— Я помогу тебе, — уверенно говорил Никифоров, доставая из ящика своего стола небольшую чёрную шкатулку, на крышке которой красовалась золотая корона. Юра внимательно наблюдал за Виктором, пусть и не совсем понимал его действий. — Это моё самое дорогое сокровище... — практически прошептал он, открывая крышку шкатулки. |AU, где Юра теряет надежду, Витя ему помогает, а Юри — живой дух и талисман фигурного катания|

Говорят, что если на теле появляется чьё-то имя, то это — имя соулмейта, родственной души. «Пребывание с таким человеком улучшает настроение, смягчает характер и помогает справляться с любыми болезнями», — он это читал в какой-то статье в Интернете. И парень был бы согласен на любого соулмейта, будь то Виктор, Мила, лучший друг Отабек, да даже японская свинья, забравшая «Эрос», — только не видеть красивую английскую транслитерацию «Chuya Nakahara».

— Юри! — он подбежал к ничего непонимающему японцу и крепко обнял. — Да прости ты уже этого дурака! На коленях просить готов, только прости! — кажется, у бедняги Джей-Джея началась истерика.

— Я не понял, — начал говорить Плисецкий, краем глаза поглядывая на Виктора, который опять пытался утащить Юри куда-то. — Он клеит твоего парня на твоих глазах, а ты и сделать ничего не хочешь? Морду набить ему, например?! — Я не бью никому морды, Юра, — сказал Отабек, чувствуя как кожу на руках медленно разрывают когти, которые он тут же постарался скрыть. — Да и Юри этого не одобрит... — Ну да, конечно не одобрит. Он будет ждать, пока Никифоров откровенно предложит ему общую постель.

Отабек всегда думал, что беременный омега — это ужас. Но оказалось, что самый настоящий ужас — это альфа беременного омеги. Хуже может быть только два альфы.