Когда зарождался мир их было всего двое. Жизнь и Смерть. Се Лянь и Хуа Чэн. Прошли года, столетия, тысячелетия, а их по прежнему оставалось двое. И еще семь миллиардов людей, населяющих планету. Но такое количество людей, продвинутый век технологий и разнообразные технические и научные продвижения не убавляют работы Се Ляня. Но и нельзя сказать, что Хуа Чэн отдыхал, совершенно нет. Чем сильнее развивалась земля, тем у Жизни и Смерти было больше работы.
Се Лянь выдыхает, присаживаясь на землю, а после растягивается по ней, прикрывая глаза. Он определенно устал и хочет получить выходной после тяжелых лет работы. Се Лянь одет в белоснежное одеяние монаха с чёрным поясом, на его голове находится бамбуковая доули, которую он часто опускает на спину. Жизнь не фанат каких-то пышных одежд и предпочитает простоту, потому что просто удобно. Шея Се Ляня и кисти замотаны белой шелковой лентой, которая была на нем сколько он себя помнит. Хуа Чэн не раз говорил, чтобы Жизнь начал носить что-то более нарядное или хотя бы современное. К слову о Хуа Чэне. Се Лянь приоткрывает один глаз, слыша тихий перезвон колокольчиков.
— Ох, сама смерть ко мне явилась, — Се Лянь растягивает губы в улыбке, но подниматься не собирается, предпочитая наблюдать за своим коллегой со стороны.
На Хуа Чэне черные строгие брюки, начищенные до блеска туфли и красный пиджак, который Смерть неторопливо стягивает с сильных плеч, оставаясь в черной водолазке. Сердце Се Ляня делает кульбит, когда Смерть ложится в метре от него.
— Ты же знаешь, что я никуда от тебя не денусь, гэгэ, — Хуа Чэн улыбается уголками губ.
— Расскажешь мне, чем сегодня занимался, Сань Лан? — Се Лянь наклоняет голову в сторону лежащего рядом Смерти и его медовые глаза загораются неподдельным интересом.
— Если гэгэ хорошенько меня попросит, то расскажу, — Хуа Чэн прищуривается, растягивая уголки губ в легкой улыбке.
Се Лянь смеется, а после поднимается и уходит вглубь леса под чужой заинтересованный взгляд. Жизнь неторопливо идет по цветочному ковру, проводя кончиками пальцами по бутонам необычайной красоты. Этот лес создал Се Лянь, чтобы создавать новые виды растений, животных и разнообразных красивых структур. Поэтому это место было по-настоящему волшебным.
Се Лянь же ищет кое-что особенное, над чем он работал несколько месяцев, а вернее кое-кого. Жизнь оборачивается, слыша позади себя едва уловимое шуршание в кустах. Се Лянь медленно оборачивается, а в следующую секунду на его лицо налетает нечто большое и крылатое. Ну, по крайней мере попыталось, потому что тут же было остановлено рукой Жизни.
— Какой плохой мальчик! Сколько раз я говорил тебе не нападать из кустов, — Се Лянь тихо и немного расстроено выдыхает. Ну и как ему подарить этого милашку Хуа Чэну, если он до сих пор не научился себя вести?
Эмин, видя, что Се Лянь расстроен, опускает острые ушки и обвивается вокруг его кисти. Жизнь тихо выдыхает и улыбается уголками губ, смотря на свое создание. Эмин был кем-то вроде небольшого дракона с черной блестящей чешуей и горящими красными глазами. По всему позвоночнику до самого кончика хвоста были небольшие шипы, которые сильно не кололись и были просто для вида, потому что Се Лянь думал о том, что Хуа Чэну определенно понравится что-то такое.
Се Лянь возвращается, на поляну и замечает, что Смерть задремал, лежа на земле. Вокруг него кружили прозрачные с белыми переливами, словно из тончайшего хрусталя, бабочки — одни из первых творений Се Ляня, которые тот решил не спускать на землю. Жизнь подходит бесшумно и присаживается на корточки рядом с лежащим на земле. Се Лянь совершенно не понимает, почему люди считают, что Смерть это старуха, облаченная в черный мешок и с косой. Одежда краснее клёна, кожа белее снега, облик столь красив, что Се Лянь не в силах оторвать взгляд. Хотя и один глаз Хуа Чэна закрывала чёрная повязка, но другой глаз, такой яркий, словно в нем отражались все звезды мира. И это Се Лянь ни слова не сказал о просто невероятном натренированном теле Смерти!
