Позиция "за"

Слэш, PG "Мстители", "Железный человек", "Доктор Стрэндж" Тони Старк/Стивен Стрэндж. Романтика, как ориджинал, AU, Отклонения от канона, hurt/comfort, хороший финал

Тони ненавидел, что существовало так много эмоций и что их все приходилось чувствовать. Тони ненавидел, как мало он думал прежде, чем делать. Он уже перестал понимать, где игра на публику, а где он сам. Что сподвигло его по пьяни сделать летающий велосипед он, если честно, тоже не понимал. Весь мир был как будто в тумане, когда он падал. Стук, писк, и все завертелось. А под колесами лежала кошка.

Старки не плачут, уж точно не из-за сбитой кошки, но Тони был невероятно близок к такому исходу. Вдох, выдох, и он уже несется по улицам в поисках хоть чего-то. Мир все еще вертится, прыгает, а его безумно тошнит.

Свет, маленькая вывеска, подвал. Ветеринарная клиника. Вроде. Тони надеялся, что это она.

-- Я могу чем-то помочь?

-- Я… Кажется, сбил… -- ему не потребовалось договаривать.

-- Успокойтесь, -- послышалось в ответ. -- Все будет в порядке.

Парень, не многим старше? Младше? Него самого забрал кошку из рук и, развернувшись, ушел, оставляя Тони одного в прихожей. Он так уверенно вышел из зала ожидания, что у Тони перехватило дыхание. Впервые увидев человека, причем мутным взглядом, он уже составляет в голове черт пойми какой образ. Что-то пронеслось, крохотная мысль, которую он не смог ухватить. Что сказать, мысли в его голове всегда вертелись слишком быстро, и сейчас он был не в состоянии за ними следить. Голова кружилась, они вместе с ней. И ладно. Тони отключился прямо на неудобном стуле.

Он не знал, сколько проспал, даже предположить не мог. Глаза с трудом открывались, а мир продолжал расплываться. Его перестали трясти за плечо и вместо этого в одну руку вложили пачку таблеток, в другую -- стакан. Вроде бы не с водкой.

-- Боги снизошли на меня, -- пробормотал Старк, не отводя взгляд.

-- Пока еще нет, Старк.

-- Мы знакомы? Ох, мы случаем не-

-- Весь Нью-Йорк знает, кто вы.

-- Только не вся эта официальность, -- он закатил глаза и вздохнул. -- Тони. Кстати, как кошка?

-- Стивен Стрэндж. Кошка в порядке. А вот ты…

Парень покосился на палец. Да, Тони стоило признать, выглядел мизинец не очень: неприятного желто-зеленого цвета, весь опухший. С другой стороны, боли он не чувствовал. Вместо этого, необъяснимым образом, все его мысли занял некий Стивен Стрэндж. Глаза у него были какие-то слишком, черт возьми, незаконно красивыми. И то, как он хмурился…

-- Старк! Старк, ты слышишь меня? -- он щелкнул пальцами прямо перед глазами. -- Тебе нужно в травмпункт.

-- Да, отвлекся. Не хочешь сходить на свидание? -- выпалил Тони, не подумав ни секунды. Язык умудрялся опережать всю ту дольку разумных мыслей, что иногда появлялась у него в голове.

-- Иди протрезвей. И кошку забери.

В его голове полнейший бардак, через который эхом отдаются все фразы Стивена за сегодня.

***

Тони протрезвел. И кошку забрал. Правда до травмпункта не дошел, хотя ему и дали полный набор указаний о том, что, куда, когда и как. (Травмпункт, квартал отсюда, дежурная работает круглосуточно, просто подойди и покажи свой палец). Само пройдет.

Зато кошка теперь бегала по его комнате в общежитии, в котором, конечно же, нельзя было держать животных. Роуди лишь пожал плечами при виде друга, всего в царапинах и с кошкой на руках.

-- Только пусть посмеет приблизиться к моей любимой толстовке! -- это все, что он имел против.

-- По ощущениями, к ней приближаюсь только я, -- возразил Тони.

-- А стоило бы еще и стиральной машинке.

Он не говорит, что эта толстовка дает ему чувство комфорта. Или что, надевая ее, Тони ощущает себя менее одиноким, менее самим собой. Роуди знает. И не давит.

Чего Роуди не знает так это того, что Тони не был ни на одной паре вчера, потому что пялился в потолок, думая о Стивене Стрэндже. Это не честно. Они знакомы от силы минут пятнадцать.

Бардак.

***

Они мертвы. Нет, не правильно. Она мертва. Его мама мертва.

Обадая позвонил, стараясь максимально спокойно донести новости. Тони послушал. И разгромил комнату. Он не знал, на кого был зол: на мир, на себ или, на отца. Никто не ответит, кто же в итоге виноват.

Роуди уехал на какие-то сборы, его не будет целую неделю, поэтому Тони мог позволить себе жить в полном хаосе. Дубина грустно пропищал, преподнося ему стакан, полный болтов.

