В лицо хлещет ветер. Щеки колет от холодного воздуха. Ксандр крепче сжимает древко метлы и пикирует вниз. Оглушающе свистит в ушах. Очки для квиддича защищают глаза — отличный совет Имельды — и позволяют видеть, как стремительно приближается земля. Стэнхоуп дергает метлу на себя и резко выравнивается, весело смеясь, когда в желудке что-то переворачивается. 

Он просыпается рано. Обычно Ксандр — та еще сова, и в лучшем случае может проспать до обеда, но сегодня внутренний будильник почему-то дает сбой. До занятий еще около часа, сна ни в одном глазу, поэтому он решает выбраться в совятню. Ответное письмо от доктора Торна, должно быть, уже пришло, а утренней почты за завтраком ждать еще долго. С собой парень берет метлу, надеясь урвать пару минут в небе. Полеты действительно становятся для него некой зависимостью — легкий и быстрый способ взбодриться, очистить голову, привести в порядок мысли. И просто повеселиться. 

Утром он собирается максимально тихо, одевается, заправляет постель. Остин спит так, будто его и нет в спальне — не слышно и не видно под пушистым облаком одеяла, когда как Карл и Эллиот громко сопят и храпят, развалившись в кроватях и сбив одеяла в ноги. Ксандр аккуратно достает из-под кровати метлу и тихо бросает смешок, когда перед его глазами Рамзи сонно поворачивает голову в сторону и причмокивает губами.  

Выйдя из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь, чтобы не разбудить соседей, он резко разворачивается и видит перед собой темный силуэт. Силуэт в испуге подпрыгивает и роняет что-то из рук. Стэнхоуп вглядывается и понимает, что это Себастиан. Уже полностью одетый в школьную форму, взъерошенный, с круглыми от испуга глазами. Сэллоу обычно тоже любитель поспать, даже иногда намеренно пропускает первые уроки, поэтому видеть его бодструствующим в это время — вдвойне удивительно. В руках у парня стопка свитков, он нервно пытается подобрать упавшие и остальные — спрятать за пазуху. Но потом узнает в напугавшем его человеке Стэнхоупа и расслабленно выдыхает. 

— Мерлин, Ксандр… — Шепчет он, успокаиваясь. — Ты что, ранняя пташка? 

— Сегодня да, — усмехается Стэнхоуп, тоже делая голос тише. — Хочу забежать в совятню. А ты?  

Себастиан приподнимает уголки губ и кидает нечитаемый взгляд. Он молчит какое-то время и сжимает в руках свитки, которые уже не прячет.

— У меня была важная встреча. 

Еще в Запретной секции Ксандр узнает, что Себастиан ищет лекарство для сестры, но лишь недавно понимает, насколько серьезно он к этому подходит. Парень постоянно читает что-то сложное, непонятное. Стэнхоуп как-то заглядывает в большой фолиант через плечо друга и не понимает ни слова. Какую-то часть книг парень таскает из той же библиотеки, но чаще всего покупает у старшекурсников, занимающихся продажей не самых разрешенных вещей в Хогвартсе. Что больше удивляет, так это свитки на древних рунах — и Себастиан их переводит. <i>Сам</i>. С ума сойти. 

И сейчас, вероятно, в руках у него очередные копии трактатов не очень популярных, но искусных волшебников древности. Стэнхоуп не дурак, он видит, как Себастиан скрывает эти свои увлечения от Оминиса, и понимает, что не весь изучаемый другом материал разрешен и безопасен. И испуг Сэллоу сейчас довольно-таки оправдан. 

— Я не скажу Оминису, — усмехается Ксандр, глядя на помятый пергамент в руках друга. 

Сэллоу строит скептичное выражение лица и склоняет голову в шутливом благодарном жесте. Он смотрит на метлу на плече Стэнхоупа и вопросительно на нее кивает: 

— Что, ногами по земле уже не ходится?

— Нет, — так же шутливо отвечает Ксандр. 

Сэллоу улыбается, качает головой и направляется в свою спальню. Они шепотом бросают друг другу «увидимся на занятиях» и расходятся, вновь погружая коридор у спален Слизерина в тишину.  

Резкий порыв ветра чуть колышет зависшего в воздухе Ксандра и вырывает из раздумий. Парень спускается на землю и думает, что когда-нибудь перестанет чувствовать разочарование, как только касается ботинками земли, но пока нет. Он стягивает перчатки без пальцев — подглядел у Эллиота, снимает очки и закидывает метлу на плечо. В Хогвартсе он ориентируется уже неплохо и не заплутает, поэтому успевает скинуть вещи в спальне и прибежать на первый урок. 

За пазухой лежат письма — от доктора Торна, мистера Барлоу и — что? — Себастиана. Ксандр непонимающе вскидывает брови, на ходу читая короткую записку. Вот же утром виделись… Или он это написал вчера? 

<i>«Хочу тебе кое-что показать. Кабинет ЗОТИ. После отбоя. Буду ждать. Себастиан». </i>

Их спальни находятся буквально в десяти шагах друг от друга, и видятся они каждый день. Неужели не мог сказать лично?

— Какая загадочность, — вслух тянет Стэнхоуп, усмехаясь.

Странное послание интригует, и парень прячет пергамент в карман брюк. Что это может быть? Что Сэллоу хочет показать? Еще и после отбоя. Опять пойдут в Запретную секцию? В целом Ксандр не против, только при условии, что дезиллюминационное чары — кстати, Стэнхоуп их все-таки освоил — они не будут снимать даже в «безопасном» месте библиотеки. Воспоминания о вопящем Пивзе отзываются раздражением, словно зубная боль.  

Письма он решает прочесть прямо на ходу по пути в спальню. Почерк доктора Торна разобрать довольно тяжело, поэтому Стэнхоуп на секунду зависает возле двери, ведущей к подземельям Хогвартса, пытаясь разобрать невнятные каракули. Волшебник поздравляет с успешным началом учебного года и пишет, что искренне рад за Ксандра — за то, в каком он восторге от новой школы и занятий. 

<i>«И еще очень здорово, что у тебя уже появились друзья. Приглашаю их на рождественские каникулы к нам, чтобы закрыть возмутительное отсутствие в жизни подростка ночевок с друзьями. Прогуляетесь по магловскому Лондону — здесь тоже есть много чего интересного».</i> 

Ксандр удивленно улыбается. Не торопит ли доктор Торн события? Хотя идея провести время с Себастианом и Оминисом в Лондоне вроде бы интересная… 

Метлу под кровать, перчатки с очками на тумбочку — не глядя. Ксандр раскладывает вещи, неотрывно вглядываясь в неровные строчки. Доктор Торн пишет о новостях в Лондоне и сообщает об открытии новой главной сцены театра «Лидо». Он приглашает сходить на «Соломенную шляпку»<footnote>Французская комедия, поставленная на английском языке, которая была очень популярна в Лондоне в конце 19 века.</footnote> Лабиша, как будет время, и Стэнхоуп подмечает, что они и правда давно не были ни на каких постановках.

Пергамент письма мистера Барлоу слегка потрепан, где-то поверхность темнеет и идет волнами — парню представляется пролитый бренди. Опекун тоже ярко выражает радость за Стэнхоупа, за его новую школу и друзей. Пишет о новостях на заводе, в красках рассказывая о забавных и не очень случаях. Он также сообщает, что выставка<footnote>Выставка «Электрическое освещение» была открыта 14 сентября 1889 года в Лондоне в здании Кристаллового дворца. Она была организована с целью продемонстрировать последние достижения в области электроосвещения, которое только начинало развиваться на тот момент.</footnote> в Кристалловом дворце, с финансированием и организацией которой помогал сам Ксандр от лица семейного фонда незадолго до своего отъезда, наконец открылась. По слова мистера Барлоу, там действительно прекрасно, и парень обязательно должен увидеть итоги своих трудов воочию. 