— Нравится то, что видишь? — Хуа Чэн приоткрывает глаз и смотрит с нескрываемым весельем.
— Ага, Сань Лан красивый, — Се Лянь улыбается уголками губ, смотря на немного удивленного Смерть, сидящего напротив.
А после с кисти Жизни срывается Эмин, запрыгивая на Хуа Чэна, и начиная кусать все, до чего сможет дотянуться. Смерть только опустил взгляд на беснующегося на нем дракончика, а после посмотрел на Се Ляня, который выглядел смущенным, закрывая руками лицо.
— Прости, я не успел научить его хорошим манерам, — с тихим вздохом. — Его зовут Эмин и, я подумал, что ты оценишь кого-то подобного.
Хуа Чэн улыбается уголками губ, рывком садясь на земле, заставляя Эмина вцепиться когтями в его водолазку, чтобы не упасть. Смерть неторопливо хватает своего нового питомца за хвост, заставляя его всячески извиваться, стараясь укусить или хотя бы поцарапать. Хуа Чэн наклоняет голову набок и прищуривается, этого взгляда хватает, чтобы Эмин замер, смотря в глаза Смерти совершенно примерно и покорно. Се Лянь даже удивленно воскликнул, складывая губы буквой «О».
— Как это у тебя получилось? Я пытался научить его не кусаться несколько недель, — сокрушается Жизнь, подпирая подбородок рукой.
— Просто ты ему нравишься, а я его пугаю, — Хуа Чэн улыбается уголками губ, возвращая Эмина в горизонтальное положение. Дракон времени не теряет и заползает Смерти на плечи, обвивая хвостом чужую шею.
— Не говори глупостей, Сань Лан. Как тебя вообще можно бояться? Ты же такой милашка, — Се Лянь широко улыбается, а у Хуа Чэна перехватывает дыхание от этой улыбки.
— Как скажешь, гэгэ, — Смерть опускает голову и покорно кивает, почесывая голову притихшего Эмина.
Се Лянь смотрит на дракончика, а после на Хуа Чэна, садясь на землю снова, опираясь спиной о ствол дерева. С дерева свисают цветы необычной формы, с которых периодически сыпалась пыльца.
— Этот небольшой подарок убедил Сань Лана? — Жизнь наклоняет голову набок и поджимает губы.
— Хм, — Хуа Чэн делает задумчивый вид, смотря на Эмина, который неторопливо перелез с его шеи на руки и все время поглядывал в сторону Се Ляня. — Гэгэ знает, чем меня удивить. Так что да, я расскажу гэгэ обо всем, о чем он попросит.
— Тогда расскажи мне, чем ты сегодня был занят. Я слышал, что сегодняшние души были необычными, — Жизнь наклоняет голову набок и обнимает руками колени. Буквально в следующее мгновение на Се Ляня опустилось около пятнадцати призрачных бабочек.
— Необычными? Думаю, слово подходящее. Эти души двух возлюбленных, которые разбились в автокатастрофе. У них была печальная судьба, — Хуа Чэн смотрит куда-то вверх, проводя пальцами по блестящей черной чешуе. Се Лянь поджимает губы и поднимает на пальце самую маленькую бабочку. — Они бежали от своих семей, потому что каждого ждал брак за другим человеком. Они не хотели быть порознь, поэтому попытались начать жизнь сначала. Вдвоем.
— А почему они просто не поговорили со своими семьями? — Се Лянь закусывает губу, опуская руку на колени. Ему действительно больно, когда происходит что-то подобное.
— Пробовали, только вот для их родителей важнее было сохранить бизнес, нежели счастье своих детей, — Хуа Чэн не хотел рассказывать об этом происшествии Жизни, потому что знал, как тяжело он это переносит. — Но сейчас я лично проводил их в загробное царство, где они еще некоторое время будут наслаждаться друг другом, а после, если пожелают, пройдут по мосту перерождения. И я уверен, что в следующей жизни они смогут быть вместе.
