Возможно, ему не следовало соваться сюда без напарника, но ждать пока тот разберется с экипировкой и поболтает с местными жителями на все возможные и невозможные темы, смерти подобно. А так Сан пока время скоротает. 

…Обернулся с таким растерянно-глупым взглядом на Уёна, а у того в животе всё скрутило от нетерпения. Мурашки по коже побежали, все органы будто вверх дном — того гляди и плохо станет — тогда Сонхва придётся вызывать скорую для Уёна, а не такси для себя.  “Мы одни, да?” — “Ага". 

Пока Минги отчаянно отрицает свою влюбленность в нового соседа, он не замечает как также отчаянно тонет в ней.

Истории одной квартиры на окраине Сеула // сборник драбблов, связанных между собой

Спустя месяц Сан приходит в себя после аварии, в которой Уён винит себя.

Уён был его лучшим другом и его безопасным местом. Он был целым миром для Сана. Нахождение Уёна в его жизни было намного важнее для него, чем возможность рискнуть и потерять его. Уён не должен узнать.

Они оба знают, что должны остановится; они оба знают, что этого не произойдет.

Прямо сейчас, в этот момент, Уён думает только о двух вещах. Первая: ванильная кола подозрительно похожа по вкусу на гигиеническую помаду. Вторая: Сан до смешного красив, даже в этом самом ужасном из когда-либо созданных свитеров. И он не уверен что из этого оскорбляет его больше. (Или, Уён плачет из-за газировки и чувств к своему лучшему другу.)

Тогда и только тогда, с тех самых пор как он встретил этого парня, лежащего рядом с ним, Уён понял, что чувство заботы, растущее у него в груди, было чем-то более глубоким, чем просто отношением к “лучшему другу”.

— Хорошо. — Ты дашь мне себя поцеловать? — Я дам тебе на себе рисовать. Целовать меня не надо.