во_тьме_лоскутки

Иннокентий Палыч поднимается по лестнице медленно. На каждый вдох -- ступенька. Авоська с кефирной бутылкой звонко брякает по струнам перил. Квартира в старом доме на пятом этаже без лифта, слишком просторная для одного, по словам дочки. Разменять бы. Но куда из родного-то гнезда? Правильно, никуда.

Иннокентий Палыч стоит на черно-белой клетке, придерживаясь за поручень. Да, конем уже не сходишь... Хоть бы пешкой сил хватило. Солнце бьет в остатки оконного стекла, белит запотевшие очки. Вот сердце разменять бы -- слишком большое, по словам доктора.

"Кеша -- дурак!" -- дрожащим карандашом, между первым и вторым, просвечивает в дырке отпавшей краски.

"Марина, давай дружить!" -- чуть выше. Ручкой.

Второй этаж -- с горшком из-под давно почившего кактуса. В ничейной земле поселились муравьи.

"Репкин -- вор и лжец"

"В толпе я

Как иголка в сене.

Я снова человек без цели", -- криво, поперек, краем -- за пробковой доской объявлений. "Пропала кошка". Иннокентий Палыч смотрит на полосатые от солнца ступени. Весна пришла: объявление всегда появлялось весной и исчезало к началу лета. "Сбор денег на ремонт. Уважаемые..." -- оборвано.

Третий этаж -- стены почти черные от надписей и похабных рисуночков. Что еще интересует молодежь в пятнадцать лет? Сиси, писи. И Цой.

"Гори в аду. К.Р."

Нарисованные глаза с огромными ресницами. Почти выцвели, но были когда-то синими.

"Время есть, а денег нет" -- похоже, что гуашью. В соседнем дворе -- старая, как сам дом ИЗО-студия. Время, деньги... Иногда бывает и наоборот -- и чем дальше, тем чаще.

"Марина -- шл..." -- зацарапано злобными острыми штрихами.

"Репкин К -- приходи за гаражи, если мужик"

Четвертый этаж -- почти дома. Окно наглухо заколочено, на черно-белых плитках под ногами --вытертая масляная ладья и конь, удивительно хорошо нарисовано, но цвет краски уже не разобрать.

"Кеша я люблю тебя" -- размашисто, фломастером, округлыми буквами.

"Репкин ты труп".

"Марина -- ДУРА!" -- это на потолке, зажигалкой; достать только сидя на шее друга.

Пятый. Иннокентий Палыч, отдуваясь, достает ключи.

"Мара, я не могу без тебя жи..." "-ши пиши с буквой Ы" -- баллончиком, совсем свежее. Соседкин крендель, конечно, постарался. Что поделаешь -- у каждого поколения своя летопись.

-- Кешенька, ты что так долго? Очередь была?

Глаза у нее синие, как и раньше.

Писано на движ "Переписка".

__________

Уф, пала мошка.

Инсектицид силен.

Однако с нею

Пал и цветок, увы...

В другой раз возьму соду.

***

Спалил бойфренда

Долго прятался, сука

Любовь не вернуть...

Не уверен, что месть

Поможет зашить дыру.

Писано на движ о танка

__________

Жизнь была такой тихой... Такой мирной. Подъем в восемь, прогулка до офиса, работа с девяти до пяти, уходить неохота, но надо... Пешкодрал в сторону дома во имя здоровья, сериальчик; полчасика на пустые, как мыльные пузыри, мечты. И баиньки.

Но однажды я встретила тебя. Нельзя сказать, что влюбилась в потрясающие глаза: они едва открывались, сплошная корка. Да и фигурой ты не вышел -- тумбочка тумбочкой. Характер скверный, опять же: чуть что не так -- визжишь, как припадочный.

Теперь я встаю в шесть, пешком нахаживаю, твоими усилиями, по двадцатке в день, потому с работы еду на маршрутке. Сериалы глядим вместе, но не подряд: порой надо срочно кидать мячик. А мои вечерние мыльные мечты проносятся мимо, двоятся-режутся о поводок, застывают на морозе, сыплются цветными блестинками.