— Спасибо, Сань Лан, — Се Лянь улыбается уголками губ, а после поднимается, поправляя свое одеяние. — Сань Лан, а ты бы не хотел спуститься со мной в мир людей?
— Гэгэ, ты же знаешь, что нельзя, — Смерть медленно поднимается, а после ловит на себе взгляд медовых глаз и выдыхает. — Хорошо, гэгэ, я проведу тебя в мир людей, но сперва тебе нужно переодеться.
— Ты хочешь посетить мир людей в облике человека? — Жизнь во все глаза смотрит на Хуа Чэна. — Ты сейчас серьезно?
— Гэгэ же ни разу не спускался в мир людей с самого основания мира. Так почему бы тебе себя немного не побаловать? Нельзя же все время работать, отдыхать тоже нужно уметь, — Смерть щелкает пальцами и у него в руке появляется небольшой сверток, который он протягивает Се Ляню. — Это одежда, переоденься.
Жизнь неторопливо берет в руки сверток и, оглядевшись, забегает за ближайшее дерево. Окружает себя лепестками недавно распустившегося цветка, чтобы Хуа Чэн не подглядывал. Се Лянь переодевается довольно быстро, немного путаясь в белой рубашке с красивой вышивкой цветов. Бежевого цвета воздушные брюки, высокий хвост, подвязанный светлой лентой и воздушный кардиган в тон брюк. Жизнь неторопливо выходит из своего укрытия, а Хуа Чэн, отчитывающий Эмина, неторопливо поворачивается, замирая.
— Я выгляжу глупо? — Се Лянь смущенно поправляет волосы в хвосте.
— Гэгэ… Ты выглядишь прекрасно, — Хуа Чэн улыбается, а после, скинув Эмина со своих рук, подходит к Жизни, церемонно кланяясь. — Прошу, после вас.
Се Лянь улыбается уголками губ и, признаться честно, ему больше всего хочется взять Хуа Чэна за руку. Но эти дурацкие правила… Жизнь неторопливо подходит к резной двери, появившейся по взмаху руки Смерти, а после открывает дверь, проходя в нее первым.
<center>***</center>
Двое парней неторопливо прогуливаются по берегу моря. Между ними чувствуется довольно резкий контраст, но одновременно с этим какая-то невероятная гармония. Се Лянь оглядывается с неподдельным интересом, при этом чувствуя себя так, словно родитель, наблюдающий за успехами своего ребенка. Хуа Чэн же выглядит скучающим и безразличным ко всему вокруг, кроме одного. Он просто не в силах оторвать взгляда от идущего рядом парня.
— Сань Лан, это так невероятно! — Се Лянь оборачивается, соединяя руки за спиной и улыбаясь так ярко, что могло показаться, будто землю начало освещать второе солнце. — Это так здорово, что ты можешь бывать тут по своему желанию. Хочу увидеть все те прекрасные места, о которых рассказывал Сань Лан!
Парень только растягивает губы в улыбке, а после, заметив стоящий недалеко ларек с мороженым, меняет свое направление к нему.
— Пойдем, гэгэ, я угощу тебя кое-чем вкусненьким, — Се Лянь оборачивается и быстро идет следом, с интересом рассматривая из-за спины Смерти интересное и еще незнакомое строение.
— Доброе утро, уважаемые господа, — улыбчивый мороженщик так и сияет. Се Лянь улыбается ему в ответ, радуясь, что на земле не все люди несчастны, как те две души.
— Мороженое. Гэгэ, какой вкус хочешь попробовать? — Хуа Чэн оборачивается и кивает на прилавок с разнообразием секций, заполненных холодными цветными сладостями.
В следующую секунду Жизнь буквально прилипает к стеклу, вытягивая губы буквой «о». Мороженщик немного неловко улыбается, но одного взгляда от Хуа Чэна хватает, чтобы тот занялся своими делами. Сам же Смерть неторопливо подходит к Се Ляню и начинает рассказывать о каждом виде мороженого. Но при этом смотрит отнюдь не на сладости.
