Стук в дверь с утра пораньше — неприятный сюрприз. Будь там наследный принц, лично желавший выпроводить его из замка; принцесса, что пришла проверить самочувствие странного гостя — любой из вариантов не застал бы его врасплох; привык быть настороже, опережать опасность и встречать ее во всеоружии. Но кое-чего Гандам не учел. Чего-то до ужаса обычного для тех, кто с рождения знал вкус жизни городской.

— Сэр, Ее Высочество велела пригласить к завтраку.

Голос искусственно-вежливый, выдрессированный службой и необходимостью. Но даже он дрогнул, когда мужчина сделал шаг вперед, намереваясь выйти.

— Но для начала вам стоит одеться. Свежие вещи Вам уже положили, пока вы спали.

Кажется, Гандам и забыть успел, что спал обнаженным —  и обо всех порядках во дворце сразу. Едва ли стеснение одолевало его — грех стыда не владел тем, кто воспитан был в глуши, потому пришлось подчиниться исключительно приличия ради. С коротким кивком и тихим “спасибо” он закрыл дверь и подошел к креслу рядом с кроватью.

И куда пропали его собственные вещи?

Забрали? Своровали? Думают смогут обезвредить его, лишив комфорта и сил, что впитали в себя плащ и шарф? Наивные глупцы, недостойные даже смешка снисхождения [но подумать успел, что не зря амулеты убрал заранее]. 

Белая рубашка, темные штаны. Слишком все выглажено, слишком прилизано и неестественно. Зачем этот кусок ткани у шеи и груди? Зачем на конце рукавов дополнительная вышивка? 

Первая мысль — спросить у Сонии.

Вторая мысль — опозорится незнанием, промолчит лучше.

Замечает меж складок записку. Строки выведены нарочито-аккуратно, с несколькими лишними завитушками — пытались нарочно затруднить чтение? 

“Дорогой друг,

так как ты вознамерился остаться в нашем дворце, я решил смилостивиться и подарить тебе новый костюм, чтобы ты чувствовал себя комфортно среди остальных. Надеюсь, он по размеру будет? Пришлось наугад выбирать подходящий, в перьях да шерсти трудно определить точно.

Чувствуй себя как дома. 

Нагито.”

Нужно играть по правилам, в шкуру чужую влезть и не рычать раньше времени, пока не окажется достаточно близко, чтобы укусить. Надевает [тихо бурча], не застегивая пуговицы на груди. Неудобно. Скрыть недовольство почти невозможно — кажется, они не угадали с размером, не застегивается, так нечего пытаться ткань порвать. Нужно будет попросить кого найти другое или самому исправить недоразумение, благо задача по силам.

— И куда же Темная леди зовет меня, в какой из миров мне предстоит ступить на этот раз ради пиршества?

Ее рядом нет. Вслух, сам с собою — безумец, но знает: может услышит сквозь стены и шум утра. Может почувствует, что проснулся да проводником в лабиринте станет: как он когда-то для нее. Надежда почти глупая и наивная, детская. Только сам себе в том не признается и пытается найти дорогу наугад — даром что ли с пеленок приучен среди зарослей искать тропу?

Только дворец не родная чаща, куда хуже — все вычурно и ново, никаких привычных меток. 

Слепой щенок в огромной клетке; интересно, как принцесса жила тут все это время?

— Вас проводить до столовой? — кажется, служанка, недавно уже навещавшая Гандама, появилась вновь. Словно из воздуха: точно ли не дух из иных миров?

— Да. Мне не помешает проводник в этом царстве хаоса.

У него не так много выбора. И лучше сейчас не пытаться играть в гордеца.

***

— Что собираетесь делать сейчас, господин Танака? 

Сразу после завтрака он исчез. Едва ли долгие церемонии способны были удержать его, а блюда казались слишком уж мудреными. Пусть держался с достоинством, пусть виду не подавал, что чужда манера да изыск, дольше положенного притворяться не хотелось. Как и слишком долго смотреть на лицо наследного принца. Да и были дела куда более важные, нежели праздное безделье, в котором тонуло все утро. 

Но в тот момент он не мог представить, что сказал бы такое вслух перед ней.

— Ветра говорят мне, что обязанность моя как странника между мирами — изучить близлежащие окрестности этой цитадели. И лучше изучить саму обитель, чтобы тайны, сокрытые древними богами, не смогли застать меня врасплох.

