Габриэль впервые видел слёзы сына.
— Нет… НЕТ! Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ! Это… Это не может быть правдой…
— Я… Я тоже не верю…
Отец с сыном сидели на полу спиной к спине. В воздухе летали белые бабочки, разбуженные недавним боем. Адриан глянул на сиреневую брошь в руке и отбросил её в сторону, всё же решившись прервать тишину.
— Но… Зачем?
— Твоя мать… Она не пропала. Она впала в кому из-за повреждённого Талисмана Павлина.
Нуар старался. Правда, старался. Супергерой боролся с собой изо всех сил, но не смог. По его щекам покатились новые слёзы.
— Ты прятал её от меня?
Всхлипывание. Габриэль всегда считал этот звук самым раздражающим из возможных, но сейчас… Сейчас что-то было не так. Этот звук рвал ему душу и раскалывал сердце. Снова всхлип. Агрест-старший пытался отвлечься, пытался не слушать. Он хотел избежать вопросов, которые уже заданы.
— Ты прятал её от меня?
Чёрт бы побрал все эти побрякушки. Габриэль проклинал тот день, когда они с женой решили искать вдохновения в Тибете.
— Да. Её — от тебя. Тебя — ото всех.
Тишина в ответ. В голове суперзлодея появлялись сотни вопросов, но он понимал, что не время требовать ответов.
— Зачем тебе наши талисманы?
Бывший Бражник взглянул на чёрное кольцо с узором-лапкой у себя в руке. Какая безвкусица. А серьги Ледибаг… Серьги бы отлично сочетались с нарядом Эмили…
— Обладатель двух ваших талисманов получит безграничную мощь. Я хотел вернуть твою маму.
— Ежедневно уничтожая Париж?! — вскрикнул Нуар.
Отец вздрогнул. За всё время, что он был Бражником, он не чувствовал столько отчаяния. А сейчас он был даже без Нууру.
— Я хотел сделать лучше… Не найди мы тогда эти талисманы — ничего бы не случилось…
Адриан встал. Обойдя своего отца кругом, он сел перед ним на колено и посмотрел в глаза. Пару лет назад он бы не задумываясь поддержал отца, но после всего, что он сделал…
В этот момент в зал спустилась Ледибаг.
— Адриан! Мсье Агрест! Вам надо уходить отсю…
— Ты опоздала, Ледибаг. Битва закончилась, между нами ничья, — ответил Габриэль, не отводя взгляд от сына.
— Ледибаг, прошу, сними свой талисман. Нам больше они не нужны.
Адриан подошёл к ней и потянулся за серьгами, желая поскорее снять все маски, но тут же получил от нее сильнейший удар по руке.
— Не трожь… моего… сына, — модельер с трудом поднялся на ноги.
— Господин Агрест, в него вселился акума, а где-то здесь и сам Бражник!
— Я не раз говорил, что ты глупа, но не настолько же…
Хромая, Габриэль поднял свою брошь, но надевать её не стал — лишь медленно пошёл в сторону пары супергероев, не поднимая головы.
— Ледибаг, я Бражник.
— Нет…
Адриан встал перед Маринетт, преградив к ней путь.
— Больше всего ты жаждешь меня одолеть, верно? А Кот Нуар, — он указал на Адриана, — твой верный напарник, всегда помогает тебе, так?
— Не тронь её. Мы тебя уже одолели, — блондин сделал шаг навстречу отцу.
— Адриан, ты… — супергероиня даже не могла подобрать слов.
— Догадалась, Букашечка? Держись сзади, мой талисман у него.
— Я исполню твоё желание, Ледибаг, но взамен…
Габриэль вплотную подошёл к сыну, смотря куда-то в пол. Казалось, что он вообще не с ними разговаривает.
— Взамен я… — в его горле встал ком. — Я попрошу вас простить меня…
Он вложил в руку Маринетт кольцо и брошь и, наконец, поднял голову. Его глаза были полны слёз.
— Мсье Агрест…
— Я не мог по-другому… Я лишь хотел вернуть её… — Габриэль опустился на колени, всё ещё сжимая руку Маринетт с талисманами.
— Позвольте вам помочь… — Ледибаг помогла модельеру встать, а Адриан подхватил отца под другую руку.
— Нам вниз…
Голосовое управление распознало хозяина дома и выполнило команду. Тишину нарушать никто не хотел: сейчас слова были излишни.
Спустившись в тайный сад, герои подвели Габриэля к аппарату жизнеобеспечения. Оба Агреста встали на колени.
Маринетт была в растерянности: её любовь была её напарником, его отец оказался злодеем, не жалевшим невинных жизней, но вот они оба стоят на коленях перед Эмили Агрест, уснувшей навсегда. Сняв серёжки и превратившись обратно, она подошла к ним и приобняла Адриана.
— Я рядом… Я поддержу…
Адриан, в свою очередь, обнял Маринетт, оставив вопросы на потом.
— С сегодняшнего дня в Париже больше не будет акум… А у меня не будет надежды. Я не выполнил обещание. Прости, Эмили.
Адриан впервые видел слёзы отца.