— Сань Лан, я совершенно не знаю, какой вкус хочу попробовать, — Жизнь немного расстроено выдыхает, а после щелкает пальцами. — Точно, на что укажу пальцем, тот вкус и будет.
— Нет нужды, — Хуа Чэн улыбается уголками губ, а после поворачивается к мороженщику. — Дайте каждого вкуса по одному шарику.
— Сань Лан, я же не съем столько, не стоит! — Се Лянь хмурится, но Хуа Чэн непреклонен. — Ладно-ладно, а какое будешь ты?
— Я не очень люблю сладкое, — Смерть пожимает плечами, протягивая мороженщику деньги и беря несколько рожков с мороженым. У Се Ляня глаза светятся восторгом, он с удовольствием берет сперва один рожок, проводя языком по сладости.
— Сладко, — Жизнь высовывает кончик языка, заставляя Хуа Чэна рассмеяться. — Но холодно.
— Конечно холодно, ведь это замороженный лед.
— Что? Лед? — Се Лянь удивленно хлопает глазами, а после берет еще один рожок, откусывая небольшой кусочек и сразу морщась от холода. — Хотел бы я посмотреть на этого чудаковатого гения, который додумался до этого.
— За две тысячи лет до нашей эры в Древнем Китае к столу подавались десерты, отдалённо напоминающие мороженое, — снег и лёд, смешанные с кусочками апельсинов, лимонов и зёрнышками гранатов. Рецепты и способы хранения были рассекречены лишь в XI веке до нашей эры в книге «Ши Цзин», — Хуа Чэн неторопливо направился к берегу моря, смотря на Жизнь, идущего рядом.
— Мой Сань Лан такой умный, — восхищенно выдыхает Се Лянь, а после присаживается прямо на песок.
Жизнь запрокидывает голову назад и прикрывает глаза. Ветер треплет его волосы, развевая и играясь в них. Лучи солнца ложатся на нежную кожу цвета слоновой кости, играя на ней нежными лепестками. Смерть за все свое долгое существование, положа руку на сердце, может сказать, что не видел ничего прекраснее, чем Се Лянь в данный момент. Да и в целом, Хуа Чэн никогда не видел кого-то прекраснее Се Ляня. Кончики пальцев похолодели, а в голове была только одна мысль — Смерть хотел прикоснуться. Плевать на запреты. Хотя бы кончиками пальцев провести по мягким волосам, по заласканной лунным светом коже и алым лепесткам чувственных губ.
Смерть подается вперед, не до такой степени, чтобы это движение заметили все, но достаточно откровенно, чтобы заставить Се Ляня вздрогнуть. Но больше ничем не показывает, что каким-либо образом против подобных действий. Хуа Чэн рассматривает это как молчаливое согласие. Смерть кончиками пальцев проводит по волосам, собранным в высокий хвост. Они струятся по пальцам, словно драгоценный шелк. Но для Хуа Чэна такого мимолетного прикосновения чрезвычайно мало. Се Лянь вздрагивает, когда к его шее прикасаются пальцы, холодные, словно лед. Се Лянь резко вскакивает, а сладость летит на землю, падая на песок. Жизнь тяжело дышит, а сердца у обоих бьются так быстро, словно готовятся сломать грудную клетку, устремляясь навстречу друг к другу.
— Н-нам нельзя, — Се Лянь опускает голову, а его кончики ушей пылают. — Кажется, нам пора.
Хуа Чэн хочет сказать что-то еще, но Жизнь уже растворяется в белом пламени. Смерть думает о том, что Се Лянь слишком много думает, но он прав. Это не самый лучший вывод, на самом деле. Но Хуа Чэну ничего не остается, кроме как раствориться в красном пламени вслед за Жизнью.
