Элайдж Бейли проработал на Звёздной базе С-5 больше пяти лет и уже знал, что если его босс, такой же офицер Звёздного флота как и он сам, коммандер Джулиус Эндерби, вызвал его к себе в кабинет со словами «есть, что рассказать интересного», то стоило ждать очередной головной боли.

Элайдж оповестил о своём приходе и, когда двери открылись, вошёл, поздоровавшись. 

— Присаживайся, Элайдж, — сказал Эндерби, махнув рукой в сторону кресла. — Это неофициальный разговор.

— Кажется, у тебя возникла проблема, с которой ты не можешь справиться самостоятельно, — предположил Бейли и попал в яблочко.

— Верно. Только что меня оповестили о том, что на станцию завтра прибудут двое учёных, — сам Джулиус не сидел, а нервно расхаживал по кабинету из одной стороны в другую, иногда посматривая на настенные полки, где хранились старые печатные книги не самых лучших писателей, какие-то фигурки военных из разных материалов и прочие вещи, которые Бейли про себя отметил как «хлам, напоминающий о варварском прошлом человеческой расы».

— Пока что я не вижу ничего проблематичного, — задумчиво сказал Элайдж, скрестив руки. — Кто эти учёные?

— Они с Авроры, — ответил Эндерби, и это многое объяснило. Относительно молодая колония Федерации, расположенная в соседнем секторе и достигшая огромных успехов. Ещё бы она не достигла! Сколько в неё было вложено ресурсов, и до сих пор вкладывается. На этой планете собрались лучшие учёные со всей Федерации, в том числе и те, кто посвятил себя робототехнике.

— Значит, скорее всего они робототехники, — сделал вывод Элайдж. Он знал Джулиуса Эндерби слишком хорошо. Они были знакомы с Академии, и уже тогда Бейли понял, насколько странным был этот человек. В двадцать четвёртом веке быть технофобом, помешанным на прошлом, — нелёгкая судьба! Сам Элайдж не мог назвать себя ярым модернистом. Пожалуй, некоторые вещи его тоже раздражали, но Бейли считал, что отрицать научно-технический прогресс как минимум непрактично. — Всё равно не понимаю, почему они кажутся такой большой проблемой. Да, конечно, их разговоры о науке будут очень утомительными и неинтересными, но ведь они у нас ненадолго?

— Они может и нет, а вот их детище — да, — вздохнул Джулиус. — Они привезут робота, да ещё и не простого! Человекоподобного, или андроида, как тебе угодно. И возиться с ним я не смогу, именно поэтому я прошу тебя об одолжении, Элайдж. Не как офицера-подчинённого, а как друга.

Элайдж тяжко вздохнул. Хлопоты ему обеспечены, а отказывать не было смысла. Джулиус Эндерби всё равно нашёл бы способ взвалить на него эту ответственность официально, Бейли в этом не сомневался. Лучше было принять его условия сейчас, чем усложнять всё документами и рабочими отношениями. 

— Я согласен. Только потому что ты просишь. Я не могу тебе отказать, но знай: если эта жестянка доведёт меня, то придётся искать кого-то другого. Даже под дулом фазера я не стану терпеть.

— Уверен, всё будет в порядке, — заключил Эндерби и победно улыбнулся, перестав ходить по комнате. От его волнения не осталось ни следа. — На этом всё, можешь быть свободен, или тебе есть, что сказать ещё?

— Нет, ничего. До встречи, — Элайдж встал и покинул кабинет Джулиуса Эндерби, предвкушая новые проблемы.

***

Учёные с Авроры прибыли в назначенное время. Джулиус Эндерби и Элайдж Бейли встречали их в парадной форме. Элайдж ненавидел её, так как считал, что выглядит в ней нелепо. 

Гостей было трое. Старшим был доктор Хэн Фастольф. На вид ему было не меньше пятидесяти. Это был высокий мужчина с русыми волосами, среди которых уже появилось немало седых. Справа от него стоял мужчина лет тридцати-тридцати пяти, чуть ниже своего коллеги, с растрёпанными рыжими волосами, веснушками на щеках и карими глазами, под которыми были огромные синяки от недосыпа. Очевидно, это был Рой Сартон. Позади учёных стоял третий гость. Он не выражал никаких эмоций и был копией Сартона, если не учитывать то, что веснушек у него не было, глаза были голубыми, а волосы идеально прилизаны. 

