похвалить. А ещё, они посмотрели столько религиозных фильмов!

Чонгук пообещал обязательно пересмотреть их вместе с семьёй. Возможно, поняв, что такие фильмы в Корее не делают, они отпустят его учиться на режиссёра… по крайней мере, в этом был замысел Чонгука. А уж когда он уедет в Сеул, им вовсе необязательно знать больше. Когда они приехали домой, день уже близился к вечеру. Родители усадили его за стол, не переставая расспрашивать про всё, что с ним было, и Чонгук покорно отвечал, что он больше ни-ни, и вообще всё, что было, было помутнением рассудка — он понимал, что это вынужденная мера. Это всё же ложилось на сердце болезненными царапинами — ему теперь привыкать так лгать, он ведь не виноват, что родители ни за что на свете не признают, что он не больной и не одержимый…

После ужина он остался вымотанным и ушёл к себе в комнату. Смена обстановки утомила его. Хотелось упасть на постель и просто отключиться, может, ещё немного поплакать… Но Чонгук вспомнил, что ещё написал Тэхёну — и даже не проверил, ответил ли он! Вот что значит жить без телефона два месяца — совсем отвык от связи!

Чонгук ринулся к рюкзаку, доставая гаджет. «Мой любимый донсен, я уже очень соскучился. Надеюсь, ты хорошо добрался и хорошо провёл время с родителями. Напиши мне, как прочтёшь, и я позвоню тебе.»

Чонгук обрадованно замолотил пятками по постели и незамедлительно набрал номер. Теперь он может болтать сколько хочет!

— Привет, хён, — позвал он.

— Привет, Чонгук, — нежно пробасил Тэхён, и Чонгук засмеялся от этого тона.

— Я дома.

— Что будешь делать теперь?

— Продолжу готовиться к поступлению. Учиться осталось совсем недолго… Школа вот-вот начнётся.

— Мой парень всё ещё школьник!..

— Хён, хватит дразниться, — Чонгук приятно покраснел, концентрируясь на первой части фразы.

— Я не дразнюсь. Ты скоро станешь студентом, я предвкушаю это. Ты сильно устал?

— Не очень… скорее утомился. Но по тебе больше соскучился, конечно.

Чонгуку пришлось понизить голос, чтобы никто их не услышал.

— Хочу тебя увидеть, — улыбнулся Тэхён.

— Хочешь включить видеосвязь?..

— Хочу, чтобы ты выглянул в окно.

Чонгук резко вздохнул, распахнув глаза, и подбежал к окну, поднимая жалюзи и высовываясь в окно почти по пояс.

Он был там.

Тэхён стоял там, на улице, попой опираясь на стоящий рядом с ним мотоцикл, и держал шлем в одной руке, а второй прижимал телефон к уху.

— Хён! — шёпотом закричал Чонгук. — Что ты тут… делаешь?!

— Я приехал, потому что соскучился, — ответил Тэхён шёпотом.

— Как ты… ты же…

Чонгук только и мог, что открывать и закрывать рот, и глаза его немедленно увлажнились. Даже не думая о том, чтобы обуться, он выполз прямо из окна на веранду, слез с неё и спрыгнул на землю, чуть не покатившись кубарем. Его хён! Он здесь! Чонгук до последнего не мог поверить, что он сейчас своими глазами видит Тэхёна. Может, это ему кажется? Может, он заснул на своей постели?..

Только когда Тэхён, сладко пахнущий горячей кожей и ветром, поймал его в свои объятия, Чонгук поверил, что это реальность.

— Мой хён, мой Тэ-Тэ, — заныл он. — Как я по тебе соскучился… Как же ты тут оказался, как ты?..

— Я ехал на мотоцикле из Тэгу, — ответил Тэхён, любовно касаясь его лица кончиками пальцев и смотря на него с нежностью. — Ну вот, мой любимый донсен, ты так рад меня видеть?

— Конечно… конечно, я безумно рад…

Чонгук прижал его к своей груди, чуть не плача. Его любимый, со своими взъерошенными волосами, с тёплыми глазами и нежными руками, мягкий и любящий, он здесь, настоящий, приехал из самого Тэгу… Как Чонгук мог не радоваться?