— Эй, семикурсник! 

Стэнхоуп дочитывает «держи хвост пистолетом!» от мистера Барлоу и оборачивается. На лестнице его нагоняет Имельда. Она обходит толпу медленных студентов, косясь на них недовольным взглядом, и ровняется с Ксандром. 

Его отношения с Рейес можно назвать забавными. С первых же дней знакомства они как-то быстро переходят на дружеское общение, причем такое — пропитанное беззлобными насмешками и стебом. Имельда остра на язык и не боится говорить прямо, и Ксандр это уважает. Благодаря многолетнему общению с психологом — доктором Торном, Ксандр видит в неприкрытых издевках девушки своеобразный способ защиты. Имельда хочет казаться хуже, чем есть на самом деле, и это, наверное, даже грустно.

Недавно на вечеринке за игрой в «Похититель снитчей» Рейес расслабляется и рассказывает о своем прошлом, а именно — о давней подруге. С Неридой Робертс — какое совпадение, соперницей Ксандра в финальном сражении на турнире — они начинали летать вместе, но как только у Имельды заметно возрос прогресс в навыках, Нерида забросила это дело. И подругу в том числе. В глазах у Рейес титановое спокойствие, и хочется верить, что девушку действительно больше не беспокоит эта история. 

— Видела тебя в гостиной с метлой. Тоже летаешь перед занятиями? 

— Обычно перед занятиями я сплю, но сегодня — исключение, — усмехается Ксандр и поворачивает по коридору, девушка идет следом. 

— А-а… — Как-то разочарованно тянет Рейес и смотрит снисходительным взглядом. — Уж думала, не пытаешься ли ты подсидеть кого-то и влезть в команду по квиддичу. 

— Пока не интересовался, не в этом году уж точно, — отвечает парень, намекая на запрет Блэка. В памяти всплывают постоянные попытки Эллиота потренировать его.

— А что такое? Боишься? 

— Я боюсь? Ха! — Девушка самодовольно вздергивает подбородок. — Хоть и мадам Когава считает, что ты можешь быть хорошим игроком, но, при всем моем к ней уважении, здесь она явно проглядела. 

Ксандр смеется, когда Рейес, будучи сильно ниже него, пытается смотреть свысока и окидывать высокомерным взглядом. Он вдруг вспоминает, что Эллиот когда-то упоминал, что собирается передать свое звание капитана команды Имельде. Вероятно, девушка это знает и решает влиться в роль как можно заранее.

— Тогда, если ты права, тебе не о чем волноваться. Во всяком случае ты не видела меня в небе.

— Да. Поэтому я хочу убедиться в этом сама. Предлагаю поучаствовать в летных испытаниях. И если ты хотя бы вполовину так неплох, как говорит Когава, — она закатывает глаза: — я возьму свои слова назад. 

Парню представляется их разговор о возможной команде в будущем году, для которой мадам Когава выдвигает его кандидатуру, и, судя по всему, Имельда критикует любое ее предложение. Поистине сложное занятие для Рейес — пытаться видеть в людях хороших союзников, а не соперников.  

— Не то чтобы я сильно расстраивался от того, что ты считаешь меня плохим летуном, Имельда, — улыбается Ксандр, заставляя девушку в очередной раз закатить глаза. — Но как будто я от этого ничего не получаю. 

— Баллы для нашего факультета. Они никогда не лишние. И если не ошибаюсь, Когава во всяком случае собиралась дать тебе это дополнительное задание. Ты же у нас <i>отстающий</i>. 

Очередь Ксандра закатывать глаза. Он вздыхает, поворачивая в очередной коридор. Ну если мадам Когава так и так скажет участвовать в этих летных соревнованиях… 

— Если сможешь попасть хотя бы в топ-три — уже неплохо, — прерывает его мысли Имельда. — В этой школе недостает хороших соперников. 

— Хороших соперников? — Переспрашивает парень и тянет самодовольную улыбку. 

Рейес дергается, словно прикусывает язык — понимает, что с ее уст срывается случайная возможная похвала.  

— Доброе утро, — вдруг слышится справа знакомый голос. 

Стэнхоуп поворачивает голову и видит Себастиана. Одет так же, как и утром — светлый костюм скрывается под слизеринской мантией. Яркие карие глаза удивительно выспавшиеся, несмотря на ранний подъем из-за своих невероятно секретных дел. Парень приветливо улыбается, и Стэнхоуп тянет улыбку в ответ. Он, похоже, видит Ксандра издалека и догоняет — как раз у них сейчас одно и то же занятие по расписанию. 

— Оказывается, я хороший соперник, — повторяет Ксандр другу, улыбаясь. 

— Пока нет! — Протестует девушка, и будто даже щелкает зубами от злости. — Сначала пройди хоть одну трассу. Во всяком случае в настоящей гонке ты бы увидел линию финиша лишь после того, как пересеку ее я. 

— Не зарекайся, Имельда. Смотри не свались с метлы, когда будешь пытаться угнаться за ним, — отзывается Себастиан, вскидывая брови. Ксандр бросает на друга мимолетный благодарный взгляд, улыбаясь. Рейес фыркает и обращается к Стэнхоупу, смотря с вызовом:  

— Ну так ты в деле или как? 

— В деле, мисс Рейес, я принимаю ваш вызов, — парень отвешивает театральный полупоклон и усмехается. Девушка напоследок одаривает его скептическим взглядом и, развернувшись на каблуках, уходит на свой урок, оставляя одногруппников одних.  

Парни доходят до кабинета и оборачиваются, смотря девушке вслед. Себастиан щурит глаза и переводит взгляд на друга. 

— Мерлин, есть хоть <i>кто-нибудь</i>, кто к тебе не <i>липнет</i>?  

— Что? — Стэнхоуп непонимающе вскидывает брови, поворачиваясь к Сэллоу. Лицо нечитаемое, губы чуть сжаты. Взгляд внимательных карих глаз выискивает что-то в друге. 

— Полет — будто просто предлог для того, чтобы провести с тобой время.

Ксандр не удерживается — смеется в голос, запрокидывая голову. Рейес — замужем за квиддичем. Это так же очевидно, словно трава — зеленая.  

— Брось, это же Имельда. Скорее я — предлог для того, чтобы полетать, — выдавливает Стэнхоуп, отсмеявшись.  

Сэллоу пожимает плечами и первым проходит в кабинет, когда Ксандр все еще не может стереть веселую улыбку с лица. 

Первый урок сегодня — магловедение. Стэнхоуп искренне удивляется, видя этот предмет в расписании Себастиана, когда их троица сидит в общей гостиной за домашкой. 

— Что? Я узнавал, профессор Уоррен дает меньше всех заданий в школе. Нужно лишь выполнить итоговый проект в конце года, — отвечает Сэллоу на ошарашенный взгляд друга. 

— Все, чтобы было больше свободного времени? — Догадывается Ксандр. На ум сразу приходят бесконечные книги Себастиана о медицине и проклятиях. Надо же находить где-то лишние часы на их изучение… 

— Именно.

— И на что же ты его будешь тратить? — Скептично интересуется Оминис, отвлекаясь от эссе по истории магии. 

— На Древние руны, — быстро отвечает Сэллоу заученной отговоркой из-за страниц толстенного словаря. — И возможно зимой еще возьму алхимию. Все продумано — у меня учебный баланс. 

Кабинет магловедения небольшой — интересующихся этим предметом всегда было мало. Небольшие пьедесталы уставлены магловской техникой и инструментами, от хитрых механизмов с мелкими шестеренками до обычных ножей для чистки копыт. На полках разные магловские учебники и книги, с ностальгией в сердце Ксандр узнает некоторые из них. Стены увешаны разными плакатами — схемы устройств, исторических событий, статичные фотографии магловских правителей. 

