Что может помочь, когда решение проблемы никак не приходит на ум? Правильно — зимняя дача, настойка и старая печка. 

Или история о том, как два влюбленных человека искали подход друг к другу.

История о том, как Шаст и Арс, ознакомившись с фанфикшеном, решили подать шипперам хороший пример и написать НЕ слэш, но…

По заявке с третьего тура кинк-феста: «Арсений — известная звезда, Антон — его дикий фанат и (не)много сталкер. У Антона получается чем-то опоить Попова и привезти к себе, связав/привязав к кровати. На самом деле Шаст просто хочет о нём позаботиться: он считает, что Попов недостаточно ест, спит, расслабляется, поэтому он его (по-прежнему привязанного) вкусно кормит, даёт высыпаться, делает массаж и дрочит/вылизывает/сосет»

Антон — трудный подросток, мать которого, увлечённая своей личной жизнью, не замечает в сыне очевидных изменений. Арсений — друг семьи и, похоже, единственный, кто видит проблему, даже не догадываясь о том, насколько она обширна. Он всеми способами помогает Антону справиться с возникшей депрессией.

Арсения немного штормит от восхищённых интонаций и блестящих глаз Антона. Он просто никак понять не может: это — правда ему? Вся симпатия Антона (что прямо хлещет через края), его забота, восхищение, все красивые слова — это всё для него? Удивительно!

Антону двадцать один, когда у его лучших друзей рождается мальчик-омега. Всего двадцать один, когда он впервые берёт младенца на руки, и происходит запечатление, которое не спутать ни с чем. Следующие семнадцать лет своей жизни он проведёт рядом с Арсением, храня свою тайну.

Антон - призрак, который не может обрести покой уже много лет. Арсений совершенно случайно встречается с ним во время фотосессии в старой заброшенной московской квартирке.

Арсений — блестящий экономист со стажем, примерный семьянин, любящий отец и прекрасный друг. Только вот однажды он начинает видеть сны, где живёт совсем не так, как привык. И лучший друг — уже совсем не друг, и жена — больше не жена.

Но что если эти сны — и не сны вовсе?

AU, где параллельные вселенные всё-таки существуют, а простой экономист вынужден постигать тонкости жизни простого импровизатора.