— Добро пожаловать на Звёздную Базу С-5, я коммандер Джулиус Эндерби, её управляющий, а это лейтенант-коммандер Элайдж Бейли, он отвечает за безопасность здесь, — Эндерби улыбнулся, Элайдж кивнул в знак приветствия.

— Благодарю. Хэн Фастольф, — представился старший учёный и пожал им руки.

— Рой Сартон, — сказал следом второй и повторил действия Фастольфа, а затем посмотрел в сторону робота. — А это наше с доктором Фастольфом творение. Его зовут Дэниел Оливо.

— Действительно, чудо прогресса. До этого ведь не было подобных ему роботов, — ответил без энтузиазма Эндерби, в то время как Элайдж наблюдал за тем, как робот изучал новое для себя окружение. А эмоции он так и не продемонстрировал. — Надолго ли вы у нас?

— О, совершенно нет. Мы довольно занятые люди, и времени отдыхать практически нет. Мы улетим завтра, оставив робота здесь, под вашим присмотром, примерно на год, может быть полтора. Всё зависит от прогресса, которого он достигнет. Думаю, командование Звёздного флота оповестило вас об этом, не так ли? — уточнил Фастольф, потирая подбородок.

— Да, конечно, — кивнул Элайдж. — Но почему из всех мест именно станция?

— Хороший вопрос, лейтенант-коммандер, — довольно ответил Сартон. Он словно ждал, когда кто-то из офицеров задаст вопрос. — Видите ли, этот робот ни капли не похож на прошлые модели. Это совершенно новая форма жизни, неограниченная никакими правилами, если не считать моральные нормы и законы Федерации. К тому же, в его позитронный мозг встроены несколько чипов, отвечающих за выражение чувств, однако они несовершенны. Эти чувства ограничены небольшим количеством моделей ситуаций, в которых он должен их испытывать. И самое главное разочарование для нас — он не выражает никаких эмоций, вы могли это заметить, но это поправимо…

— Ага, ясно, — сказал Бейли. Эндерби следил за развитием беседы, не вмешиваясь. — Значит, вы хотите, чтобы робот собрал как можно больше данных, находясь среди людей. Наблюдая за ними, он будет дополнять свою базу знаний. И, грубо говоря, спустя какое-то время он сможет применить полученные теоретические знания на практике. С лучшим пониманием чувств придёт попытка выразить их, а там уже и эмоции подтянутся. Верно?

— Как вы и сказали, грубо говоря, верно, — согласился Сартон. По его оживлённому лицу было видно, что он готов говорить прямо сейчас обо всех подробностях, но был остановлен рукой Фастольфа, которая опустилась ему на плечо. Роя не могло это не задеть, но он решил промолчать. 

— Подождите, так почему именно станция? — вступил в разговор Джулиус Эндерби, повторив вопрос.

— Дело в том, что станция является миниатюрным вариантом любого мира. Здесь всё работает практически так же, как и на планетах. Кроме того, на станции проживают самые разные люди: военные, гражданские; мужчины и женщины; взрослые и дети; различные расы. Все они имеют свой род деятельности. Например, даже вы, офицеры Звёздного флота, выполняете разные задачи, а представьте себе разнообразие деятельности среди гражданского населения. Если бы мы оставили на Авроре, то боюсь, что в итоге робот бы тоже стал ученым. Может быть, так было бы даже лучше, но раз уж он живое существо, пусть и синтетическая форма жизни, у него есть право выбрать, кем быть, — объяснил Фастольф.

— Да и смотреть за роботом вам будет легче, чем в том же городе, пускай даже небольшом. На станции можно отследить его местоположение с помощью компьютера, — добавил Сартон.

— Логично. Больше вопросов нет, — подытожил Эндерби. — Предлагаю вам осмотреть станцию. Бейли покажет её, а я вынужден вас покинуть. У меня ещё есть дела, но если будет что-то срочное, то я буду готов выслушать в любое время у себя в кабинете. До встречи.

«Срочные дела у него, конечно, — вздохнул Элайдж. — Как и всегда, вся работа на мне».