Ах, легкомысленный, драгоценный брат! Ни разу за те годы он не спросил хотя бы «А где те достойные жалости наброски, что вышли из моих рук месяц назад?» Создал, осмотрел с расстояния вытянутой руки и скинул на пол в полной уверенности, что созданное отправится в огонь. 

Или история о том, какие расследования господин начальник стражи, Самсон ллеу Варден, ненавидит всем своим безжалостным сердцем.

Я Циньци Хугуан, придворный аптекарь. На должности меньше года; мой предшественник покинул пост после того, как вызвал неудовольствие цензората. Днями и ночами я составляю лекарства для третьего господина-виверны в надежде унять его боль от продолжительной болезни... но, кажется, он совершенно не замечает моих усилий.

Известно, что в тяжелый день всякое касание без разрешения разозлит господина-виверну — и если бы гнев отогнал болезнь, Хайтан бы с радостью снес и упреки, и ругань, и выговор, и любое другое наказание. Но единственное верное решение — выжидать, когда усталость и доводы разума пересилят навеянное болезнью упрямство.

Праздные разговоры на журавлиной башне -- о многосерийных книгах , черном океане и путешествиях.

На одной из открыток популярной серии «Тридцать шесть видов Беловодья» изображено пышное шествие — изящная повозка с изогнутой крышей, быки с помпонами на изогнутых рогах, стражники с цветами в руках. За полупрозрачными занавесями угадывается силуэт человека с высокой прической, со свитком в тонких руках…

Это господин придворных собраний, Лазарь ллеу Варден, совершенно не спешит на свое рабочее место. Без него в ведомстве храмов и школ ничего важного не начнется.