Тэхён так же крепко стиснул его в объятиях, упоённо утыкаясь носом ему в шею.

— Я так скучал, Гукки… — пролепетал он. — И решил, что как только ты поедешь домой, я поеду к тебе… ты же дал мне свой адрес. Только я не решился заявиться к тебе в дом.

— Ничего, хён, не нужно…

Чонгук снова стиснул его, зарываясь носом в лохматые волосы. Чудесный. Какой же он чудесный…

— Я люблю тебя больше всего на свете, Тэ.

— А я люблю тебя ещё больше, — Тэхён закрыл глаза, щекоча ресницами кожу. — Хочешь… прокатиться?

— Шутишь? Конечно!

Тэхён достал ещё один шлем и оседлал мотоцикл.

— Садись позади меня и держись как следует. Не волнуйся, я не гоняю и аккуратно вожу, тебе бояться нечего, — заверил он, застёгивая свой шлем.

Мотор взревел, и Чонгук схватился за Тэхёна, неумело прижимаясь к нему. Шлем мешался, а босые ноги жгло от жара мотоцикла, но он не хотел отпускать. Он словно снова сбегал, и этот мотоцикл был самым романтичным, что когда-либо происходило в его жизни. И он был так счастлив.

Ветер загудел вокруг них, и Чонгук не смог сдержать своего восторга. Его парень водит байк! Это вселяло в него почти что благоговение, и Чонгук, переполненный эмоциями, восторженно ахал на каждом повороте.

— Хён, так здорово! — прокричал он.

Тэхён вряд ли услышал, но, наверное, понял, так же, как Чонгук почти интуитивно понял, что он улыбается. Они приехали на побережье. Тэхён остановил мотоцикл в том месте, где людей почти не было, и заглушил мотор, снимая шлем и встряхивая головой. Чонгук незамедлительно слез, и его ступни погрузились в тонкий слой белого песка.

— Так странно… — пробормотал он.

— Что странно?

— Я живу в Пусане, но я так давно здесь не был, — Чонгук отдал шлем Тэхёну, приблизившись. Тот всё ещё сидел на мотоцикле, и Чонгук прильнул к нему, обвивая руками шею и выпрашивая поцелуй — Тэхён немедленно коснулся его, накрывая его губы своими. Приятный жар пронёсся по телу. Чонгук коротко вздохнул, прежде, чем продолжить — как будто он не мог напиться. Самые нежные, самые сладкие губы Тэхёна. И чувство любви, как огонь бегущее по венам, прогоняющее тоску — он совсем недавно даже не думал, что скоро увидит Тэхёна, и вот они здесь…

— Хён, — выдохнул Чонгук в его губы, приоткрывая глаза. Как закрыл — сам не заметил.

— Да? — почти шёпотом отозвался Тэхён.

— Ты восхитительный.

Они поцеловались ещё раз, окольцовывая друг друга изгибами рук и прижимаясь, несмотря на тёплый вечер.

— Пойдём, прогуляемся?..

— Хён, а как же ты на ночь останешься! — вдруг вскрикнул Чонгук. — Ты ведь не поедешь домой ночью?! А я… я не могу тебя оставить у себя, — пристыжённо вздохнул он.

— Не волнуйся, у меня с собой нет вещей, я переночую в чимчильбане, — Тэхён коснулся его щеки костяшкой пальца.

— В чимчильбане? Ты уверен?

— Или в отеле. Не волнуйся за меня. Завтра с утра я ещё заскочу к тебе перед отъездом. Я буду ездить к тебе каждые выходные, Куки, — Тэхён клюнул его в уголок губ, игриво и нежно лизнув кончиком языка, так что Чон засмеялся, влюблённо смотря на него.

— Тогда я спокоен. Пойдём гулять, мой любимый хён.

Они оставили мотоцикл, Тэхён тоже снял обувь, и они пошли по белому песку босиком, держась за руки и любуясь ночными волнами моря, озарённого голубоватым светом луны и разноцветными городскими огнями.