Суть задания, когда-то давно висевшего на главной:

Возьмите у персонажа интервью. Пусть ваш герой/героиня опишет от своего лица свою первую любовь. (Не обязательно к живому существу, это может быть и занятие или предмет).

Why not, спрашивается.

Приятного чтения!

• • • • • • ~ ʚĭɞ ~ • • • • • •

Разговор между Блум и её учителем из "Что не так с Блум?", который никогда не происходил.

• • • • • • ~ ʚĭɞ ~ • • • • • •

— «Первая любовь», а? — Блум склонила голову набок, удивившись подобному вопросу. — Учитель, а с чего вы об этом решили спросить? Как это относится к нашим занятиям?

Блум не нравилось обсуждать свою личную жизнь: даже с подругами-феями она об этом помалкивала, наверное, единственный человек, с которым землянка была не против поговорить немного о нём, это Митси. И пускай учитель за время стал самым близким для неё наставником, он не казался ей подходящим собеседником, чтобы сплетничать о партнёрах. Да и, к тому же...

— Учитель, может, вы сами расскажете о своей первой любви? Тогда всё будет честно!

Мужчина проигнорировал её вопрос. Хотя она использовала правильное обращение, этот упрямый и невыносимый человек всё равно продолжал периодически не замечать неудобные или казавшиеся ему глупыми вопросы. Блум раздосадованно хныкнула, острым взглядом окинув тёмную фигуру без каких-либо ярко выраженных очертаний, способных помочь идентифицировать личность. Пускай она хотела узнать об учителе больше, он всё ещё не желал ей открыться. Она почти что абсолютно доверилась этому тёмному существу, но не получала ответного доверия.

— Всё как у всех, — наконец, с безразличным тоном изрекла фея, отведя взгляд. — Были неразлучными друзьями, и в какой-то миг наши отношения переступили черту. Все вокруг видели в нас пару, поэтому это казалось естественным, что мы начали встречаться.

— Выходит, это произошло под давлением социума?.. — учитель криво усмехнулся, находя это ироничным. Всё в жизни Блум происходило не по её желанию, а из-за стороннего вмешательства. Каждый раз, когда она принимала решение, можно было обнаружить ниточку, вёдшую к манипулятору, который вложил ей эту идею. Марионетка судьбы.

— Поначалу, — продолжила Блум. — Я и сама так думала, пока в какой-то момент не задалась вопросом, пытаясь понять разницу между дружбой и... чем-то большим.

— И ты в итоге нашла свой ответ?

Блум уверенно кивнула, прикрыв глаза.

— Эмоции, которые у меня вызывает этот человек, не те же, что я чувствую при общении и мыслях о других своих друзьях. Он стоит выше. Его приоритет значительнее. Когда он несчастен или когда ему угрожает опасность, моё сердце разрывается от тревоги и страха, что он исчезнет. Что я лишусь его навсегда и никогда больше не услышу ни его голоса, ни его улыбки или смеха. Я хочу, чтобы он улыбался и был счастлив.

Глаза учителя замерцали мягким тёплым светом. Был ли в его жизни когда-либо человек, обладавший подобной исключительной ценностью? Наверное всё же нет. Сколь долго бы он ни жил, максимум он мог считать своих соратников приятными партнёрами по спаррингу. Его никогда подобное не интересовало. Романтика.

Впрочем, он и сейчас задал этот вопрос чисто из научного любопытства. Ведь остальные хранители Огня Дракона не обладали такой глубокой привязанностью к другому человеку, коей владела Блум. Даже её альтернативно воспитанная версия. Кстати о ней...

— Ты ревнуешь этого человека к кому-нибудь? К примеру, он проводит много времени в компании Митси или... Рокси.

«Оригинальная» Блум всегда ревновала своего партнёра, Ская, к другим женщинам или даже интересам, хобби. Ему доводилось слышать о её личности от лорда Даркара... Они с его Блум были похожи, всё-таки, изначально это один и тот же человек, они обе выросли в Гардении, пускай и с совершенно разными представлениями о жизни, мировоззрении и желаниях. Его Блум никогда не хотела становиться феей, её не интересовала магия — разве что на экранах её любимых сериалов и фильмов. И, естественно, когда она оказалась в Магиксе, это стало для неё головной болью, а не подарком Дракона. Этот ребёнок всегда доверял взрослым и уважал каждое живое существо, поэтому в итоге она посчитала своим долгом как хранительницы великой силы защищать и свет, и тьму непредвзято. Такова его Блум.

От удивления Блум не сразу нашлась что ответить.

