Эта история началась так:

Для научной работы пришлось несколько часов провести с балладой "Ты поскачешь во мраке, по бескрайним холодным холмам…" Бродского, но несколько часов незаметно превратились в несколько дней из-за того, что в голове то и дело всплывало: "Кто там скачет в холмах… я хочу это знать, я хочу это знать."

Ещё через какое-то время я проснулась и, ещё толком не открыв глаза, полезла во всемогущий гугл: срочно нужно было узнать, фигню ли я говорила во сне. Оказалось, не фигню. И начала думать, откуда у меня в мозгу та информация. Вроде бы и взяться неоткуда, но выстрелила же в самый неожиданный момент. Может быть, это как с активным и пассивным словарным запасом: где-то слышал, на подкорке записал, но не используешь.

В любом случае, фантазировать никто не запрещал. Да и Бродский, думаю, не расстроился бы, узнав, что впечатлил какую-то девочку без высшего образования.

***

Я во сне. Я опять в чёрно-белом забытом кино,

И я знаю те вещи, которых мне знать не дано.

Вспоминаю сценарий, когда отыграла судьбу;

Понимаю, что видела всё это где-то в гробу.

В мире грёз жизнь чуть-чуть поспокойнее, словно в бреду,

Как прогулка по в меру холодному толстому льду,

Как взгляд в мутное зеркало сквозь вековую печаль.

И болит за всех тех, кто был там, а себя уж не жаль.

Закрываю глаза, и , как будто всё было вчера,

Вот я снова Тамара, Ирина, Елена, Зухра...

Проживаю надежду, минуту, момент, разговор,

Слышу запах духов милой леди, вступающей в спор.

Держу за руки тех, для кого только в них есть ответ,

Поглощаю их голос и память, их внутренний свет,

Растворяюсь в улыбках, объятьях, намёках, слезах,

Исчезаю и снова являюсь им в разных мирах.

Только это не я, это кто-то другой там стоит,

Озирается, будто боится: вдруг кто подглядит;

Закусивши губу теребит ярко-жёлтый платок;

Ненавидит весь мир, а весь мир есть её кровоток.

Ей мерещатся стаи в полёте подбитых ворон,

Обессилевший в долгой борьбе молодой эшелон,

Чернокнижник, разведший костёр, на котором сгорел,

Дух Икара, летящий стрелой от непущенных стрел.

И заходит на западе солнце, смеясь небесам.

Озарённый лучами, ты думаешь: "Это я сам

Проступаю сквозь тысячи слов обгоревших страниц

И скрываю лицо под отжившими масками лиц."

Но не ты был владельцем того, что теперь стало сном.

Не ушедшие вовремя селятся за рубежом.

Те пространства витают в далёких, иных плоскостях.

Ты их видишь во снах, я в них тоже бываю во снах.

***

Кстати, у Анны Болейн, по мнению некоторых биографов, был один раздвоенный ноготь на правой руке.