На партах уже лежат учебники — «Механизмы в действии» Джеймса Лаббока. До начала урока Стэнхоуп с интересом листает книгу и боковым зрением вдруг замечает неотрывный взгляд Себастиана. Ксандр поднимает голову и вопросительно дергает подбородком. 

— Получил письмо? 

Парень замирает на секунду. И когда вспоминает утреннюю записку, отвечает: 

— Да. Да, получил. 

Сэллоу удовлетворенно кивает и переключает внимание на вошедшего профессора. 

Сегодняшняя тема занятия — телеграф. Перед парнями стоят два механизма с замысловатыми железками и катушкой сверху. Студенты с интересом дергают рычажки, пока профессор рассказывает об использовании этого устройства и историю его создания. Он дает задание к концу урока — разобраться, как телеграф работает. Домашку он и правда не задает, а проверять знания студентов, похоже, не собирается, и Ксандр думает, что Себастиан был полностью прав насчет этого предмета. 

Сэллоу, как истинный ученый, действительно пытается разобраться в механизме. Но скорее из упрямства — «я Диминуендо освоил за час, ты думаешь, я с этим не справлюсь?». Он вертит телеграф на тяжелой деревянной подставке, рассматривает его со всех сторон. Касается болтов, скрепляющих детали. На пробу пару раз нажимает на устройство для набора сообщения. Разматывает катушку и, понимая, что это не должно так выглядеть, возвращает все на свое место. 

Ксандр наблюдает за действиями друга, подбородком уткнувшись в ладонь. Он вдруг ловит себя на том, что рассматривает руки Сэллоу. Широкие ладони, выпирающие костяшки. Как Себастиан поддевает бумажную ленту и ведет по ней. Марает свои красивые пальцы в чернилах о пишущее колесо… Что? Красивые? 

Стэнхоуп с усилием отводит взгляд, сглатывая. 

— Так, ладно, объясни еще раз, — просит Себастиан, сдаваясь. 

В механизмах Ксандр легко разбирается с самого детства благодаря отцу. Рэймунд Стэнхоуп — известный в Лондоне изобретатель, создавший станок, ускоряющий работу на производствах. Отец всегда был умен и искусен в машиностроении и умел простыми словами объяснить работу любого механизма — даже маленькому Ксандру. Стэнхоуп пододвигает свой телеграф к себе, с горечью думая, сколько же сомнений у него теперь об отце и его обычной магловской жизни. 

Ксандр рассказывает схему работы телеграфа, показывает на устройства передачи и приема. Поддевает пальцами провод, описывая суть электрических импульсов. На слове «гальванометр» Себастиан вздыхает и поднимает руки в сдающемся жесте.

До конца урока они балуются с телеграфом. Ксандр азбуку Морзе не знает, а Себастиан наоборот быстро и легко набирает сообщения, даже не подглядывая в дешифратор. Оказывается, много лет назад он с Анной и Оминисом решают научиться секретным способам передачи информации — вот это детское желание добавить немного загадочности в свою жизнь. 

Руны и тайнопись довольно легко раскрыть, а ведь информация о том, что сегодня на ужин и что опять учудил мистер Мун — очень важная и не терпит чужих глаз и ушей. Выучить Морзянку предлагает Анна — она узнает об этом магловском кодировании от Эйвери с Когтеврана. Основной плюс — Оминис может участвовать в секретных переговорах наравне с близнецами. 

Вот они — настоящие тайные агенты аврората! 

После урока парни расходятся, Себастиан отправляется на астрономию, а Ксандр — на Уход за Магическими Существами. В коридоре с витражами, увитыми плющом, Ксандр замирает, видя знакомое лицо. И быстро подходит ближе, улыбаясь. 

— Рад вас видеть, профессор! 

— О, и я рад, мистер Стэнхоуп, и я, — приветливо и слегка рассеянно отзывается волшебник, наконец вернувшись в родные стены. Видеть профессора Фига в Хогвартсе здорово и немного необычно — столько всего произошло в его отсутствие… 

Они останавливаются возле каменной колонны. Солнце через витраж окрашивает лицо Фига в ярко желтый. До урока еще есть немного времени, и Ксандр решает расспросить профессора о его поездке. Волшебник ожидаемо в детали не посвящает — не здесь — и рассказывает в целом о Министерстве не без недовольства в голосе. 

Профессор поздравляет с победой в турнире — как быстро расходятся слухи — и опасливо оглядывается, когда за лишние уши в коридоре можно посчитать лишь молчаливые рыцарские доспехи. Волшебник делает голос тише и говорит о книге из Запретной секции, и Стэнхоуп подхватывает, рассказывая о найденных страницах и Зале картографии. 

— Годриково сердце! Прямо под Хогвартсом? Полагаю, нам лучше отправиться туда как можно скорее, — взволнованно произносит профессор.

Они договариваются встретиться у статуи спящего дракона после занятий. Ксандру до ужаса не терпится попасть в Зал картографии и еще раз поговорить с профессором Рэкхемом. Уже совсем скоро — всего пара часов — он узнает больше о древней магии, о таинственных подземельях и о книге с бесконечной латинской вязью на хрупких старых страницах. 

Ожидание сводит с ума. На уроке парень нервно трясет ногой, и Поппи рядом спрашивает, все ли хорошо. Он пытается откинуть волнующие мысли, но в голове — нескончаемой гудящий рой тысяч вопросов. Почему древняя магия оказалась именно в его руках? И что ему с ней делать? Как с этим связан Ранрок? Почему эта магия пропала тысячи лет назад? Как научиться ею пользоваться? И почему…

Из размышлений вырывает шум возле загона со жмырами. Ксандр видит, как его однокурсник-слизеринец донимает бедного кота, и тем самым собственноручно ставит на себе мишень, на которую Стэнхоуп сбросит сейчас всю свою нервозность. 

«Может, подергаем твои усы? Не зря же ты их почему-то не бреешь» — поддевает Стэнхоуп, плечом тараня парня и прекращая издевательства. Тот возмущенно открывает рот и тут же закрывает — рукой всю нижнюю половину лица. Он кидает на однокурсника затравленный взгляд и торопливо уходит, когда Ксандр и неловко смеющаяся Поппи садятся на корточки возле загона и начинают гладить мурчащих жмыров. 

За заботой о животных время пролетает быстрее. Как только заканчивается урок, Ксандр наскоро прощается с Поппи и несется в Хогвартс. Он летит по коридорам, перепрыгивает ступени, чуть не налетает на Гаррета — гриффиндорец кричит вслед, почти роняя свои склянки. 

У статуи дракона никого. Неудивительно — профессору Фигу необходимо еще закончить урок, а потом пересечь половину школу, чтобы дойти сюда. Ксандр нетерпеливо топчется на месте, меряет шагами узкий коридор, нервно гнет пальцы. И резко приземляется на жесткий пол — напротив статуи. Каменный дракон лениво приоткрывает один глаз и косится на студента. 

Стэнхоуп думает, как скрасить невыносимое ожидание, и достает Руководство. Он шелестит страницами, читая старые заметки, и время от времени поглядывает на часы. И, поднимая голову, надеется встретиться взглядом с профессором Фигом, но каждый раз видит лишь пустой каменный коридор. 

<center>***</center>

Проходит полчаса. Час. Полтора. 

Профессора все нет. Ксандр беспокоится, идет в кабинет Фига, но никого там не находит. Что делать? Искать волшебника по всему Хогвартсу — плохая идея. Хочется послать записку, но парень одергивает себя, представляя, как она попадает не в те руки. 

