(1:32 am) from: Magnus to: Alexander

Почему ты ушел?

(8:14 pm) from: Magnus to: Alexander

Я соскучился

Юная Лайтвуд, как пламя на их семейном гербе, необузданная, неконтролируемая, смирения и подавно не видать. Дикая, ей плевать на правила и приличия. [...] Лидия видит проблему в ее лице. Хаос в обличии юной девушки, наивно мечтающей о лучшем мире.

Наша жизнь и счастье почти полностью зависят от каких-то непостижимых законов судьбы. Но, пока красная нить тянется куда-то в неизвестность, можно жить лишь для себя.

Они ненавидят друг друга.

Играют в любовь перед камерами и продолжают ненавидеть.

Играют в подобие дружбы перед окружающим миром и прячут свою ненависть на дне взгляда.

Два столетия спустя. Поменялся ли мир? Лишь отчасти, ведь /не совсем/люди остались в нем прежние, пусть многих давно уже нет. Но есть Алек и Магнус. И есть вера, что это навечно. Вера, что рушится, а осколки ее – солнечные лучи, которые несут неминучую смерть для бессмертного вампира, что когда-то был полуангелом.

Любовь – это состояние, что всегда берет начало в самом сердце. Образы художника тоже идут из его сердца. И это звучит красиво. И плевать, что голос в голове может твердить иначе и не принадлежит он хозяину вовсе. И плевать, что холст не совсем обычный. Просто дома Магнуса ждет его собственный ангел, что любит розы цвета крови.

Александр уходит. Снова. Ото всех, в очередной раз оставив все позади. У него лишь календарь и жгучее желание вернуться. [Времени меньше с каждой секундой. Летит непозволительно быстро. Но все еще сидит и смотрит вперед. Где-то там бушует его мечта. Переводит взгляд на небеса. Где-то там его давно уже ждут. Оборачивается назад. Где-то там те, кого он любит. … Приборы вновь показывают сто двадцать. … Осталось часа полтора. А потом еще три месяца…] Александр просто хочет жить.

— ты хорошо постарался, александр, — бормочет и касается пальцами ожерелья засосов.

Алек любит в Магнусе каждую мелочь: его сосредоточенно поджатые губы во время приготовления магических настоек, ловкие пальцы, подбрасывающие блины на сковороде, почти незаметные морщинки в уголках глаз, когда тот улыбается, и самое открытое, доброе сердце из всех. Магнус любит Алека не меньше: его густые брови, сходящиеся, когда он хмурится, рассказы о его детстве, нежные пальцы на своём теле и поистине ангельскую душу, которую ему удалось заполучить лишь для себя.