Иногда Соколову начинает казаться, что они всё-таки нашли общий язык и наконец-то не только понимают друг друга, но мыслят в одном направлении... ровно до того момента, пока горечь на языке не сравнится по силе с той, что хлынула в распахнутую дверь архива царского сыска. Точнее того, что от него осталось. Равно столько же осталось в Петре от Веры в людей и в то, что Вараксина когда-нибудь увидит и признает в нем равного.