Ксандр мечется. Спускается до Зала картографии и долго смотрит в резные двери, не решаясь заходить одному. Возвращается, потерянно стоит в коридоре, перекатываясь с пятки на носок. И бесцеремонно разваливается прямо на полу, упираясь ногами в стену, а спиной ложась на уже породнившуюся статую. Каменный дракон сначала недовольно фыркает, шевелит массивными крыльями, но потом свыкается с новым соседом. 

Старые заметки о Хогвартсе в Руководстве уже не помогают. Стэнхоуп листает страницы, ленивым взглядом обводя свой же почерк уже по десятому кругу. Усталость накатывает, но парень пытается держаться изо всех сил. Веки наливаются свинцом, и вскоре организм сдается. Ранний подъем напоминает о себе, и чуткий, беспокойный сон накрывает Ксандра тяжелым одеялом. Он засыпает на полу в безлюдном коридоре на крыле каменного дракона. Перед тем, как окончательно провалиться в царство Морфея, он надеется, что никто не увидит его здесь в таком состоянии. 

Профессор Фиг находит его, когда мерного гудения Хогвартса уже не слышно. Волшебник выглядит пристыженным, извиняется за ожидание и рассказывает, что директор Блэк опять завалил его бессмысленными поручениями. 

— Ничего страшного, сэр, — отзывается Ксандр, сонно трущий глаза. Шея ноет до невозможности, в голове туман, а за стакан воды он готов поцеловать гигантскую пурпурную жабу.  

<right>[Lament — Invadable Harmony]</right>

Загадочное подземелье встречает волшебников многовековой тишиной. Стены и пол из невиданного материала, металлические узоры, блестящие в свете заколдованных ламп. Чистая магия. Это место — словно портал в другой мир — так далек он от простой повседневной суеты. Ксандр оглядывается, словно в первый раз, и даже на секунду забывает о своей обычной жизни, об учебе. Все это кажется неважным среди такого величия. 

Книга занимает свое место на постаменте, выпуская тысячелетиями дремавшее волшебство. Зал картографии преображается. Прямо в полу раскидываются горы, реки, дома, блестящие синим отливом. Стэнхоуп садится на корточки, ведет рукой по водной плотной поверхности — прямо над Хогсмидом. В воздухе летают тысячи огоньков. Парень задерживает дыхание от восхищения. Безумно красиво. 

Сердце подскакивает в нетерпении, когда в огромной портретной раме появляется профессор Рэкхем. Ксандр порывисто поднимается, подходит ближе. Руки начинают дрожать от нетерпения. Уже сейчас он узнает о древней магии. Откуда она и как ею…

— … потенциал и сила которой раскроются, если вы докажите, что достойны ее. 

Что? Достоин? А руин, Гринготтс, опаснейших подземелий было недостаточно? Висеть на волоске от гибели от мечей стражей — было недостаточно?  

— Вы не… вы не обучите меня? 

— Боюсь, пока нет, друг мой. 

Лицо каменеет. Стэнхоуп берет контроль над эмоциями, не дает увидеть, как сказанные волшебником слова разочаровывают и злят. Почему нужно еще что-то доказывать? У них нет времени! Ранрок дышит им в спину. Он уже убивает ради секретов, которые хранит Рэкхем! А Ксандр все еще не может пользоваться этой неведомой силой?! До сих пор использование древней магии выходит спонтанно, по наитию, и не всегда получается ее контролировать. Господи, а если бы Нериду и Лоуренса тогда на турнире прижало к полу сильнее? Затылок холодеет только от одной такой мысли.

Слова об испытаниях льются ровно — профессор Рэкхем давно планировал это. Правила, с которыми нужно считаться. Ксандр слушает историю о Хранителях и их миссии молча, сжимая губы. Если он сейчас раскроет рот, то не сдержится. Не хватало еще нагрубить великому волшебнику из прошлого. 

Даже информация о Ранроке не меняет решения Хранителя. Рэкхэм лишь соглашается ускорить процедуру прохождения испытаний, обозначая самое первое из них. Об обучении не идет и речи. 

Остаток разговора Ксандр находится в прострации, слышит голоса волшебников словно сквозь вату и время от времени кивает, как болванчик. Он уходит, большими шагами пересекая кажущийся сейчас бесконечным зал. Сжимает кулаки и стискивает челюсти. 

На секунду липкий страх расползается по затылку. В его руках — оружие, которое он не может контролировать. С его обычными вспышками магии это — наихудший расклад. 

«Я могу навредить тем, кто рядом».

Профессор Фиг видит напряженную спину студента впереди, его необычную молчаливость. И когда массивные резные двери громко захлопываются за ними, осторожно спрашивает:

— Вас что-то беспокоит, мистер Стэнхоуп?

Ксандр останавливается в темном холодном коридоре. Злость отступает, и на ее место приходит горечь. 

— Я ожидал скорого наступления обучения, сэр, — признается Стэнхоуп, не видя смысла в сокрытии своего негодования от Фига. Он понуро опускает плечи и оборачивается, в огорчении искривляя брови. — Если честно… меня пугает древняя магия. 

— О, — отзывается профессор и подходит ближе. Он неловко сжимает руки, будто хочет прикоснуться к Ксандру в поддерживающем жесте — студент впервые предстает перед ним таким подавленным. — Понимаю ваши чувства, мистер Стэнхоуп. Древняя магия для нас — большая загадка. Несомненно, было бы лучше, будь у нас хоть какая-то информация. 

Их голоса эхом разбиваются о каменные стены. Ксандр смотрит с благодарностью — то, что волшебник разделяет его мнение, успокаивает.

— Мириам жизнь положила на изучение этой магии. И когда разгадка так рядом… — Профессор хмурится и смотрит в пол. Он словно смаргивает накатывающие боль и недовольство и поднимает на студента чистый взгляд голубых глаз. — Я понимаю, что вы чувствуете. Но у нас нет другого выхода. А что касается древней магии… Если вас что-то беспокоит, вы всегда можете ко мне обратиться. 

— Спасибо, сэр, — Ксандр тянет губы в благодарной улыбке, расслабляясь. 

Профессор Фиг улыбается в ответ. Он все же касается плеча студента, поддерживающе сжимая.

Интерес Ксандра узнать, в чем заключается испытание, так же велик, как и страх. Рэкхем о своих проверках не дает ни крупицы подробностей. Что там будет? Тесты, сражения, загадки, тяжелые моральные выборы? К чему готовиться? Именно поэтому они с профессором Фигом договариваются пойти к месту начала испытания вместе, но позже. А пока стоит успокоиться и попрактиковаться в заклинаниях — один Мерлин знает, что Стэнхоуп встретит в очередном загадочном подземелье.

<right>[Lust of power Gabriel saban]</right>

Спертый воздух у каменной лестницы, холод коридора. Прочь, быстрее в школу — вдохнуть полной грудью, успокоиться. Выбросить мрачные мысли из головы. Погреб, статуя дракона и, наконец, пустующий тихий Хогвартс. Факелы на стенах теплым светом освещают коридоры. Ксандр глубоко вздыхает еще раз и на краю сознания ловит неясную мысль. Настойчивую, наверняка важную, но все никак не удается ухватиться за нее — в голове все еще эхом отдаются слова об испытаниях и древней магии.

Стэнхоуп натыкается на старосту пуффендуя внезапно и в последний момент успевает скрыться за колонной, прежде чем его увидят. Уже отбой, школа вовсю патрулируется… Он что-то упускает, совершенно точно… Но что? 

До гостиной еще далековато, парень двигается перебежками. И когда попадает в пустующий коридор, расслабляется, опуская палочку с активированным дезиллюминационным заклинанием. Он выдыхает, сует руку в карман брюк, и вдруг замирает. Клочок пергамента, уже довольно потрепанный. Мягкие линии округлого почерка. 

