На узкой койке, привинченной к полу, неподвижно сидит фигура, облачённая в тонкую рубашку, больше напоминающую то ли рубище нищего, то ли саван. Стройная девушка, хрупкая и нежная словно фея, если не приглядываться к её бледной коже, обтягивающей кости на которых ещё достаточно мяса, чтобы в узнице можно было разглядеть человека.

У ведьмы рыжие, словно пламя, косы. У неё зелёные, точно кошачьи, глаза. Бойся ведьмы и стар, и млад — не любит ведьма людское племя, губит ведьма людское племя. О ведьме не слагают песни, сказками о ней пугают маленьких детей.

Вдох-выдох. Песок тихо шепчет под ногами.

Вдох-выдох. В висках пульсирует кровь.

Вдох-выдох. Пот разъедает глаза.

Вдох-выдох. Тимор, Алгос и Морс холодят своим дыханием шею.

На улице промозглые осенние сумерки. Вроде живут не на севере, а природа туда же — в октябре утро уже больше напоминало зиму, чем нормальную осень. Туман, а может и дым, кто разберёт этот чёртов город. На улице холод, сырость и запах гниющих листьев. В кафе же тепло и пахнет кофе и свежими булочками.

Эбигейл Хашам. Красотка Эбигейл. Малышка Эбби. Маленькая простодушная девочка в белом платьице с кружевными оборками в прошлом и безмерно уставшая девушка в кружевной чёрной майке и коротких джинсовых шортах в настоящем. Девушка, больше всего на свете мечтавшая о любви.

Стук в дверь с утра пораньше лучше, чем стук в стену или по батарее. На что уж хватало фантазии у соседей, хотя, по сути, жили в доме в основном студенты и молодые специалисты, болезненно морщившиеся, когда им на то указывали. Да и дом собой напоминал больше одну большую общагу, разве что вместо комнат всё-таки квартиры.

Всё, что только может охватить глаз, покрыто белым снегом. Протяни руку и коснёшься белой стены снега. Острых клыков вьюги, безжалостно вонзающихся в сладкую и слабую плоть. Ослепительно белый, кристально-чистый снег скрипит под ногами.