Не спать не сложно. Не спать не сложно - Стайлз убеждает себя, глотает таблетки, данные Морелл, вдыхает линии, предложенные кем-то другим, и остаётся в сознании.
Он смотрит на пальцы, пересчитывает их вслух - на него странно смотрят в кабинетах, столовой, туалете. Они ведь не знают, не знают, что пальцев больше: он видит сначала десять, потом двенадцать, а потом они смазываются, расплываются и исчезают. На мгновение он видит целое ничего. Оно ему усмехается.
Трезвые минуты сменяются выбеленными часами, Стайлз стоит на холме и смотрит на город.
Он не знает, как он тут оказался. Он не помнит. Солнце село, Стайлз не знает когда. Он больше не справляется, ему холодно и страшно. Паника накрывает, укрывает его, Стилински пытается ее выдохнуть и не справляется даже с этим. Его сдавливает со всех сторон, он слизывает языком кровь, льющуюся из носа, и просто пытается не отключиться. Стайлз хватается рукой за дерево, держится, сжимает почти до хруста, до боли, смазанно вычерчивает wake up.
Кто-то кричит, Стилински оборачивается, этот вопль знакомый, у него инстинкты превыше страха. Когда кричит Лидия, он обязан на неё посмотреть. Она стоит в дверях и зовёт его. За её спиной какие-то люди, он не пытается узнавать их. Он смотрит только вперёд, у Мартин рыжие волосы заплетены в косу. Нет ни холма, ни леса, ни города. Стайлз не знает, что есть.
Стайлз все ещё стоит в школьном туалете. У него идёт кровь.
Теперь он не видит Лидию, её заслоняет что-то тёмное и опасное. Он дёргается, делает неловкий шаг вперёд, ему нужно, жизненно необходимо увидеть и удержаться. Что-то сжимает его плечо, угрожающе шепчет на ухо, погружая в на секунду забытый кошмар.
- Ты помнишь наш договор, Стайлз? Ты ведь знаешь, что случится, если ты уснёшь.
"Я ведь убью тебя, Стилински" остаётся непроизнесенным, и так известным обоим, Морелл исчезает так же, как появилась, у Стайлза расширенные зрачки.
Он трясётся, Лидия берет его за руку - это не помогает. Стилински вцепляется в неё как в спасательный круг, сжимает пальцы до боли. Ему опять страшно, он не знает, что делать. Лидия обнимает его, он дышит, за ее спиной насыпает в ладонь таблетки.
Раз, два, три. Внутри смеётся Ногицуне, он ждёт и не дёргается, не торопится, ведь от передоза он тоже получит доступ. Все не так сложно, Стайлз об этом не думает. Он шепчет Стилински: "не спать не трудно, Стайлз, трудно не умереть, да ведь?"
У него за плечами свыше ста часов, ему холодно, холодно, холодно. Стайлз разбивает кружку, ошпаривается кипятком, вытаскивает из ноги осколок. У него снова кровь и слезает кожа. Он прохрамывает мимо отца и молчит.
Пап, во мне живёт монстр. Пап, он уничтожит всех, если я усну. Пап, ты сможешь меня убить?
Стайлз мечется по комнате, срывает листы, срывается и (в)скрывается. Воспаленный мозг работает на издыхании, мысли путаются, Стайлз не знает, какой день сегодня, какой был вчера. Стайлз паникует, теряет время, чувствует в горле бинты.
Он сидит на кровати, смотрит в пол и думает, что должен был предупредить Скотта и Лидию.
Морелл была неправа. Стайлз не спит, но Ногицуне все равно просыпается.