Виден лишь его силуэт, лицо нечитаемо из-за темноты, однако поза тела указывает на готовность к броску ещё раньше, чем он произносит:

— Милый мальчик, ну что за лицо, — и от его голоса у Гона по спине будто стекает что-то скользкое.

Его нельзя убить… Нельзя подавить. Идеальный любовник. Единственный, кого вообще можно назвать другом. Никакого доверия. И ни к чему оно.

События разворачиваются после того, как Гон нашёл отца. Хисока встречает его и назначает место боя, который состоится на рассвете. Киллуа решает вмешаться.

"Этот восхитительный парень будет жить. Лучший друг, сделавший меня человеком. Друг, за которого я бы умер"

иллуми впервые пьет.

по истине, самое странное, что могло случиться с золдиком, - товарищ.

Хисока – его цель, его заказ. Хисоку нужно убить. Но не выходит.

- Так в чём состоит твоя просьба? – нетерпеливо спросил Иллуми.

- Да так, мелочь, - лениво бросил Хисока и, отхлебнув ещё немного виски, продолжил. – Всего лишь в том, чтобы переспать с тобой.

она смотрела на меня с ненавистью, это была многообещающая ненависть

В общем, все шло довольно замечательно. Юриков и Бабимайна хвостом следовали за Гоном, Гон приключался на Темном Континенте во славу Какина и Первого Принца Бенджамина, отстегивая при этом часть неувиденных им, но определенно точно заработанных с путешествия вглубь континента денег начальнику столовой, банановые республики неизведанной земли продолжали грызню…

А потом Гон встретил Хисоку.

Шрамы — это места, где «человеческое» настоящее одолевает фальшивое «я». Шрамы — следы того, что Хисока, бегущий вперед от всего, все еще вынужден помнить.