До кучи, я теперь еще и стихи пишу вместо нормального сна. Все ты виноват. Ну, чего таращишься своими вишнями-ягодами? Дай посмотрю, не занес ли снова в них какой заразы?.. Вроде, чисто. И не смей мне тут рычать. Ишь! Вкусняшку не дам.

С работы теперь хочется уйти поскорее, все думаю, как ты там... Скучаешь. Лежишь на моей кофте, ухо чешешь мохнатое.

Выхожу из офиса. С неба летят снежинки. Во мне пылает мое сердце, освещая путь домой.

Писано на движ Songfic (Первая строка переведена, там в оригинале "The life was quiet all around")

__________

💥Скандалъ на плавучемъ вертепѣ! Сынъ священника — содомитъ?! Милая старушка оказалась переодѣтымъ мужчиной!

Карлос облокотился на леер, волосы трепал речной бриз. Он же уносил вдаль струйку сигаретного дыма, вмешивал в легкий утренний туман.

-- "Приходской колокол" -- дрянная газетенка, то ли дело мы! "Голос мастеров" -- уважающее себя издание. Мы не печатаем досужих сплетен! И вот я пришел прямо к вам спросить... а это правда?

Огромные любопытные глаза таращились, словно стараясь прочесть ответ по малейшему движению еще до того, как тот будет озвучен.

-- Что именно? -- Карлос сохранял каменное выражение лица, хотя улыбка так и просилась. Он глядел в далекую точку на горизонте, где Луара растворялась в сером предрассветном мареве, стремясь в Бискайский залив.

Парень неуверенно потоптался: скрипнули доски.

-- Ну... Про переодетую женщину. То есть, мужчину... А сын священника? Это... вы?

Карлос медленно повернул голову, выгнул бровь и улыбнулся самой неприятной из улыбок:

-- Нет. -- Резко поднес сигарету ко рту, затянулся и с наслаждением выдохнул прямо в лицо репортеришке, -- Но все это правда.

-- Все?! -- парень так выпучил глаза, что казалось, вот-вот вывалятся и повиснут на пружинках. Дым даже не заставил его кашлянуть -- стойкий сукин сын! -- Вы мне расскажете?

Журналистам ничего не надо рассказывать. Они все разнюхают сами, а что не смогут -- то выдумают. Правда, до богатства фантазии, что имеется у настоящей жизни им очень далеко...

-- Про то, что мы устраиваем оргии в капитанской каюте? -- Карлос понизил голос. -- А в трюме приносим жертвы черному козлу?

-- Ах! -- паренек даже отступил, на целых полтора сантиметра, какой похвальный уровень страха божьего! -- И это правда?!

-- Все правда, -- Карлос снова уперся в леер, отбросил волосы назад.

Репортеришка увлеченно строчил в блокноте, то хмуря, то поднимая брови, прикусив кончик розового языка.

-- Вы сказали... жертвы? -- переспросил он, склонив голову набок. -- А как же улики?..

Трубный рев Паши огласил окрестности: его величество изволили проснуться и требовать завтрак. Карлос театральным жестом указал в сторону клеток. Перышко снова засновало по бумаге.

-- Почему же вы не отпираетесь? -- журналист сощурился: первый яркий луч отразился в начищенной медной ручке кубрика.

-- А зачем? -- пожал плечами Карлос. Затянулся в последний раз и щелчком отправил окурок в росистую траву.

-- Ну как же, -- заволновался паренек.

Карлос перебил его:

-- Чем больше громких сплетен появится в газетах, тем больше у меня будет зрителей. Шатер уже возвели, -- он оглянулся на яркие полосы, проглядывающие сквозь строй прибрежных ив. -- Приходите вечером на представление, юноша. -- Карлос подмигнул. -- И увидите все своими глазами.

На движ "Играем в газетчиков"

Спин-офф повести "Рассыпается фейерверк" и заголовок от нее же.

П.С.: Я в курсе, что после 1918-го яти упразднили, а у меня аж 1930-е, и что во французском ничо подобного ятям не было, но мне ЗАХОТЕЛОС)

__________

Пар оседает жирком

Печень в кулак собери

Стынет лазанья

***

Холодны воды и тёмны

Не спешит на свободу гуппи

Верни, хозяин, в стекло!

Движ хокку