- Я в жопе. - подвёл итог Куроо, со стороны разглядывая Яку, делающего растяжку. Гибкость и ловкость - отличительная черта всех либеро, чтоб их всех.

- Не я, а мы. - брякнул Бокуто, пожирая взглядом Акааши, помогающего с растяжкой некомовцу.

- Лошары. - открыто застебал Козуме, в наглую разглядывая каждый участок кожи своего шибанутого на голову парня. Хината, почувствовав взгляд, обернулся и смущённо улыбнулся Кенме.

- Завидую... - протянули одновременно придурки.

Когда отношения переходят на новый уровень.

Ойкава был готов провести этот день как обычный другой, пока не принимает приглашение пойти на вечеринку Куроо.

Ивайзуми был бы и рад ничего не чувствовать, только чувствует к Ойкаве все подряд, без разбора.

На публике натягивать счастливую маску тошно до невозможности, но получается, должно сказать, просто прекрасно, так, что никто не чувствует и толики подвоха, восклицая об очередном успехе «великого короля», так отчаянно пытающегося выставить себя настолько уверенным в себе, что сам уже верит в этот спектакль, и не понимает, где он, настоящий, а где его возведённый в идеал образ, в котором широкая улыбка стала делом привычки

Довольно неплохо знать первые слова, которые произнесёт соулмэйт, но Кей совершенно не хочет встречать свою родственную душу, потому что уверен, что прибьёт этого человека, как только тот попадётся на глаза. Потому что его соулмэйт – чёртов «осторожно, спойлер» его любимой манги.

Или АУ, в которой у соулмэйтов появляются татуировки со словами, которые они скажут друг другу при первой встрече.

— Ты бы не чувствовал себя странно, — повторил Кейджи, — если бы я дрочил разговаривая с тобой?

— Совсем нет, — согласился Бокуто. — Мы ведь друзья, и в этом нет ничего странного, верно?

А потом это продолжилось: секс и мастурбация по телефону вместе с Бокуто. И Кейджи сходил с ума.

Или история о том, как Кейджи был влюблен в Бокуто с тех самых пор, как познакомился с ним, и он не может просто отказать ему в сексе по телефону, независимо от того, как сильно он хочет большего.

Конечно, он уверен, были среди них знающие, вроде Савамуры или Акааши, которые точно были в курсе, ради чего Куроо Тецуро, двадцать пять лет, представитель Японской ассоциации спорта, каждые свои выходные таскается в этот музей.

Кухня. Тёплый свет. И шуршащий на ночь глядя голодный Кенма.

Тоору вот уже полжизни справляется с совсем не дружеской любовью к своему лучшему другу. Я же в этой херне всего второй год — и уже не справляюсь.