— Проклятье…

Понимание, <i>что </i>же именно он забыл, обдает затылок, словно ледяной водой. Парень срывается с места. До кабинета Защиты от Темных Искусств он бежит так быстро, словно сзади — дракон с красным ошейником из его кошмаров. Мимо пролетают коридоры, портреты. Хоть где-то везет — на пути не встречаются ни старосты, ни Пивз. 

Ксандр тормозит резко, скрип туфель о каменный пол разрушает тишину. Парень тяжело дышит, хватается за перила и поднимается по лестнице. Обходит место вокруг кабинета несколько раз, но ожидаемо никого не находит. Стэнхоуп возводит глаза к потолку, грязно ругаясь на выдохе. И несется обратно. 

Себастиан не дождался. Он просил встретиться возле кабинета ЗОТИ после отбоя. А сейчас время уже близится к полуночи… Сколько Сэллоу прождал его? Чертов Блэк задержал профессора Фига, разговор с Хранителем продлился дольше, чем ожидалось… А потом огорченный Ксандр совсем забыл о назначенной встрече. Проклятье. Как стыдно. 

На лестницах и в коридорах никого. Стэнхоуп задыхается от быстрого бега, сворачивает в нужные коридоры, скользя по каменному полу, и думает, что Сэллоу, должно быть, уже давно в кровати. Он почти сдается и сбавляет шаг, не видя смысла и дальше тратить силы. Толкает дверь, ведущую на мост к башне Слизерина и застывает, видя знакомую спину. 

— Себастиан! 

Сэллоу замирает на полушаге. Луна, выглядывающая из-за шпилей Хогвартса, освещает парня, оглаживает напряженные плечи и взъерошенные сильнее обычного волосы. Ксандр несмело подходит, пытаясь восстановить дыхание. Себастиан не поворачивается. Вдруг он наклоняется корпусом вперед и продолжает свой путь, ускоряясь. 

— Нет, Себастиан, стой! — Парень бросается вперед и хватает друга за плечо. 

— Какого черта, Ксандр?! — Сэллоу вырывается, сбрасывая ладонь. Стэнхоуп убирает руки, поднимая их в сдающемся жесте. 

Глаза Себастиана мечут молнии. Он зол, обижен и предан. Отступает на несколько шагов и смотрит яростным взглядом, скрывая горечь. Ксандра обдает новой волной стыда. 

— Знаешь, сколько я тебя прождал?!

— Извини, я…

— Отправил бы записку, что не придешь! 

— Я собирался прийти! Я не хотел, чтобы так получилось. Мне жаль…

— А мне жаль, что я зря потратил время. 

Сэллоу делает шаг в сторону, пытаясь обойти парня, но тот повторяет за ним, преграждая путь. Стэнхоуп смотрит с горечью, его глаза сейчас — и есть сожаление. Он и рад был бы сделать так, как просит друг — оставить в покое, но не может позволить ему уйти, не объяснившись. Или хотя бы попытавшись… 

— Произошла непредвиденная ситуация. Ты прав, надо было послать тебе записку. 

— Непредвиденная ситуация?! — Восклицает Себастиан и складывает руки на груди. Ксандр вдруг чувствует себя маленьким под уничтожающим взглядом друга, и это ощущение ему не нравится. Но стыд и нежелание огорчать Сэллоу сильнее уязвленного эго. — И какая же?

Стэнхоуп вздыхает, запрокидывая голову, и сильно зажмуривается. 

— Не могу сказать. 

Себастиан подходит ближе и произносит саркастично-горькое «ну конечно» прямо ему в лицо. Он вновь делает попытку уйти, но Ксандр снова встает перед ним, упираясь руками в плечи. Сэллоу рычит и начинает скалиться от злости, почти тянется к палочке. 

 — Я виноват. Как мне загладить вину? Хочешь, буду делать за тебя домашку по зельям? И по истории магии? Две недели? — Торгуется Ксандр смелее, когда злость на лице друга начинает медленно таять. Он несмело улыбается, и продолжает: — Притащить тебе что-нибудь из Запретной секции? Или сходить за тебя на твою супер секретную встречу рано утром? 

Порыв ночного ветра вдруг треплет их волосы, раздувает мантии. Себастиан отступает на шаг и складывает руки на груди, но выглядит оттаявшим. Он смягчается, смотрит в сторону на башни Хогвартса и пытается скрыть улыбку. 

— С тебя актуальные фазы луны по астрономии. И рассказ о том, что же важного тебя отвлекло. 

Ксандр закатывает глаза и улыбается, утыкаясь скептичным взглядом в друга. Тот вскидывает брови — «а как ты хотел?». 

— Профессор Фиг вернулся, — выдыхает Стэнхоуп. Он отходит к каменным ограждениям и разворачивается, опираясь на них поясницей. — Из Министерства магии. 

— Да? Что говорил? — Прежняя злость парня улетучивается, словно ее и не было вовсе. Ксандр ставит себе заметку в голове о легком способе успокоить Себастиана — заинтересовать информацией. 

— Он не особо вдавался в детали. Во всяком случае, я не уверен, что стоит обсуждать это здесь, — он вскидывает руки, показывая на открытое, легко прослушиваемое пространство на мосту. 

Себастиан замирает на секунду, что-то обдумывая, и тяжело вздыхает, закатывая глаза. 

— Ладно, идем. 

<center>***</center>

<right>[Jolene! — Carlos Rafael Rivera]</right>

Старосты уже покинули свои посты, и парни идут по тихим коридорам Хогвартса свободно, не скрываясь. Себастиан ведет его в сторону кабинета ЗОТИ — понимает Ксандр, узнавая окрестности, по которым он парой минут назад летел быстрее ветра. Они всю дорогу молчат, но тишина эта не кажется неловкой.

Наконец, в поле зрения появляются знакомые детекторы тьмы возле дверей кабинета ЗОТИ — моргающие глаза в черных шарах на подставке. Ксандр неловко морщится, когда белесые зрачки направляются прямо на них с Себастианом, будто это может выдать их присутствие. Сэллоу детекторы игнорирует и спускается по ступеням. Он делает крюк, направляясь к нише под лестницей — в тупик, куда обычно не заходят студенты. 

Ксандр удивленно вскидывает брови, когда Себастиан достает палочку и начинает касаться ею определенных камней в особом порядке. Стена вдруг начинает идти волнами, кирпичики расходятся в стороны и образуют узкий проход. 

— Что… — Изумленно выдыхает Стэнхоуп, но Сэллоу его затыкает, шикая через плечо. Он оборачивается, смотрит в глаза секунду и шагает в темную нишу, побуждая идти следом. 

Коридор узкий — Ксандр трется плечами о старые камни. Воздух здесь спертый и затхлый. Парень сдерживает чих, зажимая нос пальцами. Идут они несколько минут. По бокам давят стены, кромешная тьма. Хочется зажечь Люмос, но раз Себастиан этого не делает, то и Ксандр не решается. На секунду на него накатывает клаустрофобия, но вскоре узкий коридор заканчивается, и они выходят в более просторное место, но все такое же темное. 

— Инсендио, — тихо говорит Себастиан, и факел на стене возле них вдруг вспыхивает огнем. 

Перед глазами предстает большой зал. Величественные каменные своды, стены и полы, резные колонны. Где-то свален всякий хлам — старые котлы, ящики и бочки, доспехи. Ксандр изумленно таращит глаза, медленно двигаясь по залу, когда Себастиан буднично зажигает свечи и канделябры. 

— Что это за место? 

— Крипта. О ней никто не знает, даже преподаватели. 

— С ума сойти… Как ты нашел ее? 