<center>***</center>
Се Лянь сидит на берегу небольшого водоема и играется с парящими вокруг пузатыми существами, чем-то напоминающих стрекоз. У Жизни подрагивают кончики пальцев, а в груди бешено бьется сердце. И все из-за простого прикосновения. Они с Хуа Чэном еще не разговаривали: Хуа Чэн думает о том, что обидел Се Ляня, а тот в свою очередь пытается справиться со смущением, которое накрывает с головой. Жизнь чувствовал к Смерти нечто теплое и волнительно нежное, то, чего он чувствовать не должен был. Отношения подобного рода были невозможны, опасны и… противоестественны? Се Лянь поежился от последнего слова, а уголки глаз покраснели. Он — создатель жизни на земле, так почему Жизни нельзя любить того, кого пожелает его сердце. Он знал, что Хуа Чэн чувствует тоже самое, но не мог позволить себе намекнуть ему на что-то ответное, ведь Смерть пойдет на все, чтобы сделать счастливым Се Ляня. И от этого на сердце становилось только тяжелее.
По щеке Жизни скатывается слеза, драгоценным алмазом падая на зеркальную поверхность воды. Существа сразу же прилипли к Се Ляню, наперебой начиная лепетать слова поддержки на своем языке. Жизнь легким движением вытирает щеки рукавами и растягивает губы в легкой улыбке, пальцем поглаживая существо по животу. Те довольно начинают хлопать крыльями, садясь на плечи, ноги и повисая на волосах Се Ляня, раскачиваясь на них как на качелях.
— Простите, что заставляю вас волноваться, — тихий вздох. — Сегодня произошло кое-что в мире людей. Хуа Чэн был таким нежным и внимательным ко мне, что я уже поверил в то, что между нами может быть что-то такое, как у обычных людей. Но потом он прикоснулся ко мне, и, — Се Лянь закусывает губу, продолжая с едва заметной дрожью в голосе: — я понял, что это было ошибкой. Я почувствовал, словно что-то в мире разрушилось от одного этого прикосновения. Что же станет с миром, если мы будем с ним по настоящему близки?..
— И тебя волнует только мир, а не наши чувства? — Хуа Чэн стоит, прислонившись к дереву. На его лице ни тени улыбки, а в глазах проскальзывает сталь. Жизнь вздрагивает.
— Сань Лан, как давно ты там стоишь? — Се Лянь поднимается, а с его коленей падают стрекозоподобные существа. — Сколько ты слышал?
— Достаточно, — Смерть хмурится, отрываясь от дерева и неторопливо начинает подходить ближе. — И у меня много вопросов к тебе, гэгэ.
Жизнь сглатывает и поднимает взгляд, когда Смерть подходит вплотную. Се Лянь чувствует себя маленьким и беспомощным под пронизывающим взглядом черных, как ночь, глаз. Стрекозы раскачиваются на чужих волосах, но легкий взмах руки Смерти заставляет отлететь их в разные стороны.
— Сань Лан, не нужно так грубо, они же ни в чем не виноваты.
— А разве я виноват в своих чувствах к тебе? Разве я заслужил то, что не могу прикоснуться к тебе даже кончиками пальцев? — в его глазах океан плещется, а Се Лянь сжимает руки в кулаки. Но хотел бы просто обнять. — Почему ты отвергаешь меня? Мы смогли бы создать много новых миров вместе, которые не разрушатся от нашей любви…
— О чем ты говоришь?.. Уничтожить мир просто из-за чувств? — Жизнь закусывает губу и хмурится. — Я люблю тебя, Сань Лан, но я не готов, чтобы мои чувства рушили мир и лишали жизни миллиардов людей.
— Гэгэ, почему ты так жесток? — Хуа Чэн выглядит так, словно его сердце прямо сейчас разбивается на тысячи осколков. У Се Ляня сердце сжимается. — Я хочу просто любить тебя и быть рядом с тобой. Касаться твоей кожи, волос, спать рядом с тобой, обнимать по утрам. Почему мы должны лишаться возможности любить как все? Почему мы должны лишаться шанса на счастье? Разве это честно? Мы с самого основания мира не могли себе этого позволить.
Се Ляню кажется, что он не может дышать. Сердце заходится в бешеном ритме, а по щекам дорожками стекают алмазные капли слез. Жизнь хочет, он очень сильно хочет, быть рядом с Хуа Чэном. Хочет чувствовать его прикосновения на себе, хочет любоваться чужим лицом в лучах солнечного света по утрам, хочет поцелуев в любое время и просто нежных объятий. Се Лянь закусывает губу и резко отворачивается, он не хочет, чтобы смерть видел его таким. Но смерти… Он чувствует боль, страх и проклятия умирающих людей и… Самому Се Ляню просто ужасно страшно и хочется поддержки, при получении которой станет только хуже.
