Позиция "за"

PG, взаимоотношения Джен, жанры пусть будет Фэнтези, Юмор, Приключения

«Давайте пить и веселиться,

Давайте жизнию играть,

Пусть чернь слепая суетится,

Не нам безумной подражать».

— А. С. Пушкин

«Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!»

— цитата, авторство которой приписывается Марии-Антуанетте

Добрый совет. Так называли эту странную стайку, проходившую меж городов.

Слава опережала их, и они находили себя известными даже в отдаленных деревеньках. Эта слава вызывала тошноту, отнимала время, убивала любое приятное впечатление от городов и деревушек.

Они славились добрыми советами. Иронично, да?

Магия их слов, изнеженно-добрых, а от кого-то — добродушно-резких, взращивала ростки, давала урожай, спасала от хворей, вызывала дожди и воодушевляла девушек бежать с собственных свадеб. Иногда и юношей.

Сам совет не был сборищем грузных учёных мужей и жён, посвятивших себя вечным фолиантам библиотек. От мала до велика, они были наблюдателями и быстро схватывали на лету различные навыки, которые только может иметь деревенский работяга, городская купчиха, неудавшаяся принцесса-магичка, бывший наёмник элитного отряда, солдафон с севера, пиратка с юга, серьезная картосоставительница с востока, поэт-раздолбай с запада.

Слишком дружелюбные, слишком любезные с окружающим миром. Вечно дающие и не получающие ничего… хорошего.

С советами ведь какая штука, — размышлял как-то поэт-раздолбай, — они носят реком-мен-д-дательный характер.

Пиратка снова смеялась над его заиканием.

Так вот, — продолжал поэт-раздолбай, — мы не несем ответственности ни за хороший, ни за плохой результат. Мы только говорим, что может сработать, а уж слушать нас или нет — это решают сами люди.

Прав ты, прав, — отвечала ему почти принцесса-магесса, — только люди, как рассказывал мне когда-то отец, в массе своей глупые и всегда ищут на кого спихнуть решение их проблем. Иначе повелителей бы не потребовалось.

Совет сидел в кабаке, и к ним без «здрасьте» или «прастите пожалста» подлетела дама с двум рулонами тканей и спросила, какой ткани больше пустить на новое платье, а что так, на детали.

Солдафон, не заморачиваясь и желая тишины, бросил: — Золотая середина должна подойти.

На следующее утро они увидели, как дама покупала ткань с золотыми нитями.

Принцесса-магичка рассмеялась, мол, разве я не говорила? Глупые, глупые люди.

Совет отправился в следующий городишко, уже ожидая, что по пути им встретятся какие-нибудь сломанные телеги, с которых колесо сняли лишь ради их, совета, оценки или ленивая лошадь, с которой проблема только одна — скакун.

Нельзя сказать, что к охоте этой компания привыкла. Она стала частью их кочевой жизни постепенно, едва заметно, и когда людское вороньё стало окружать их каждый божий день, совет уже привык и даже не видел выхода из сложившейся ситуации.

Иронично, у них для всех были готовы добрые советы, кроме них самих.

Пробовали, конечно, задушить такие заразы, как людские лень, любопытность и жадность. Расставались на время, залегали на дно, только не спасало, лишь хуже делало. В одиночку не отобьешься от толпы, что хочет твоей «мудрости». На одном месте становишься лёгкой добычей, и вот уже стоит перед твоей лежанкой очередь, строго контролирующая саму себя и тебя заодно, чтоб не исчез участник совета.

Люди любят пользоваться добротой.

В темноте леса обычно молчаливый бывший наёмник вдруг разговорился: а вы помните ту леди, ну, с золотой серединой?

Мы же совсем не золотая середина. Мы перевесок доброты, внезапно свалившееся от мертвых неизвестных родственничков монеты, слишком частое чудо.

Мы одна сторона монеты. Не думаете ли, что пора стать… другой?

Купчиха покивала: вместо монет давать им камни.

Составительница карт, присматривавшаяся к звёздам, добавила: вместо света — тьму.

Деревенский почесал затылок: предупредить надо. Пугало поставить!

Совет посмотрел на него как на идиота, ну деревенский же, а потом понял.

В город вошли с утра, уже осыпаемые лепестками роз, яркими ленточками.

Они начали с крика: знайте во всём золотую середину, вот вам наш совет, городишко! Но совет на то и совет, чтобы его при возможности пропустить, правда?

Липли и липли, и отставать никак не хотели, и даже деньги платили, если совет выставлял такое требование.