— Учитель, вы знаете даже об этом?.. — «сколько же они следили за мной? Неужели с самого моего рождения?..».

— Конечно.

Ей оставалось только смириться, что для некоторых людей её жизнь была как на ладони. И не существовало понятия о праве на неприкосновенность частной жизни. Хотя чего она ожидала от этих волшебных дикарей? Мисс Фарагонда тоже достаточно образованная и интеллигентная на первый взгляд, но в той же мере попирает права беззащитных. Стоит смириться... и задуматься о создании ряда заклинаний, защищающих неприкосновенность частной жизни.

— Бесспорно, иногда я ревную. Но я стараюсь не позволять этим мыслям брать над собой верх, — Блум болезненно нахмурилась. Это была не самая приятная часть её личности — даже она сама это признавала. — Я знакома с концепцией здоровых отношений и понимаю, что ревность — это неуважение к моему партнёру. Если я люблю этого человека, я не должна оскорблять его подобным грязным чувством. Я должна доверять ему. И я... верю.

— Но? — учитель улыбнулся, подозревая, что должно быть ожидаемое "но".

— Без «но», — фея насмешливо улыбнулась. — Учитель, вы правда считаете, что здесь уместно это ваше «но»?.. Если я хотя бы раз проявлю свою ревность в отношении дорогого мне человека и причиню ему боль, я сама разорву эти отношения. Это непростительно.

Мужчина едва слышно вздохнул. Да уж, с таким упрямым видением ему не приходилось сталкиваться. Сам он полагал, что, полюбив кого-то, вряд ли сумел себя сдержать от собственничества. Так уж сложилось, что хранителям Огня Дракона свойственны некоторые драконьи черты. Как в тех гиперболизированных образах о драконах, которые ревностно сторожат своё золото. Таким же «золотом» для «дракона»-Блум являлся тот землянин, Энди. Однако, зная о своей ревностной и собственнической сущности, Блум намеренно себя ограничила и установила жёсткие правила. Ведь ревность и жадность в самом деле способны уничтожить то, что дракону дорого. Не желая, чтобы кто-то иной, чужак, коснулся золота, дракон может сжечь и расплавить его, либо стать душегубом. Словно следуя страшным словам из пьесы: «Так не доставайся ты ж никому!». Глядя на это с такой точки зрения, маг невольно пришёл к выводу, что может и хорошо, что ему неведомы романтические отношения. Ему чужда такая привязанность к смертным созданиям.

— Чистая и светлая любовь бывает только в сказках...

— Даже если так. Пускай идеал недостижим, мы обязаны к нему стремиться, если хотим оставаться людьми и поспевать за прогрессом.

— Блум, ты намеренно сменила тему?

— Вовсе нет, вовсе нет.

— Дважды отрицаешь, значит, точно сменила тему, хитрая девчонка.

— Учитель... — девушка вздохнула. — Просто... я не привыкла обсуждать тему своих отношений. Для меня это странно... и непривычно.

— Разговоры о политике, революциях и прочем для тебя обыденное явление, а житейские моменты смущают? — мужчина хохотнул.

Щёки девушки порозовели. Она правда была смущена и возможно даже стыдилась рассказывать о своих чувствах к Энди перед этим уважаемым ею волшебником. Учитель всегда серьёзен, изрекает умные вещи, помогает ей понимать тонкости магии и заклинательства... очень непривычно со своим преподавателем обсуждать романтику! Словно колдун нарочно выбрал эту тему, чтобы высмеять невинные чувства молодого поколения. Мысль об этом невольно вызвала у неё раздражение и справедливый гнев.

— Учитель, вы ведёте себя хуже сплетницы из Алфеи, — нарочито-спокойным, но с ноткой осуждения тоном осудила его Блум.

— Иронично слышать это из уст алфейской сплетницы, — маг любезно вернул эту «стрелу».

Блум возмущённо вздохнула. Что бы она ни говорила этому человеку в ответ, он всегда вставит слово и перевернёт её собственные слова с ног на голову. Учитель — единственный, с кем ей крайне не хотелось спорить, ведь чаще всего он окажется прав, а ей придётся с этим смириться и кусать локти.

К её удивлению, маг замолчал и не стал продолжать обсуждение, спокойно вглядываясь в трепещащие на ветру листья деревьев. Природа Сумрачного леса была прекрасна: она умиротворяла и успокаивала, вызывая у хранителей Огня Дракона чувство гармонии и единения с мирозданием. Хотя первое время Блум задавалась вопросом, почему их занятия проходят на открытом воздухе, к сегодняшнему дню она догадывалась, что учителю такая обстановка была по душе. Как, впрочем, и ей.