— Я-я не могу так поступить с людьми. У каждого своя жизнь, душа и судьба, я не смогу просто взять и разрушить их ради своего счастья, — у Жизни подрагивают пальцы, поэтому он прячет руки в рукава ханьфу.
— Гэгэ, — Хуа Чэн подходит сзади и, быстрее чем Се Лянь успевает понять, обнимает со спины. — Гэгэ, давай мы попробуем вместе решить это. Я не смогу и не стану отказываться от тебя. Я люблю тебя, гэгэ.
У Жизни, кажется, тело разрывает на миллион частей, а по щекам начинают катиться хрустальные слезы. Больно, просто чертовски больно ощущать смерть множества людей, но при том нежные и такие желанные объятия любимого. Для Се Ляня столько ощущений сразу слишком, и он теряется, желая чувствовать обнимающие его руки еще немного больше, но с другой стороны смерть огромного количества людей. Зачем ставить кого-то перед таким сложным выбором?!
— Сань Лан, хватит! — Жизнь отталкивает от себя Хуа Чэна и падает на колени, обхватывая себя руками и кусая губы. У него дрожит все тело, а сердце грозится сломать грудную клетку. — Сань Лан… Я больше всего на свете хочу оказаться в твоих объятиях… Я хочу почувствовать твое тепло, прижаться к тебе всем телом и лежать так весь день.
— Гэгэ… — Хуа Чэн заламывает брови и присаживается рядом, протягивая руки к Се Ляню, но коснуться не решается. Сгорбленная на полу фигура заставляет сердце Смерти замирать и падать куда-то вниз.
— Я не могу выбирать между тобой и миром, — Жизнь сжимает рукой ханьфу и поднимает взгляд покрасневших глаз на Хуа Чэна. — Я выберу тебя, но разумом я понимаю, что это неправильно. Сань Лан, не заставляй…
— Гэгэ, — Смерть садится рядом, а в следующую секунду щеки Жизни касается что-то горячее и мягкое. Се Лянь всхлипывает и поворачивается, во все глаза смотря на булочку в руках Хуа Чэна. — Попробуй, это вкусно.
Жизнь трет рукавом покрасневший кончик носа и берет руками булочку. Губы смерти трогает нежная улыбка. Се Лянь сперва делает небольшой укус, а после на его лице расцветает удивление. Жизнь начинает довольно активно жевать угощение, а сам постепенно успокаивается. Может дело в том, что они просто сидят молча, под стрекотание стрекозоподобных существ, сидят рядом, но не касаются друг друга. Почти на грани.
— Как себя чувствуешь? — Хуа Чэн первым нарушает молчание, укладывая руки на свои колени и глядя на Се Ляня.
— Чувствую себя опустошенным. Думаю, мне нужна была такая своего рода перезагрузка, — Жизнь смотрит на водную гладь, в который отражаются появившиеся на небе звезды. — Сань Лан, мне жаль, что ты узнал о моих чувствах вот так. Стоило признаться в других условиях, кроме того, я не поблагодарил тебя за прогулку. Мне было действительно весело.
— Это я должен говорить гэгэ спасибо, — Хуа Чэн тихо выдыхает. — Ты показал мне, как можно провести время с любимым человеком. Для меня это очень ценно, гэгэ должен понимать.
— Я понимаю.
Се Лянь смотрит в глаза Смерти и тот смотрит в ответ. Как там люди говорят? «Когда Жизнь и Смерть целуются — получается человек». Но, почему-то, в их случае это не работает. Почему судьба так несправедлива к создателям мира и так благосклонна к их творениям. И тут к Се Ляню в голову приходит идея. Бредовая и совершенно безумная, но…
— Сань Лан, давай пройдем через врата перерождения, — голос Се Ляня едва заметно дрожит, но лицо его отображает чрезвычайную уверенность и серьезность.
— Гэгэ, — Хуа Чэн хмурится. — Если ты сейчас шутишь, то это совершенно не смешно.