— Оминис рассказал, — Сэллоу заканчивает с освещением и встает возле колонны. — А сам он узнал это от родных. У Мраксов полно всяких тайн. 

— Ты это хотел мне показать сегодня? 

Себастиан согласно мычит, перекатываясь с пятки на носок. Он с некой гордостью во взгляде не сводит глаз с друга, с восхищением разглядывающего крипту. Ксандр проходит рядом, и Сэллоу вдруг хватает его за плечо. Тот останавливается, бросая удивленный взгляд на руку и затем на друга. 

— Предупреждаю, я поклялся Оминису, что буду хранить это место в тайне, так что прошу, — он ослабляет хватку, но руку не убирает, — пусть это останется между нами. 

— Я никому не скажу, — обещает Ксандр. Сэллоу удовлетворенно кивает и отпускает его.

Скрывать что-то от Оминиса не хочется, поэтому знание о крипте слегка напрягает. Но и… кажется приятным. Себастиан раскрывает их — <i>свое </i>— тайное место. Доверяет. 

Один угол кажется довольно обжитым. Здесь доска с надписями — Стэнхоуп узнает почерк Сэллоу, стопки книг и пергаментов, разное тряпье прямо на полу. Возле ящика, видимо, используемого в качестве стола, лежат плюй-камни. 

— Мы часто здесь были втроем — я, Оминис и Анна. Играли, отрабатывали заклинания, — рассказывает Себастиан с теплотой в голосе. — Когда учили Конфринго, спалили себе все брови. Думал, мне никогда об этом забыть не дадут. 

Ксандр заливисто смеется, пытается представить Сэллоу без бровей. Он заканчивает осмотр и подходит ближе, смотрит мягко, с благодарностью: 

— Спасибо, что показал. Я ценю это. 

Себастиан тушуется, неловко смотрит в пол и улыбается. Но тут же надевает маску бравады и вскидывает брови:

— Пожалуйста. Впрочем, я тебя позвал сюда не только для этого. — Сэллоу отталкивается от колонны и выходит ровно в центр крипты. — Я думаю, местами, где нет посторонних глаз, нужно пользоваться <i>максимально </i>эффективно.

Голос его становится заискивающим. Себастиан хитрым взглядом смотрит на Ксандра, растягивая губы в ухмылке. Его темные глаза кажутся сейчас особенно демоническими в тусклом свете канделябров. 

Ксандр понимает, что перестает дышать на мгновение. Щеки обдает жаром. Должно быть, вид у него шокированный — Себастиан хохочет от произведённого эффекта и сбрасывает напущенную таинственность, разводя руки в стороны.  

— Хочешь научиться парочке заклинаний, которым не учат на занятиях? — Озорно улыбается он и достает из кармана палочку. — Так получилось, что спать я больше не хочу. А вот погреметь взрывами — вполне. 

<right>[Medicine — Artist Vs Poet]</right>

Сон Стэнхоупа тоже как рукой снимает. Он думает, что утром об этом, возможно, пожалеет, но все же тоже достает палочку и предвкушающе улыбается.

Сэллоу учит его особой форме Конфринго, вычитанной из очередного внеучебного свитка. Они расчищают пространство с одной стороны крипты, сдвигают коробки и пыльные цветочные горшки. Себастиан произносит заклинание и резко дергает палочкой, посылая огненный шар в многострадальную каменную стену. Гремит оглушающий взрыв, от стены резко исходит волна жара. Ксандр вздрагивает, не ожидая такого шума. Кажется, словно это слышит весь Хогвартс, но Себастиан спокоен, счастливо смеется, и Стэнхоуп расслабляется. Похоже, крипта — настоящая тайная обитель, скрытая не только от посторонних глаз, но и ушей.

Новая форма Конфринго отличается более высокой температурой взрыва. Стена покрывается толстым слоем черной сажи, в воздухе висит запах гари. В до этого прохладной крипте становится довольно жарко, хотя взрывы пока посылает лишь Сэллоу, и парни снимают мантии с пиджаками, бросая их на ящики возле колонны. 

Заклинание сложное, а учитель из Себастиана все такой же не очень — Ксандр после двадцатой попытки устало смеется и запрокидывает голову к каменному потолку. Сэллоу где-то откапывает в себе терпение и не ругается на неудачи. Он объясняет все еще раз, повторяет движение палочкой и указывает на неправильное произношение. 

— Либо у меня рука так не гнется, либо я что-то упускаю, — жалуется Стэнхоуп, когда в очередной раз с палочки срывается лишь маленький огонек, способный разве что подкурить сигарету.

— Все у тебя гнется, — отвечает Себастиан и вдруг заходит за спину Ксандра. 

Он берет его руку и ведет палочкой, словно своей. Себастиан левша, но его правой кистью управляет без проблем, не сильно сжимая запястье. Он не очень близко, но Стэнхоуп все равно задерживает дыхание. Из головы напрочь вылетают и формула, и произношение, и правильное движение он запоминает с трудом… 

У Сэллоу пальцы теплые, другой рукой он касается его плеча. Голос мягкий, обволакивающий — за ухом. Ксандр силой заставляет себя дышать, сосредотачиваясь на заклинании. 

— Запомнил? Попробуй сам… О, да ладно! Ты чем слушал? 

После нескольких попыток заклинание все же поддается — взрыв слетает с палочки и разбивается о каменную стену. Себастиан рядом радостно кричит, в ликовании вскидывая руки. Ксандр восторженно смеется, на кончиках пальцев ощущая незнакомое чувство от нового заклинания. 

Теперь взрывы в крипте раздаются чаще. Парни веселятся, подкидывают друг другу цветочные горшки и разбивают их вдребезги. Сэллоу ярко улыбается — Ксандр косится на него мельком — и тяжело дышит. Он ловит его взгляд и счастливо щурится. Глаза Себастиана горят не слабее, чем новое Конфринго. 

Вскоре они устают и садятся на пол на свои мантии в обжитом уголке крипты. Сна ни в одном глазу, и в спальню они не торопятся, хотя стоило бы. Стэнхоуп опирается спиной о колонну и расслабленно вытягивает ноги. Себастиан рядом повторяет его движение, прикрывая глаза. 

— Как вы познакомились с Оминисом? — Вдруг спрашивает Ксандр, едва поворачивая голову к другу. 

— На первом курсе, когда нас обоих распределили на Слизерин. Я заметил его необычную палочку, как она помогала ему ориентироваться. Ребенком тогда пристал к нему с вопросами, — усмехается Сэллоу. — Так и подружились. Оминис очень закрытый, но мне доверяет со дня нашего знакомства. Я даже удивлен, что… — Себастиан задумывается, подбирая слова, и Ксандр поворачивает голову, бросая вопросительный взгляд, — он относится к тебе довольно неплохо. 

Стэнхоуп вскидывает брови и улыбается. Мракс не кажется ему особо закрытым, он спокойно общается с другими студентами, но раз Сэллоу говорит, что его отношение к Ксандру особенное… Что ж, это приятно. Возможно, так происходит потому, что Ксандр сам открывается Оминису — с историей о тайнах семьи и о Ранроке. Взаимное доверие? 

— Ах, как я скучаю по старым денькам здесь, — тянет Себастиан, расслабленно скатываясь по колонне и принимая более лежачее положение. Он возводит мечтательный взгляд к потолку, улыбаясь. — Мы столько времени торчали здесь с Анной и Оминисом. Крипта была нашим убежищем. 

— Может, такое еще повторится. 

— Обязательно, — твердо говорит Сэллоу. — Только теперь нас будет четверо, — он с улыбкой смотрит на Ксандра снизу вверх. В его карих глазах блестит огонь от канделябра, делая радужки яркими, цвета карамели. — Знаешь, было бы здорово познакомить тебя с Анной. Может, это ее приободрит. 