Пора, подумали участники совета. К пиратке подошел продавец яблок. Как сохранить их подольше? А то всё мнутся и потом гниют, теряют блеск и вкус.

А вы их скидывайте с крыши каждое утро на головы горожан.

Продавец удивился, но покивал, не перечить же самому совету!

Спросили, как привлечь любимого. Окуни его в грязь и беги, крича ругательства!

Курицы клевать перестали! Зарежьте одну, голову спрячьте в пшене, а тушку на её прежнем месте в насесте.

Крыша протекает и гниёт? Сожгите!

Мерещится дух мёртвого…

Тут совет уже насторожился, но раз уж начали вести себя по-гадски, то нет, никаких исключений даже в исключительных случаях. Ну, может, позже сами ручками исправят.

Проведите обряд экзорцизма для всех могил за этот год!

Советов много, хороших ни одного. За неделю городишко потерял свою красоту: два района сгорели, ещё один, наоборот, утонул. Владелец яблок растерял всех клиентов, курицы сбежали от хозяйки. Трупы бегали по улицам и пугали горожан. И только влюблённая каким-то образом привлекла к себе возлюбленного. Бывают осечки.

Из таверны совет выкинули на площадь и окружили с вилами и факелами.

Что вы наделали? Зачем всё испортили? Мы просили хороших советов.

Купчиха смеялась: предупреждали же, зо-ло-та-я се-ре-ди-на. Слушать надо было!

Но запоздалому совету от совета уже были не так рады и погнали отряд куда подальше из города. Страшно было, но сработало.

И разнеслась молва, что последний добрый совет был таков: знайте меру.

Хороший совет, не правда ли? И люди интересные.

Позиция "против"

Ориджинал. Жанры/тэги: фэнтези, маги, магический реализм PG

Почему маги не раздают советы

Про мага Григория в баре знали немного.

Говорили, ему давно уже перевалило за шестьсот, и что он сам уже не помнил, из какой страны он родом. Его всегда можно было найти в комнате за барной стойкой, даже если ты лично видел, как он выходил куда-то всего пару минут назад. Заключать во всем Париже сделки с Григорием было выгоднее всего, и он всегда без проблем давал в долг под минимальные проценты.

Порчу и мелкие проклятья маг сводил почти бескорыстно, а на пару часов удачи мог и вовсе за удачное знакомство заговорить. Консультировал он всегда бесплатно, а постоянным клиентам зачастую делал приличные скидки на зелья да призывы.

Чего он не делал никогда — не давал советов.

Желающий с ним посоветоваться хватало всегда, все же, маги были существами умными, а за такой долгий срок жизни становились еще и мудрыми. Да и попробуй найти другого такого, который и инквизицию пережил, и двадцатый век, да еще и в двадцать первом умудрялся бы на виду у всех держать бар для нежити. И ни одного человека к нему ни разу не заглянуло — чем не великое колдовство?

Удачливым Григорий в совете просто вежливо отказывал. Неудачливым да навязчивым приходилось похуже: от внезапной сыпи на самых неудобных местах, до особо гадких проклятий, за снятие которых Григорий брал тройную плату, да еще и довольно улыбался и с особым наслаждением ехидно происходящее комментировал. А больше не к кому было идти, маг за шестьсот лет жизни уже давно чуть ли не собственную отдельную магию изобрел, и связываться с ним никто не хотел.

Друг, при всем при этом, у Григория один был — вампир Жан, примерно настолько же древний, как и сам маг.

Жан единственный, кто на просьбу о совете раз за разом получал не только вежливый отказ, но и набор объяснений: от шутливых, до серьезных. Только определить, является ли хоть один из них правдой, было невозможно.

— Я вот тебе насоветую, — говорил Григорий, — а ты возьмешь, да и последуешь моим советам.

— Так в том и смысл, — отвечал ему Жан.

Григорий только отмахивался, да прикуривал пятнадцатую за день сигарету. Легкие его давно уже поддерживались исключительно магией, как и многие другие органы, поэтому отказывать себе в любимой отраве Григорий не видел смысла.

Если маг был в настроении порассуждать, то говорил, как же тут посоветуешь, если только в голову к другому не влезешь, да жизнь его не проживешь. Всего не учтешь, как бы подробно тебе ситуацию не объясняли. Все равно, где-то не так поймешь, а где-то перемудришь. Еще и ответственным останешься.

В общем, любопытных хватало, обиженных тоже. В обществе нежити тайны любили, тут много кто жил дольше положенного века, а потому косточки друг другу поперемывать особенно приятно было — как же, за сотни лет такие скелеты в шкафу отыщутся, еще и некромантам завидно станет.