— Я не шучу, — Жизнь поднимается и указывает на все, окружающее их. — Оглянись вокруг, Сань Лан. Здесь просто прекрасно, я могу создать все, что пожелаю и мы будем тут только вдвоем. Но какой смысл в этом, если мы не сможем быть вместе по настоящему.
Хуа Чэн молчит, смотря на Жизнь.
— Я знаю, что это решение может оказаться совершенно спонтанным с моей стороны и безрассудным, но…
— Мы можем не встретится людьми. Если это произойдет, мы будем скитаться по земле до конца своих дней, перерождаясь без воспоминаний о прошлом. Это опасно, ведь с каждым перерождением душа бессмертного разрушается, — Смерть поднимается и в его глазах плещется страх. — А если душа разрушится, ничего хорошего из этого не выйдет. Ты сам прекрасно знаешь об этом.
— Знаю и я понимаю риски, — Се Лянь делает небольшую паузу, смотря на парня напротив. — Но я чувствую, что между нашими душами связь, которая сильнее всего, о чем мы имеем представление. Наши чувства цвели несколько тысячелетий, и Сань Лан думает, что их сети так легко разорвать?
— Нет, я совсем не это имел ввиду. Меня пугает мысль о том, что гэгэ может оказаться на другом континенте или в другом времени, — Хуа Чэн закусывает губу. — Мы были рядом друг с другом так долго… Но если я смогу поцеловать тебя — я согласен.
Се Лянь смотрит в глаза напротив так долго, пока свои не начинают слезиться, а после начинает моргать. Интересно, можно ли запомнить черты любимого лица на несколько жизней вперед? Если да, то Жизнь хочет запомнить каждую деталь, чтобы нарисовать с закрытыми глазами Хуа Чэна. Кажется, Смерть сейчас занимается тем же.
В какой-то момент Се Лянь вытягивает ладонь перед собой, на который материализуется красная коралловая бусина. Хуа Чэн вопросительно приподнимает бровь.
— Чтобы ты не забыл обо мне, — Жизнь подходит ближе, отдавая бусину в чужую ладонь. — Давай при следующей встрече я вплету ее в твои волосы.
— Хорошо, гэгэ, — Смерть с улыбкой прокручивает между пальцев бусину, а после сжимает ее в кулаке, прижимая к сердцу. — Тогда у меня тоже есть подарок для гэгэ. Я давно хотел тебе это отдать.
Хуа Чэн снимает с шеи цепочку и протягивает ее в чужую ладонь. На цепочке поблескивает кольцо, словно сделанное из слез, а Се Лянь только удивленно рассматривает его со всех сторон.
— Красивое, — Жизнь надевает украшение на шею, а после поднимает взгляд на Смерть. — Ты готов сделать это, Сань Лан?
— Только если гэгэ к этому готов.
Хуа Чэн улыбается мягко и Се Лянь улыбается ему в ответ. Оба сильно нервничают, до дрожи в кончиках пальцев, сейчас бы взять любимого за руку, переплести пальцы и сделать уверенный шаг вперед. Но Се Лянь сжимает висящее на цепочке кольцо, а Хуа Чэн бусину в руке и это придает немного уверенности. Смерть взмахивает рукой и перед ними из черного дыма появляется красивая резная арка. Жизнь сглатывает и поворачивает взгляд на возлюбленного. Тот смотрит в ответ.
— Я люблю тебя, гэгэ, — Смерть улыбается.
— А я люблю Сань Лана, — Се Лянь улыбается в ответ.
Глубокий вдох и оба скрываются в арке, в темноте переплетая пальцы. Путь перерождения — это путь, который должны пройти двое.
<center>***</center>
<i>— Ne faites pas de bruit, — молодой парень похлопывает по учительскому столу толстым учебником французского. Но, к сожалению, такой метод совершенно не возымел эффекта и Се Лянь только устало сел за свой преподавательский стол.
Преподаватель с тихим вздохом открыл ноутбук и, подключившись к проектору, включил презентацию. Сидевшие в аудитории студенты на какое-то время притихли, а после снова начали буйствовать, всем своим видом показывая абсолютную незаинтересованность в происходящем. Се Лянь только тихо выдохнул.