Стэнхоуп задумывается о сестре друга. Из рассказов окружающих она кажется бойкой смелой девушкой. Ксандру представляется, как Анна на пару с братом участвует в дуэлях, выстукивает что-то наверняка смешное на морзянке и шутит над первокурсниками о русалках, заставляя их часами торчать у окон гостиной Слизерина. Но создавшееся впечатление омрачает знание о болезни. Интересно, в чем это проявляется? И насколько сильно? Черт, наверное достаточно, раз в Мунго не смогли помочь…

— Я только за, — Стэнхоуп с готовностью кивает. 

— Тогда я напишу тебе, как соберусь в Фелдкрофт. Будет здорово, — он шутливо толкает Ксандра в плечо. Стэнхоуп возвращает толчок и начинает веселую мини-потасовку. Парни, посмеиваясь, пытаются задеть ботинки друг друга, несильно пинаясь. 

Они успокаиваются и замолкают. Тишина не кажется неловкой — Ксандру спокойно. Приятно пахнет жжеными восковыми свечами, слышится треск огня в факелах и канделябрах. Кажется, начинает накатывать сонливость, но вставать и идти в спальню нет никакого желания. Парню на удивление удобно и тепло, тело наливается приятной тяжестью, расслабляясь. 

Стэнхоуп чувствует касание плеча Сэллоу, слышит его мерное дыхание. Он косится на друга, боясь, что тот тоже проваливается в сон, но парень просто лежит с открытыми глазами. Он задумчиво пялится в бочки, мысленно находясь где-то далеко от крипты. Или скорее от этого года — вспоминает время, когда в Хогвартс еще ходила Анна. 

Место на коже, которым он касается плеча Себастиана, горит. Ксандр знает, что с ним. В глубине сознания он понимает свою реакцию. Свои долгие взгляды, трепет и сбивчивое дыхание. Свое желание говорить меньше, чтобы слушать голос, но и больше — чтобы заставить смеяться. С Себастианом легко, весело и спокойно. Ксандр опять перестает дышать, сосредотачиваясь на прикосновении их плеч. 

Он понимает <i>все</i>, но даже мысленно боится произнести это. Признать. 

Стэнхоуп резко переключается на носки своих туфель, отсаживаясь и разрывая контакт. Делает вид, что стирает пыль со штанины.

Нехорошо. 

Даже скорее не так. 

<i>Плохо</i>. Дела плохи. 

— Эй, человек-загадка, — вдруг разрывает тишину Себастиан, выброшенный из воспоминаний потревожившим его Ксандром. Он улыбается, смотрит на него и продолжает: — Что рассказал Фиг о своей поездке? 

Ксандр улыбается новому прозвищу и откидывается назад, упираясь затылком о каменную колонну. 

— Мы не успели поговорить об этом подробнее, но Министерство не особо помогло. Они выслушали и задокументировали то, что сказал профессор Фиг, но на этом все. Возможно, они начнут собственное расследование.

Он говорит и чувствует горечь. Вероятно, Фиг обязан был сказать о присутствии Ксандра в этой истории, и теперь, возможно, стоит ждать людей из Министерства с допросами. <i>Опять</i>. Боже, за что это ему… 

— Но, учитывая их бюрократию, не удивлюсь, если за это время Ранрок успеет натворить еще чего-нибудь кошмарного, — продолжает он, недовольно поджимая губы. 

— Ублюдки. Мой дядя был аврором и рассказывал, что в Министерстве полно лентяев, не выполняющих свою работу как следует. 

— Похоже на то. Поэтому мы с Фигом продолжим заниматься этим сами. 

Себастиан заинтересованно смотрит на друга и пересаживается, располагаясь почти напротив. 

— Да? И как успехи? 

— Эм… Пока не очень, — уклончиво отвечает Стэнхоуп. Он хмурится и отводит взгляд, обдумывая, что можно рассказывать, а что нельзя. — Ранрок, кажется, что-то ищет. И, возможно, я нашел… это «что-то».

— Расскажи, — просит Сэллоу, раздражаясь, что нужно вытягивать информацию клещами. — Хватит говорить загадками. 

— Себастиан, — тянет Ксандр, утыкаясь в друга уставшим взглядом, — ты же знаешь, я не должен говорить об этом. 

— Ты уже рассказал достаточно, назад дороги нет, — парень улыбается и пожимает плечами. 

Стэнхоуп тяжело вздыхает. Он не может сопротивляться, когда Сэллоу смотрит своим открытым заинтересованным взглядом, не отрываясь. А учитывая, в каком парень восторге бывает от эксклюзивных новостей, хочется заставить на этом веснушчатом лице расцвести улыбку любыми способами. Даже если профессор Фиг просил, даже если он подпишет договор о неразглашении… 

Черт, этот парень вьет из него веревки, как хочет.

— Это будет долго, — предупреждает Ксандр, сдаваясь под напором друга. 

Сэллоу радостно улыбается и устраивается поудобнее, ложась прямо на пол и устраивая голову на согнутой в локте руке. Стэнхоуп укладывается рядом валетом, смотрит в каменный потолок и начинает рассказ. 

В стенах крипты звучит тихий голос. Реальная история об увлекательных и таинственных приключениях. Ксандр рассказывает все с начала, подробнее, добавляя ранее сокрытые детали. Ведет Себастиана от ключа-портала до руин в океане, от банка Гринготтс до подземелий с заколдованным рыцарем-стражем. Медальон, хранящий в себе карту, и книга, найденная под Запретной секцией. Он выхватывает их прямо из-под носа Ранрока — неудивительно, что гоблин натравливает на него троллей и темного волшебника. Стэнхоуп говорит о Скроупе, Галкраде, Запретном лесе и потерянных страницах. Рассказ звучит как невероятная сказка, и парню, честно, жаль, что это не выдумка. 

Себастиан слушает внимательно, широко раскрытыми глазами всматриваясь в друга. Иногда он шокированно открывает рот или поднимает брови, в непонимании наклоняет голову. Задает вопросы, шепчет «Мерлин» или «черт», но не перебивает. 

— И я как раз, эм, обсуждал это сегодня с профессором Фигом. Рассказал про подземелье в лесу, передал ему страницы, — смазано заканчивает Ксандр. 

Про Зал картографии он пока не упоминает. Для начала хочется самому переварить эту информацию, эмоции от сегодняшнего разговора еще яркие и огненным хлыстом полощут каждый раз, когда в голове всплывают слова «если докажете, что достойны». 

И слишком уж связаны Хранители с Древней магией… Ксандр боится это упоминать. Необычная форма волшебства в их мире — все еще что-то из ряда вон выходящего, и сложно представить, как на это отреагирует Себастиан. Нет, вероятно, он не испугается и не будет избегать, но… Все равно страшно. 

— Ты из-за этого не пришел? — Спрашивает Сэллоу без обвинений в голосе.

— Да, извини.

На минуту в крипте слышен лишь треск огня. Парни молчат и переваривают информацию, но вскоре Себастиан нарушает тишину: 

— С ума сойти! Как тебе удается влипать в такие истории? Честно, снимаю шляпу! — Хохочет Сэллоу, ложась спиной на распластанную по полу мантию. 

Ксандр подхватывает смех, закрывая глаза ладонями. Ему самому этот вопрос все еще не дает покоя… 

— А как так получилось, что в Запретной секции есть вход в какое-то подземелье? — Себастиан садится, хмурясь. — Я был там десятки раз и ничего подобного не видел.

— Э-э… — Стэнхоуп не находит ничего более умного для ответа. Он замирает, судорожно в голове придумывая отмазку. — Может, ты не заметил? 