— ...вы хотите снова прогуляться? Понимаю, наши владения пусть не столь огромны, но даже здесь есть на что посмотреть! — кажется, она продолжала понимать язык сердца его, даже не смущаясь странной речи, — если хотите, то я могу снова стать вашим проводником, если позволите. Его Высочество тоже могло бы провести для вас небольшую экскурсию, однако, кажется мне, что сейчас он занят.

— Нет нужды тревожить Наместника Бездны. Тем более, вряд ли он сможет приблизиться ко мне слишком близко — слишком уж велика опасность, что несу я для его тела и души.

— О чем вы говорите? Разве вы опасны для Его Высочества?.

— Не думайте, будто я пришел оборвать чью-то жизнь. Скорее вся суть моя слишком пропитана духом иного мира, состоящего из первородного хаоса и пропитана едкими ядами. Ни одна птица, вечно поющая в золотой клетке, не выдержит подобного.

— Значит, и для меня вы опасны?

Он хмурится. То, что по ошибке можно принимали за недовольство или раздражение столь глупым вопросом [очевидным, на первый взгляд], было меткой печали. Знал ведь прекрасно ответ — лезвием резало каждый раз, заставляло захлебываться в гневе и горечи; не птица она, не канарейка в душной камере, но принятая давным давно Темная Леди.

Ничего. Напомнит и вернет на путь истинный. 

— Только судьба рассудит, течет ли в вас проклятая кровь, способная выдержать это испытание. Но верится мне, что к вам она будет куда благосклоннее. Однако, позвольте мне спросить кое-что, миледи. Не знаете ли вы, зачем в стены обители явилась Та, кто…

— О чем же беседуете, мои дорогие друзья? 

Голос — меч палача в самый неподходящий момент. Не продолжить, не обойти тайной тропой в разговоре, придется отступить. По крайней мере, в разговоре с Сонией. Не с ним.

— Леди говорила, что вы чрезвычайно заняты. Разве не должны вы, как истинный правитель этих земель, бдить неустанно за благом вверенных вам вассалов? Или гонцы из огненных земель не прибыли с донесениями?

— Совершенно не понимаю, о чем вы, сэр, — Нагито только мягко улыбнулся принцессе, аккуратно касаясь ее спины, — сестра моя, пусть мне горестно вновь трогать тебя подобной просьбой, пусть не достоин я вновь произносить слова эти пред тобой, но… не можешь ли оставить нас с почтенным господином ненадолго? Разговор наш обещает быть коротким, но не хотелось бы мне, чтобы ты была свидетельницей. Дела джентльменов.

— Как пожелаете, — исчезла. Растворилась. Будто и была она изначально видением его жадного до крупиц красоты рассудка.

Вместо ласковых цветов — дуэль. Вместо тепла да успокоения вновь в пожар ринуться, спасаясь лишь льдом души. Оглядывая Нагито, он пытался понять — случайна ли эта встреча? В чем замысел, чем же посыпаны дороги, что привели мертвеца к нему вновь?

Не важно. Все будет обращено в прах.

— Снова указываете Темной Леди, что она должна делать?

— Всего лишь забота. Не принимайте меня за тирана, который не дает ей и слова сказать: просто то, что я хочу сказать вам, действительно не должно достигнуть ушей моей сестры. Вы ведь не хотите, чтобы она расстроилась? Чтобы видела разногласия между нами? Раз вы столь сильно заботитесь о ее состоянии, то и сами должны понимать это. Но не ради этого я искал вас. Пойдемте, весь день стоять на одном месте вредно, уж знаю по себе.

Один жест руки, дожидаться реакции не стал — в другую сторону сразу направился, только руку подняв, чтобы подозвать в случае чего. Привык, что не противятся. Привык, что сразу всем указам следуют беспрекословно, как подобает подданным. Забыл только, что Гандам подданным не был — не слуга, не раб, который последует за господином при любых обстоятельствах. Он стоял. Ждал, когда принц заметит что-то неладное, когда обернется и с тяжелым вздохом остановится. Улыбнется почти извиняюще, чтобы наконец произнести:

— Пожалуйста, сэр. На колени встать не могу только потому, что слуги могут увидеть мое положение. Пройдемте же в более укромное место.

Ходит по лезвию меча, пытается не упасть шеей прямо на свою погибель — вдруг и правда задумал темное? Вдруг на все пойдет ради плана, цели и мира своего, что кровью связал из ошметков реальности? Проверить можно только одним способом. Шаман делает шаг вперед, еще один — медленно идет вперед, готовясь принять удар.

— Если думаешь, что, заманив в ловушку своих владений, сможешь одолеть меня, то жестоко ошибаешься. Вестники мертвых не отравят своими мечами, а железо не способно остановить мое сердце и мой дух, сколь искусным ни был создатель.

