Девушка потянулась, прогнувшись в спине, и тихо зевнула. Именно тогда в её поле зрения попала миска с мандаринами. Которую она упорно не замечала всё это время.

Шэнь Цинцю возвращался из пика Аньдин на ночь глядя. И застрял в лесу возле храма с кучей бездомных.

— Вернись в постель, — буквально приказывает Лю Цингэ, но в её голосе слышится искренняя просьба, словно от присутствия Шэнь Цинцю в её объятиях зависит судьба всего мира.

— А что если весь мой мир, это ты?

Новость, слетевшая в уст режиссёра, нервно сминающего в руках страницы сценария, ошарашила каждого, кто по своему несчастью находился на площадке.

— А что? Нас что-то или кто-то сдерживает? — ответив, проницательно взглянула на свою сегодняшнюю собутыльницу Цингэ, словно душу из неё с корнями вырвать хотела, хоть лицо и не выражало никаких особо ярких эмоций.

— Ну, я вообще-то поиграть с тобой хотела, — весело и без тени смятения объяснилась Цинцю, пожав плечами и игриво улыбнувшись, допивая оставшееся содержимое своего бокала залпом, и жестом попросила налить им ещё того же вина.

— Нет, — послышался всё же тихий ответ, а за ним и несколько отрицательных мотков головой. Казалось, Ло Бинхэ и сам не знал, что с ним сейчас творилось. Но это была точно не болезнь. Скорее, одно из тысячи заветных детских желаний. — Я… впервые вижу столько снега.

Шэнь Цинцю и подумать не мог, что объятия другого мужчины подарят ему чувство безопасности.

Ло Бинхэ винил себя в произошедшем, но должен был винить меч. Это именно он сотворил такое с его шицзунем. Лучшим решением было бы и вовсе его не находить в Царстве Демонов.

...полагается ходить на свидания и дарить цветы; Цинхуа вместо этого сидит под деревом и скучает.