— Я слышал, — говорил кто-нибудь в баре, и остальные склонялись ближе, желая подслушать очередную байку, — будто в жизни у него случилась беда. Кто ж его знает, что там именно произошло, говорят — вопрос жизни и смерти. И пошел он за советом к лучшему другу. Молодой тогда еще был, наивный, друзья еще были. Тот ему и посоветовал то ли заклинание какое, то ли зелье, а то и просто дружеский совет дал. А все взяло и пошло по одному месту. Вот он и не хочет повторения истории, мол, своим умом живи.

— Да какие друзья, — отмахивались остальные. — Кто ж его кроме Жана вытерпит?

Одобрительный гомон раздавался со всех сторон, а рассказчик раздраженно заказывал себе еще выпивки.

— А я слышал, — говорил кто-нибудь другой, и толпа меняла свой угол наклона, стремясь послушать новую историю, — что его намеренно обманули. Притворились доброжелателем, втерлись в доверие, да и насоветовали всего хорошего. Да, молодой он тогда был, это верно. Говорят, так он свою семью потерял. Вот и верь после этого советам, как ты знаешь, что тебе не мозги пудрят?

Одобрительный гомон возвращался, теперь еще и с нотками сочувствия. Да, под мелкие проклятья Григория успел попасть каждый второй, но так чтобы семью из-за чьей-то лжи потерять, это несправедливо, конечно.

Была еще одна версия, но её редко вспоминали. Не хотели быть Григорием подслушанными, а потом неприятно заколдованными. Последние деньги и так уже остались у бармена.

— Я слышал, — совсем заговорческим шепотом говорил кто-нибудь, и бывалые посетители тут же понимали, о чем сейчас пойдет речь, да осматривались по сторонам, чтобы убедиться, что маг не подслушивает. — Слышал, что это он сам кому-то так хорошо насоветовал. Слышал, у него друг был — давно, еще до инквизиции, когда нежить не боялась людей и не жила в тени. Сам он тогда магом был не сильным, только начинал. А у друга захворала жена. Тот, понятно, пошел к магу, просить совета да помощи. Что уж там Григорий насоветовал, кто ж знает, да только не дожила девушка и до осени, сгорела, как свечка. Друг, понятно, другом быть перестал, а он зарекся советы раздавать.

По толпе прокатывался возмущенно-сочувствующий шепот. Кто-то тогда еще начинающего мага жалел, кто-то, напротив, считал, что нечего было с советами лезть, если еще ничего не знаешь.

Григорий, правда, все их разговоры слышал, конечно же. Как тут не услышишь, личный кабинет в двух шагах, да подслушивающие заклинания на каждом углу. Только все версии вызывали у него разве что улыбку.

— Любит же нежить развести драму на пустом месте, — бормотал он, и только что призванный дух покорно кивал, затравленно оглядываясь по сторонам. С этими магами поди разбери, зачем призвали. Этому, вот, похоже просто поболтать хотелось. — И ведь хватает воображалки. Эти три — основные теории, я всю жду, когда они на какой-нибудь одной сойдутся. А так-то каждый месяц новая появляется. Не приживается, правда.

— А почему… — неуверенно говорил дух, — … почему бы вам просто им правду не рассказать?

— Да зачем? — Григорий пожимал плечами. — Что им с той правды? Так хоть развлечение есть. А что, самому интересно?

Дух покорно качал головой, мечтая вернуться в свой уютный и тихий загробный мир. Подальше от магов, они-то точно все сумасшедшие. У этого вот весь костюм карандашом исписан, формулы магические, рецепты какие-то.

— Ну, вот ты представь, шесть сотен лет, и не проходит и дня, чтобы на моем пороге не появился очередной несчастный с просьбой помочь. А как спросишь, как же они так вляпались, так все одно: друзья хорошего насоветовали. И ведь что тут скажешь, от чистого сердца же, помочь хотели. Нет уж, пусть своей головой думать учатся.

Дух понимающе кивал, и осторожно просил его отпустить. Маг обычно не отпускал, вспомнив, наконец, зачем призывал изначально, и приходилось собираться со всеми своими духовскими силами, да вкалывать.

В баре тем временем придумывали новую версию, на что маг с каждым новым словом улыбался все шире. Насоветовать им чего-нибудь, думал он иногда, чтобы им мирно не жилось. И советовать главное от чистого сердца. Так, по его опыту, бед еще больше случится.