Одна вещь всегда проста для понимания: Лютик очень любит Геральта. И очень его хочет.

Йеннифэр терпеть не могла эликсиры Геральта, поэтому попыталась найти им более мягкую замену; Геральт сомневался в успехе предприятия, но был согласен почти на все, лишь бы это включало прикосновения Йеннифэр.

– Ты пожелал человеку смерти? – Ламберт рассмеялся, явно находясь под впечатлением. – Потому что ему не нравится твое пение? Суровое наказание. – Нет, не потому что ему не нравится мое пение, – бросил бард, и ведьмаки смогли различить в его голосе едкую злость, за которой скрывался нарастающий страх.

– Ладно, хорошо, что нам делать с маслом для волос? – спросил Лютик, пытаясь вернуться к первоначальной теме и надеясь, что дрожь в голосе Геральт примет за реакцию на остаточную боль. – Я не смогу мыть голову в таком состоянии. 

– Ты не можешь. Я могу.

Роше был молчаливым и довольно исполнительным - идеальные черты для настоящего Красного Всадника. Роше не задавал лишних вопросов. Даже не пикнул, когда оказался оторван от своего мира и несся через губительно холодную пустоту вместе с призрачным воинством. Потому Иорвету так странно было лицезреть то, как у паршивого dh'oine наконец прорезался голос.

Ты вообще раны перевязываешь? Воняешь как мокрая псина.

Сборник коротких и не очень, связанных и не связанных зарисовок про первых ведьмаков и их чародеев-создателей.

Иногда для того чтобы посмотреть на голубые розы Назаира вместе, нужно вернуть кое-кого из состояния квазижизни - к жизни

Лютик напросился с Геральтом в деревушку близ Вызимы, заказы выполнять, баллады сочинять и… кувыркаться на сеновале. 

Ведьмачество – отслужившее свое изобретение или бесценное достижение человечества? Старшая кровь и Белый хлад – противоборствующие силы или дополняющие друг друга? Цирилла – ключ к разгадке или начало новых проблем? И каким, черт подери, образом простой ведьмак топит магический лед?

«Окей, гугл! Чем мне заняться первым?»