В одной из дверец громоздкого шкафа располагалось зеркало в полный рост; ранее в нём всегда отражались лишь безвкусные узоры дешёвых обоев, однако сейчас швед мог поклясться, что чётко видел человеческий силуэт внутри завораживающе гладкой поверхности.

Здесь не должно было быть никаких ландышей — лишь зелёные орхидеи, исчезнувшие в день, когда свою принадлежность кому-то Зелмерлёв ощущал в самый последний раз.

Жаль, что в нашем мире наравне с психологами, лечащими зависимость от наркотиков, не существует врачей, которые бы насильно вырывали из твоего сердца наглую, неугомонную проблему.

Подумать, что какой-то паренёк в толпе — это Лоик, а затем ещё и испугаться того, что, возможно, в последний раз тебе выпадает шанс встретиться со своим бывшим и принести извинения за всё, что ты натворил в вашу последнюю встречу… Молодец, Монс, отличная работа.

«Нужно будет держаться подальше от этого странного парня», — мысль, возникшая в голове Монса слишком поздно.

Ло забылся. В данный момент он далеко наедине со своими мыслями. Монс прекрасно знал об этом. Он любил такие моменты и никогда не отвлекал юношу. Зелмерлёв просто наслаждался. Мелодия продолжала звучать в стенах дома.