Я видел какое оно - маленькое, хрупкое... Хоть бы не потушить ненароком, не уничтожить нечто настолько прекрасное. Заботливо окутываю его, укрываю собой. Защитить, не позволить чему-либо или кому-либо навредить этому сияющему...

Что это? Напрягся, вслушиваясь и вглядываясь. Оно дрогнуло и сжалось, страшась неизвестного нечто. Не пущу, не о...

Среди холодного и страшного, среди вечного и непознанного зарождалось Удивительное. Пока непонятное для самого себя, Удивительное билось в замкнутом и тесном, не зная, зачем и почему. Зачем оно? Почему оно зародилось? Одинокое и мрачное, внешнее не приветствовало его, останавливало, отгоняло, заставляло возвращаться.

Здесь начинается солне...

Сыплется белоснежным, звенит, падает и кружится, сверху -- вниз, чтобы растаять или пропасть в подколесной бензиновой черноте. Знает, но все же упрямо сыплется снова в надежде покрыть липкое, темное, печальное. Неспроста. Дарит себя? Убивает ли? Сложно сказать.

Стоит посмотреть наверх -- и становится грустно. Ночью все еще контрастнее, бе...

Работа

Он смотрел и боялся заговорить со мной, протягивая что-то маленькое, не похожие на него самого. Он был высокий, широкоплечий. Ме...

Неприятно жжет внутри. Хочется сорвать, разломать, добраться. Но ей это не кажется верным. Он расстроится. Она и так знает, что внутри. Стеклянное это. Придется снова драться, снова работать, как только это разобьется. Как жаль, что она должна это сделать. Почему ей принято его дарить? Это нече...

Она рисует. Кроме этого, у нее ничего больше нет. А надо ведь выделиться. Поздравить. Сделать, что-то особенное.

Она обводит яркие и зелёные, смотрящие. За ними создает мягкие и каштановые, они распускаются вверху, спадая вниз. Последними растирает розовые поверх бежевых. Совсем плохо. Сжимает. Нужно начать сначала.

<...

Он никогда такого не делал. Путается, распускается, натирает -- сложно. Почему-то успокаивает: пока вяжешь, не хочется думать о плохом, колкое и пушистое вытесняет всё остальное. Хочется сделать большое, в основном чтобы перестраховаться, вдруг не подойдёт, а ещё -- чтобы было тепло.

Получилось криво, но как красиво острое, тонк...

— Подарить?.. Подарить мне это?

— А ты не хотел бы?.. Давай, будет забавно. — Первому всегда было забавно. Даже если бы вокруг всё уничтожалось безвозвратно, он бы сказал: “Славно”. И сейчас — явно ведь что-то замышлял. Чтоб он, да не планировал своё, мерзкое, сулящее дурное? Невозможно. — Почему медлишь?

— Я никогда не задумывался о...

— Я подарю его тебе.

— Что подаришь?

— Скоро тебе станет известно.

— Я ничего не могу понять. Оно — осязаемо?

— Нет. Хотя, впрочем, — задумался он, — ты ощутишь его глубоко внутри.

— Звучит слишком пошло.

— И зря. Я хочу, чтобы ты всегда держал его там — в своей груди.

— Там, где бьётся... оно?

— Д...