Было в нём нечто мистическое, притягательное... В изгибе тела, в сильных пальцах, в больших золотисто-жёлтых глазах, по-волчьи смотревших из-под широких бровей. В его крепких зубах, хищно прикусывающих палец. В требовательных губах, горячо выцеловывающих узор старой татуировки, касаясь кожи небрежно обрезанными серебристыми кончиками волос.

— Мёнгюн, — шептал на выдохе Игорь, — серебряный.

Богиня любви уж так вот распорядилась, что из меня, её (не)верного сына, получился замечательный последователь, поэтому наделила неземной красотой, неземным обаянием и неземной скромностью. Даже на свободе на меня были падки как женщины, так и мужчины, поэтому, собираясь в тюрягу, я подозревал, что мне там может быть... немного неуютно.