Козырная карта

— …Мы стараемся не заводить отношения во время Паломничества. Это несколько бессмысленно, ведь нас в любой момент может раскидать по разным концам космоса. Отношения отвлекают молодых кварианцев от главной цели. Так же у нас есть… что-то вроде негласного правила «не охотиться на территории друг друга», чтобы каждый мог принести в дар своему будущему капитану как можно более уникальную технологию. Именно поэтому на кораблях зачастую не бывает больше одного кварианца. Если это не кварианский корабль, конечно.

За спиной Шепард раздался возмущенный возглас, а потом — дружный смех. Она обернулась. По корабельному времени скоро должен был наступить отбой, а пока что часть команды в составе Гарруса, Рекса, Кайдена, Пакти и Бакари*, дружно собравшись на жилой палубе, сидела за столом и играла в карты, а у них над душой с грозным видом стояла Эшли, периодически повторяющая, как сильно им влетит за нарушение устава. Находящаяся чуть в стороне капитан в компании Тали, спокойно наблюдающая за происходящим, её ничуть не смущала.

Усмехнувшись, Шепард вновь повернулась к Тали. За всю свою жизнь она встречала немало представителей других рас по тем или иным поводам. Пообщаться лично удавалось с единицами, но всё же. Кварианцев же до встречи с Тали она видела лишь на картинках и фотографиях и в целом знала о них очень мало — в академиях Альянса больше уделяли внимание турианцам как потенциальным врагам и батарианцам как врагам вполне реальным. Теперь же перед ней стояла живая представительница кварианцев, спокойно отвечающая на все вопросы, которую при должной доли наглости даже можно было потрогать. Но самое удивительное — идущая на контакт с не меньшей охотой, чем сама Шепард.

— Должно быть, трудно отделаться от чувства одиночества, находясь всё время на чужих кораблях среди других рас, — произнесла капитан.

Из-под шлема Тали послышался звук, похожий на смешок.

— Благодаря вам всем, благодаря «Нормандии» я не чувствую себя одиноко. Люди оказались куда более дружелюбной и гостеприимной расой, чем я себе представляла. К тому же то, что кварианцы стараются не заводить длительных романов во время Паломничества, вовсе не значит, что мы против небольших мимолётных интрижек. И необязательно с представителями нашей собственной расы. Кварианкам очень нравятся турианцы, вы знали об этом? Хотя может, это связано с тем, что кварианцы в своём Паломничестве стараются попасть на турианские корабли… — Тали задумчиво отвела взгляд. — Ведь только с ними мы можем есть одну и ту же еду. Да и передовых технологий у турианцев больше, чем у кого-либо другого на просторах галактики…

— Уже стоит намекнуть Гаррусу, чтобы он зарезервировал столик в каком-нибудь ресторане Цитадели?

— Что?.. Нет! Он, конечно, очень приятный собеседник и в целом милый парень, но…

Тали так мило смущалась, махала руками, переступала с ноги на ногу. Шепард улыбнулась.

— Кварианцев легко смутить.

— Мы просто чувствительные. Как физически, так и психологически.

Компания за столом вновь взорвалась смехом. Повернув в их сторону голову, Шепард увидела, что Эшли всё же поддалась на уговоры и села играть вместе с остальными. И, судя по её хитрой ухмылке, играть в карты она умела. При том довольно неплохо.

— А что насчёт вас, Шепард? — спросила Тали. — Вам не бывает одиноко?

Вопрос отозвался импульсом тягостно-горестной волной где-то глубоко внутри груди. Давние обиды и боль могут притупиться, но никогда не уйдут навсегда.

— У людей с этим… всё гораздо сложнее, чем у кварианцев. А возможно, это просто мне не везло по жизни. Не было ни одних отношений, о которых бы хотелось вспоминать.

— И у вас даже нет никого на примете?

— Отвечу так… — Шепард провела рукой по волосам, словно бы пыталась поправить причёску, которая и так лежала идеально. — Есть те, кому не помешало бы иногда напоминать о субординации.

Тали хмыкнула.

— В таком случае это многое объясняет.

— Всё настолько плохо, что это заметно всем членам экипажа?

— Не хочу говорить за всех остальных, но кварианцы — народ наблюдательный сам по себе. Можно считать это нашим механизмом адаптации. Кого-то эволюция одарила хитиновыми панцирями, кого-то — двойным набором органов… А кого-то — умением замечать даже самые мелкие детали.

