Для Мин Юнги имеет значение прийти домой как можно раньше, чтобы поцеловать любимые полные губы, чтобы посмотреть в горящие глаза-щелочки, чтобы погладить округлый живот с малышом, чтобы надышаться любимым запахом мёда и молока. Чтобы как можно дольше быть с Чимином. Он — его вселенная.

Раньше было тяжелее. Теперь же у Юнги есть Чимин.

Розовый — это мечта, которую ты хочешь разделить с другим человеком. Мечта, которая обязательно сбудется, если ты перестанешь бояться, та, которая может тебя засмущать, но в конце стопроцентно подарит тебе кое-что важное. 

Нежность, как у лепестков сакуры.

Оказывается, у одного из них было все, а у другого — совсем ничего. 

И попробуй угадай здесь, кто именно из этих двоих живёт в детском доме, а кто пришёл туда волонтёром. 

Машина Тэхёна глохнет посреди поля. Его спасителем оказывается деревенский мальчишка. Мальчишка на голубом велосипеде.

У Тэхёна проблемы с законом, и, кажется, с кармой, иначе он не может взять в толк, за что ему это всё.

Кофейная кожа без какого-либо изъяна, шелка жемчужных тонов, гладко бритые ноги и невозможность комфорта, поскольку все вешают на тебя ярлыки «Не мужчина» и «Феминная шлюха». 

А ты не феминная шлюха. Тебе по долгу работы нужно олицетворять собой то, что они все позже называют искусством. 

AU, в котором Тэхён натурщик, которому прямая дорога на подиум где-то в Париже, а Чонгук из посредственных, но очень упорных. Тех, что мечтают прикоснуться к искусству хотя бы подушечкой пальца.

— Привет, я Тэхён. Ким Тэхён. И я одинок. У меня нет никого, представляешь? Совсем никого. А ты Чонгук, да? Чон Чонгук. И ты любишь машины.

Он стоит, широко улыбаясь — щёки порозовели от холода, пар изо рта валит горячий и влажный. Стоит, трясётся от нервов и холода, весь как на ладони — хочется, чтобы следом таскаться уже перестал, наконец, и понял уже, что такие, как Юнги, не чинятся. Понял, что «большой хмурый хён» с него не снимет этот пушистый ошейник, что удавкой из розового перекрывает поток кислорода. 

С него самого бы хоть кто-нибудь собственный снял.

Чонгук был обычным конюхом состоятельной семьи. Он находился среди сена и грязи и имел ценность, сопоставимую со старой кобылой. Тэхён Равель был молодым графом, окружённым лоском и запахом долларовых банкнот, и считался чуть ли не хозяином Чонгука.