— Ох, вы боитесь, что я убью вас? — Нагито рассмеялся. Надрывно, нервно, рукой коснувшись лба, будто услышав какую-то небылицу, — какого вы обо мне мнения? Подобные мне, низкие и ничтожные, не имеют права — да и не могут — навредить вам. Тем более не по чести отнимать жизнь у того, кто спас мою собственную. Потому можете быть спокойны. Я не причиню вам никакого вреда.

Выбора не было. Лишь запоминать повороты, картины, хоть какие-то опознавательные знаки, чтобы в случае чего не заблудиться — или знать, в какую сторону бежать, чтобы вернуться в знакомые места. 

Но этого не потребовалось. Они вернулись туда, где все началось — и место, которое Гандам не мог терпеть заочно. В тронный зал. Видимо, это была святая святых, которое использовалось разве что для важных приемов и отдыха самого наследника: пока истинных правителей нет дома.

— Так вот, о чем это я, — Нагито встал по центру, чуть в отдалении от трона и повернулся к мужчине, продолжая улыбаться, — я хотел бы протянуть вам руку помощи. Да, не думайте, что я убогий тиран, который только палки в колеса вставлять собирается, нет. Видите ли, вы все еще в этом замке только по одной причине — такова воля моей сестры. Она настолько милосердна, добра и прекрасна, что не может не проявить свою благосклонность даже к абсолютному незнакомцу. Потому только благодаря ее просьбе мы приютили вас и не выставили за границу города. И раз так, то я рад буду уважать ее желания, однако… вам тоже стоит быть благодарным. Вы можете прогуляться по нашей столице, посетить самые красивые сады Новоселика — вам будет открыта любая дорога в нашем доме. Только прекратите свои пустые стремления сломать то, что работает исправно. Пожалуйста.

— Хочешь купить мое молчание вашими жалкими дарами, что не сравнятся с дарами древним бога? Хочешь обвинить меня в том, что я пошел наперекор судьбе, горделиво бросив камень в лицо Фатума, что милостиво отпустил тебя из своей хватки в прошлый раз? Глупец. Жалкий смертный. Мне казалось, что коль цари небес избрали тебя своим наместником на этой земле, то и мудрость свою даровали они, но ошибся. Запомни навеки, в костях своих запечатай: я не сверну с дороги. Сколько бы подношений ты мне ни посулил, сколько бы чудес ни решил открыть пред моим взором — воля моя будет тверда.

— Я просто хочу, чтобы она жила счастливо. Жила так, как не могла жить из-за своего глупого, слабого и болезненного брата. Стала бы настоящей леди, любимицей народа, может даже мудрой правительницей — я сам вряд ли годен хоть на что-то, но карты выпали так. Я хочу, чтобы она была там, где должна.

— В таком случае, где должен быть ты?

— Наверное, в могиле, — он улыбается. Мягко, спокойно, будто мечтая о том, чтобы сказанное свершилось. Но после сразу же пожимает плечами, — однако, то дела прошлого. Ныне я лишь стремлюсь исправить то, что еще возможно: спасти то будущее, что еще не свершилось с нами.

— И чтобы увидеть недозволенное, ты пригласил Ту, кто смотрит в Бездну?

— О ком вы? Я не приглашал никого… из вашего окружения, если так можно выразиться.

— Среди смертных она известна как “Чиаки Нанами”. Ты не сможешь лгать мне, ибо хранители камня уже прошептали мне, что Видящая уже находится в этом замке.

Принц замолчал. Казалось, будто в одну минуту что-то треснуло в его голове, тяжелые мысли в один миг обрушились на него лавиной, с которой необходимо было справиться за жалкие секунды. Не терять лицо. Не давать слабину.

Стоило хотя бы попытаться отбить атаку.

— Мы с госпожой старые друзья. Разве запрещено видеться с кем-то исключительно из добрых чувств, но не ради выгоды? Несмотря на ваши же слова, кажется, даже вам свойственна меркантильность.

— Даже пыль в глазах не затуманит рассудок, — Гандам хмыкнул и развернулся. Едва ли был смысл продолжать разговор в таком русле: ничего не добиться и не узнать. Но даже те крупицы, что он смог выудить из омута, были бесценны.

Нужно найти Нанами. Нужно узнать, с каких пор она водит дружбу с этой семьей и, быть может, получится добыть хотя бы маленькую зацепку о природе происходящего.

Быть может, Видящая будет на его стороне. 

Быть может, сражаться придется с самим Роком.