-- Спасибо, -- прошептал Тони.

В его комнате бардак, в его голове бардак. Вся его жизнь -- бардак, и, как бы Тони не хотел признавать, но ему страшно. И никто не поможет ему привести мысли в порядок.

***

Тони иногда смотрел на Пятницу -- ту самую кошку, что свела его со Стивеном, -- и вспоминал его. И сотню, несколько сотен раз раздумывал, стоило ли его найти. Потому что хотелось снова поговорить, хотелось посмотреть в его глаза хотя бы еще один раз.

Но после смерти родителей жизнь завертелась так быстро, что Тони едва за ней успевал. Его бардак состоял из вечеринок, совещаний, ненависти, конференций, получения докторский степеней, алкоголя и разработки технологий для компании и еще капли ненависти. Любовь и долгосрочные отношения точно не вписывались в график. В любом случае, было уже слишком поздно. Было ли?

***

Долгий путь. Слишком, слишком долгий путь. Сколько времени он мог бы уже быть счастлив? Если бы тогда их пути не разошлись, если бы тогда Тони не боялся привязанности. Не боялся своих чувств. Не боялся себя.

-- Тони, -- шепнул на ухо знакомый голос, и от теплого дыхания у своего уха у Тони пробежали мурашки. -- О чем думаешь?

-- Мы могли бы уже лет двадцать быть счастливы вместе, знаешь.

-- А могли бы и никогда, -- пожал плечами Стрэндж и приземлился рядом на диван, отложив в сторону планшет, на котором только что были сверхсекретные чертежи. -- Ты слишком много думаешь.

-- Значит, ничего нового. Ты только что отложил в сторону проект на пару миллиардов долларов, у которго, между прочим, есть делайн.

-- Подождет.

Подождет. Тони упускал эту возможность слишком долго, но теперь всему миру придется подождать. Бардак в голове больше не пугает.

Позиция "против"

Ориджинал, фемслэш, PG. Реализм, драма, безответные чувства, любовь с первого взгляда.

Любовь с первого взгляда…

Это чувство, которое уносит тебя с земли куда-то далеко-далеко наверх, позволяет понять, о чём всё-таки пишут во множестве книг, которые ты когда-то прочёл. Позволяет ощутить тех самых бабочек в животе, что порхают внутри тебя, щекочут и шепчут на ушко слова, от которых на душе тепло, от которых каждая мысль о том самом человеке заставляет улыбнуться.

Это любовь, о которой пишут много-много романов.

Эмоции и ощущения от которой в десятки раз сильнее, чем от той, которая рождается постепенно, из дружбы и долгого общения.

Ты лишь однажды увидел человека. Его улыбку, его движения.

Вы лишь на пару раз встретились взглядами, смотрели друг-другу в глаза чуть больше нескольких секунд.

И ты в раю, где нет места печальным мыслям, где ты создаёшь для себя нового человека. Ты представляешь, как он обнимает тебя, говорит тебе на ушко самые желанные вещи. То, как он держит тебя за руку, моет вашу посуду и как вы встречаете рассветы в одной постели.

Ты в раю.

Но и в аду.

Когда ты влюбляешься в человека, которого едва знаешь, ты начинаешь в своей голове лепить его.

Строить замки. Большие, мягкие, такие розовые и воздушные. Они будут из сахарной ваты, пузырей, стоять на облаках. Хранить в себе воплощение твоих желаний. Хранить потребность в ласке, нежности, объятиях. Поддержке. Или удовлетворении. Или в подстёгивании к действию. Эти замки обрастают деталями, обретают свои стены, становятся всё больше и больше.

Но когда ты подходишь к человеку, говоришь с ним, или даже случайно, в разговоре с кем-то узнаёшь какую-то маленькую деталь…

Замки начинают ломаться. Ломаться и доставлять огромную, колоссальную боль от разочарования, от потери надежды и веры в то, что нашёлся тот или та, кто сможет тебе помочь, кто станет вместилищем твоих тайн и страхов.

Ломаться, убивая бабочек внутри.

Ломаться, оставляя ранки от платков на носу.

Ломаться, разбивая тебе костяшки.

Ломаться.

Рушиться.

Падать.

Случаются чудеса, когда такая любовь вырастает в брак, детишек на заднем дворе, или в мир, который вы объездили вдвоём. Или даже в простое совместное существование, без штампов в паспорте и большого торжества. Но она вырастает во что-то большее, чем просто любовь.

Но когда тебе больно от того, что образ человека в твоей голове не сходится с тем, что есть в жизни, когда ты представил себе эти объятия, эти чувства, это не утешает.

***

Ты видишь её в коридоре вашего университета третьего сентября. Вы только вышли на учёбу и чужие лица ещё не притёрлись, не отпечатались в голове.

Но ты запоминаешь её.

Чёрные короткие волосы, она немного выше тебя. Широкая улыбка, в руке, правой – на пальцах несколько колец, которые не удаётся детально рассмотреть издалека – картонный стаканчик, может, с кофе. Или чаем.