— Ты увидел его в первый же раз, как только там оказался. Думаешь, после стольких моих вылазок я бы пропустил какую-то дверь? — Себастиан подозрительно щурится и наклоняется ближе. — Ты еще что-то скрываешь, Ксандр. 

— Брось, не бери на себя слишком много, — пытается поддеть парень, нервно смеясь. Он криво улыбается, смотря на что угодно, но не возвышающимся над ним Сэллоу. Лицо скрывается в тени, но Ксандр легко может представить его пристальный проницательный взгляд. — Ты мог что-то пропустить.

— Стой, это та странная арка? — Себастиан вскидывает брови в догадке. — Она неактивна, я пробовал. Говори, что ты скрываешь! 

— Слушай, Себастиан, пойдем в гостиную? — Парень неловко поднимается, все так же отводя взгляд. — Уже поздно, завтра первая трансфигурация, а мы… 

— Стэнхоуп! 

Его припечатывает обратно к каменному полу. Ксандр охает, волосы по инерции откидываются назад. Себастиан давит на его грудь раскрытой ладонью, а в другой руке держит палочку и угрожающе нависает над другом.

— Себастиан… Ты же не будешь меня пытать? — Стэнхоуп посмеивается, поднимая руки в сдающемся жесте.  

— Смотря что ты считаешь пыткой, — заискивающе тянет парень, растягивая губы в ухмылке. От его тона внутри что-то переворачивается. Он все еще не убирает руку с груди Ксандра, и — <i>проклятье </i>— наверняка чувствует его бешеное сердцебиение. Хорошо, что это можно принять просто за страх… — Боишься щекотки? 

— Не знаю. — Стэнхоуп правда не знает. Он сам щекотал сестру в детстве, но чтобы кто-то попытался до него дотронутся, не получив по пальцам… Никогда. 

— Заклинание Риктусемпра ты тоже не знаешь, верно? — Угрожающе тянет Сэллоу, играясь с палочкой и прокручивая ее меж пальцев. — Я не усну, если не узнаю, как ты заставил работать ту арку. А сон мне важен.

Ксандр не думает, что Себастиан действительно собирается насылать на него это заклятие. Не сейчас — на безоружного, не способного защищаться. Ой, да ладно, он в любой момент может дать отпор, но… Эти смешные угрозы-просьбы веселят. Веселят и заставляют задуматься. 

Тяжело передать, как невыносимо нести эту ношу под названием «Древняя магия». Особенно после сегодняшнего отказа Хранителя обучать его… Это пугает, злит и невероятно сильно заинтересовывает. Что может эта сила? Стэнхоуп старается отбрасывать эту мысль, слишком хорошо звучит, но все же — кажется, что Древняя магия может <i>все</i>. Абсолютно. 

Стэнхоуп тяжело выдыхает и садится, отодвигаясь от Себастиана. Похоже, рассказывая другу про всю эту историю, он переходит черту — все остальное держать в себе просто невозможно. Так хочется поделиться этим с кем-то, кто не Фиг и не Рэкхем… К черту. Будь что будет. 

— Это прозвучит странно.

«Будто все остальное было вполне нормально» думается парню. Он опускает голову и сжимает пальцы, руками упираясь в согнутые колени. 

— Ты меня уже ничем не удивишь, — отвечает Сэллоу и победно улыбается. И когда Ксандр открывает рот, предугадывает его слова и отвечает: — Это только между нами. Обещаю. 

— Ладно, — выдыхает Стэнхоуп, облизывает губы и начинает говорить медленно, тщательно подбирая слова. — Я чувствую особую магию. Древнюю. 

Себастиан замирает. Хмурит брови и в непонимании наклоняет голову. 

— Она отличается от обычной. Я вижу ее следы и могу… взаимодействовать с ними. Арка в запретной секции была закрыта как раз с ее помощью и только я…

<right>[Paint It, Black (Cello Version) Diego Mitre]</right>

В глубине зала вдруг слышится скрежет. Ксандр замолкает, в страхе округляя глаза. Парни испуганно поворачивают головы. 

Слышатся шаги и как каменные кирпичи у прохода в крипту встают на свое место. В секунду ужас сковывает все тело.

— Проклятье, — шепчет Себастиан и вскакивает, Стэнхоуп поднимается следом. 

Они стоят неподвижно, боясь пошевелиться, и слышат, как кто-то идет по узкому коридору и с каждой секундой оказывается все ближе к большому залу крипты. 

— Ты говорил, что про это место никто не знает, — шепчет Ксандр едва дыша. Себастиан шикает на него, с ужасом всматриваясь в темнеющий проход. 

В зал входит Оминис. На нем мантия, скрывающая темно-зеленую пижаму, наспех надетые ботинки и неизменная палочка в руках, горящая красным огоньком. Его волосы растрепаны, и Ксандру думается, что Мракс уже давно спал, но, проснувшись ночью и не заметив на соседней кровати Сэллоу, пошел его искать. 

— Себастиан! Почему ты… — Начинает он и прерывает себя, с помощью магии чувствуя еще одного человека в крипте. Он поднимает палочку выше, словно пытается убедиться, отчетливее ощутить чужой силуэт. В мгновение голос его искажается — еще никогда Мракс не звучал так ядовито и яростно. — Кто это с тобой?!

— Привет, Оминис… — Отзывается Стэнхоуп несмело, отмечая свое присутствие. 

— Ксандр?! Какого дьявола, Сэллоу?!

Оминис редко сквернословит, но сейчас не сдерживается от разрывающего гнева. Стэнхоуп переводит испуганный взгляд с одного друга на другого, больше не решаясь произнести ни звука. 

— Оминис, я… — Начинает Себастиан, но тут же замолкает, снесенный тирадой друга. 

— Что именно из правила «никому не рассказывать о крипте» тебе не понятно?! С чего ты решил, что теперь можешь распоряжаться этим знанием?! Тебе не показалось, что нужно было поговорить со мной?! 

— Ты бы не разрешил…

— Именно! Я не просто так держу это место в тайне! Так какого черта ты треплешь о нем кому попало? 

Стэнхоуп неловко вскидывает брови. Вот тебе и «особенное» отношение. 

— Ксандр — не «кто попало», — вступается Себастиан, тоже начиная злиться. — Он многое раскрыл нам, и было честно…

— Было бы честно, если бы ты спросил меня! — Рявкает Оминис, и крик его разлетается по крипте, эхом отдаваясь от каменных стен. Он поворачивает голову и меняет тон на усиленно сдержанный: — Ксандр, не мог бы ты оставить нас? 

— Как?! Вы же сейчас поубиваете друг друга! — Восклицает Стэнхоуп, переводя взгляд на Сэллоу. Тот округляет глаза и качает головой. — Оминис, я никому ничего не скажу, клянусь. 

— О, уж постарайся, — ядовито отвечает Мракс, лицо его искажается в злобе. — Скажешь кому-то хоть слово об этом месте, и даже твой драгоценный профессор Фиг тебя не спасет. 

Ого. Стэнхоуп отшатывается, словно слова Оминиса толкают его не слабее Депульсо. Угрозы ему не нравятся. Парень сжимает губы в одну полоску, стирая с лица раскаяние. Себастиан рядом смотрит умоляющим взглядом и одними губами говорит «иди». Ксандр бросает на него долгий взгляд и нехотя движется на выход. 

Идя по темному пыльному коридору, Стэнхоуп сжимает челюсти. За спиной уже слышатся полные злобы крики Оминиса и Себастиана. Они окончательно стихают, когда каменные кирпичи в стене под лестницей встают на свои места, не давая и намека на секретный проход. Ксандр оглядывается, долго смотрит в стену. Он мысленно посылает слова поддержки Себастиану, сует руки в карманы и направляется в сторону спален в гробовой тишине слабо освещенных коридоров Хогвартса.