Шепард прислонилась спиной к стене. Она чувствовала, как Кайден да нет-нет, но бросит на неё взгляд между ходами. Неизвестно, что он в ней нашёл — и капитан не хотела этого знать, — но она точно знала, чего она не нашла в нём. Почему мужчины хуже всего понимали одно из самых коротких слов в языке?

— А вас никогда не интересовали другие расы, Шепард?

— С чего такой вопрос? Или это не Гаррусу, а мне стоит зарезервировать столик в ресторане на Цитадели?

Тали потупилась и отступила на шаг. Шепард же только засмеялась в ответ.

— Мне стоит извиниться, Тали. Я не хотела заставлять вас чувствовать себя неловко в этот вечер.

Капитан надеялась, что Тали тоже улыбается под шлемом.

— На самом деле… Гаррусу действительно стоит заказать столик, но не для меня. Шепард, вы когда-нибудь обращали внимание на то, как он смотрит на вас?

Капитан уже хотела ответить, что вряд ли его взгляд разительно отличается от взгляда кого угодно другого на «Нормандии», но вдруг задумалась. Она столько раз видела в его голубых глазах неподдельное восхищение и трепетное обожание, но всегда списывала это на то, что она — Спектр, которым Гаррус так мечтал стать. Шепард не сомневалась в наблюдательности Тали, и, может, дело действительно было не в её звании.

Да и не только Кайден из всех сидящих за столом иногда отвлекался от карт, чтобы бросить на Шепард быстрый взгляд.

— Теперь вам точно есть о чём подумать перед сном. Кстати о сне… — Тали взглянула на голографические экраны, висящие под потолком столовой. — Уже поздно, а мне ещё стоит заняться дезинфекцией костюма. А это занимает в разы больше времени, чем просто постоять под струёй воды. Поэтому… Доброй ночи, капитан, — кивнув Шепард на прощание, Тали направилась к лифту.

— Доброй ночи, — отозвалась капитан.

Когда Шепард услышала, как двери лифта закрылись и он с тихим гудением поехал вниз, она решительным шагом подошла к столу, стараясь состроить как можно более грозное лицо.

— По уставу Альянса на кораблях запрещены азартные игры, вы в курсе? — гаркнула она, нависнув над сокомандниками и сложив руки на груди. — Совсем страх потеряли? Я рядом с вами уже как полчаса стою, и хоть бы что! Спустись сюда штурман Прессли, тотчас по углам разбежались бы!

Жаркое обсуждение, кто, как и когда смухлевал, моментально стихло. Гаррус вжал голову в плечи, чуть не выронив при этом карты из рук, Кайден слишком громко сглотнул, Пакти и Бакари натянули кепки на глаза, а Рекс ошарашенно хлопал глазами. Никто не знал, как реагировать — смиренно сложить карты, и, рассыпаясь в извинениях, разбрестись по своим местам, либо же засмеяться, оценив актёрский талант капитана. Лишь Эшли спокойно сидела с лицом «я же говорила».

Когда немая сцена уже начала затягиваться, Шепард махнула рукой, выдвинула стул и села за стол рядом с Гаррусом.

— На меня раздавайте, чертяги.

Лицо Эшли вытянулось в изумлении, а Рекс громко захохотал, оглушая рядом сидящих.

— Отдаю своё почтение, Шепард. Ты сумела заставить поволноваться умудрённого опытом крогана, — сквозь смех произнёс он, через стол бросая капитану карты.

— Меня же сделали Спектром не за красивые глаза, — парировала Шепард, откидываясь в кресле.

Все тут же расслабились, и вновь поднялось живое обсуждение игры. Да и не только игры, как через пару минут поняла капитан — карты были лишь сопровождением для историй из жизни, которыми все так рьяно стремились поделиться. Всемером за столом стало тесновато, и Шепард соприкасалась локтями с Гаррусом. Турианец весь внутренне напрягся и старался никуда больше смотреть, кроме как в карты, и наверняка покраснел бы, если б умел.

Но самое главное — он не пытался отодвинуться от неё. А Шепард внезапно сама для себя осознала, что она вовсе не против чувствовать рядом с собой тепло его тела.