Тяжело быть молодым учителем в университете, где студенты почти твои одногодки. О каком уважении или послушании может идти речь. Се Лянь мог бы уволиться и пойти работать в другое место, но проблема была в возрасте, ведь молодые специалисты не пользуются спросом. А счета за квартиру сами себя не оплатят, да и кушать хочется.
Парень потёр пальцами точку на лбу между бровей и тихо выдохнул. Чтобы завоевать внимание, студентов нужно заинтересовать. Нельзя быть грубым, но и позволять им делать все, тоже нельзя. Опыта в подобном вопросе у парня было мало, но свой предмет Се Лянь любил всем сердцем и этого было не отнять.
— Для знакомства с миром французского языка, я предлагаю начать знакомство со слов, на которых построен весь язык, — студенты заметно угомонились, устремляя свои взгляды на фигуру преподавателя возле проектора. — Наверняка вы знаете о том, что французский язык — язык любви и нельзя представить его без этого прекрасного слова. L'Amour… Что приходит вам в голову, когда вы слышите это слово?
— Эм, — поднялась девушка с переднего ряда. Было видно, что она смущается говорить о чем-то подобном. — Для меня любовь это нежность и уверенность в человеке.
— Любовь — это высшее чувство!
Многие закивали.
— Чушь, — девушка за последним рядом с высокомерным видом фыркнула. — Любовь — это борьба. И главная опасность — желание отдать себя целиком.
— Почему же тогда столько людей подвержены этому чувству? — Се Лянь наклонил голову чуть набок. Девушка открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут же его закрыла, не найдя слов.
— Любовь — это высшая степень растворения друг в друге, — на этот раз ответил парень, сидящий в центре, и девушка рядом с ним захихикала, прижимаясь к нему ближе.
— Любовь — это зависимость, болезнь. К любви можно отнести и набожность, — отмахнулся ещё один студент, покручивая между пальцев необычного цвета бусину, вплетенную в волосы, вызвав улыбку на лице преподавателя. — Но одновременно с этим это одно из самый прекрасных чувств.
— А какой правильный ответ? — аудитория загалдела.
Се Лянь присел на край стола и загадочно улыбнулся, проводя кончиком пальца по своим губам.
— Любовь — это страсть, нежность, доверие. Так же это красота в чистом виде и страшный недуг. Привязанность и зависимость. Набожность и обожание. Мучение и высшее воплощение наслаждения. Любовь — это любовь, поэтому нельзя описать её чем-то конкретным. Когда мы чувствуем, мы говорим «L'Amour», описывая все свои чувства одним словом.
Се Лянь начал перелистывать слайды, рассказывая об истории определённых слов, строений, легенд и произведений. Его слушали затаив дыхание, а когда парень окончил свой рассказ, в лекции пару секунд стояла полная тишина. А после студенты начали аплодировать, подходя к Се Ляню и задавая множество вопросов. Парень только рад был ответить на то, что знал, а те, вопросы, которые заставляли задуматься, он пообещал подготовить к следующему занятию.
— До свидания, учитель, — группа студенток поклонилась и довольно быстро выбежала из аудитории.
Се Лянь только немного устало потёр точку между бровей, а после удивлённо моргнул, видя яблоко, который положил на его стол один из учеников. Парень поднял голову, но успел заметить только длинные чёрные волосы и красный пиджак, скрывшиеся за дверью. Се Лянь немного растерянно взял яблоко и снова посмотрел на дверь.
— Я даже не успел сказать спасибо…
Се Лянь только выдохнул и откусил от угощения небольшой кусок, складывая в папку кое-какие документы и выходя из аудитории. Он ещё найдёт этого парня и скажет «спасибо», а сейчас ещё нужно зайти в преподавательскую за бумагами на группу, в которой он должен был стать куратором. Только вот сердце билось как-то слишком быстро, словно напоминая о чем-то давно забытом и периодически замирая, когда Се Лянь думал о загадочном парне с красными, словно листья клена одеждами, бледной, как слоновая кость, кожей и взглядом, в котором отражается целая вселенная.</i>