Что она может любить?

На ней – рубашка, голубая, чёрные брюки.

И она великолепна.

Ты не слышала её имени, но уже знаешь, что такому красивому-великолепному-невероятному человеку не могли дать какое-то неподходящее, странное имя.

Только ты не знаешь, что в эту секунду тебе все они кажутся нормальными, прекрасными. Подходящими.

Ещё с неделю ты ходишь и смотришь. Твои одногруппники, несколько человек из которых – твои друзья, не понимают, почему ты словно паришь над землёй, светишься, но не обращают на это особого внимания – вы едва знаете друг друга, не запомнили даже, кого как зовут.

Но ты словно в раю – тебя переполняет нежность, желание подойти и просто пообщаться.

И ты переосиливаешь себя, когда случайно замечаешь её в коридоре. Кажется, она искала нужную аудиторию.

Подходишь к ней, пытаясь скрыть тот восторг, тот трепет от близкого контакта, такого долгожданного и желанного… Она улыбается тебе, благодарит за предложение помощи и просит помочь найти нужную дверь – звонок был, и она не знает, где её группа и где идёт пара.

Ты хочешь затянуть этот момент, заплутать в коридоре вместе с ней, чтобы разболтаться, чтобы показать себя, чтобы в перерывах был повод не только стоять и наблюдать, но и подходить, смотреть на неё, общаться о чём-то, слушать о мире, о парах, о людях…

Чтобы однажды пригласить на свидание, чтобы удивить…

Но вы находите дверь. Она смотрит на тебя, кивает, приподнимает уголки губ. И на прощание, как в самом дешёвом романе – прежде чем она успевает нажать на ручку двери, с твоих же собственных губ срывается твоё имя.

И в ответ, с такой же улыбкой – Саша.

Александра.

У той, с чьим образом ты засыпаешь, чьи прикосновения представляешь, с кем диалог всё время завести хочешь, теперь появилось имя.

***

Тебя пытаются вразумить.

- Как так вышло? Это же девушка! И ты тоже девушка. Я не имею ничего против, но ты же никогда…

Или

- Почему не среди друзей?

Или

- Ты её совсем не знаешь. Она может быть не той, кем тебе кажется, - а вот к этому стоило прислушаться, да.

Но ты словно восстаёшь, когда её видишь. Она подходит к тебе, говорит с тобой. На какие-то обобщённые темы и всего пару раз, но ты чувствуешь тягу к жизни, к учёбе и к чему-нибудь. Записываешься на разные мероприятия, чтобы о тебе говорили, чтобы хоть так обрести местечко в её жизни – она будет знать, слышать о тебе.

Борешься. И это – две недели.

На третью ты погибаешь.

Этот день был солнечным. Третья неделя сентября, новые преподаватели, новые люди – всё ещё текучка студентов.

И в этот день ты осмеливаешься пригласить Сашу в кафе. Осмеливаешься провести время за стенами универа, поговорить о чем-то отдалённом, личном, интимном. Но в пределах первого свидания.

Трясутся руки, но ты представляешь, как она соглашается, как улыбается в ответ и убирает выбившуюся прядку за ушко.

Но и боишься, что откажет. Что улыбка будет виноватой, как скажет, что не знает тебя.

А вы ведь правда друг друга не знаете. Но это же повод узнать, верно?

К концу пар ты набираешься смелости. Ты знаешь, что у тебя и у неё это занятие – последнее на этой неделе, – случайно узнала, какая у неё группа, - выходишь во двор университета и садишься напротив выхода, чтобы не пропустить её. Держишь в руках шоколадку, надеясь, что она не растает, хотя руки настолько холодные от страха…

И она выходит. В длинном синем пальто, с одногруппниками. Снова улыбается так, что внутри всё согревается.

Но стоит тебе только встать, как она срывается куда-то в сторону.

Оборачиваешься – а там она. И парень. Он обнимает её так нежно, она смотрит ему в глаза. Секунда – они на секунду поцеловались.

Стоишь чуть ближе и впервые обращаешь внимание.

Кольцо на правой руке. На безымянном пальце.

Как и у него.

Отворачиваешься и пытаешься смотреть только на небо.

И замки над тобой ломаются. Рушатся.

Их стены трескаются и обваливаются под тяжестью тех мечт, которые так усердно складывались в них.

И от них – лишь слёзы.

***

Любовь с первого взгляда можно назвать двуличной. В одно время, в один промежуток она – вдохновляющая, безумная, уносящая на небеса от счастья и тепла. Но в один момент она становится той змеёй, что оборачивается вокруг шеи и сдавливает, вызывая слёзы, боль и печаль.

Но эти чувства прекрасны. В любом случае. Нужно просто не строить замки и надежды, пока ты не уверен. Пока не удостоверился. Пока не подошёл и не позвал на встречу.

Но я люблю эти чувства. Люблю возвышение от них, люблю те слёзы, которые скатываются по щекам – люблю. Для меня они сладкие. Освобождающие.

И позволяющие понять себя.