я был последним волчьим святым, и я думал так будет всегда. но потом они все исчезли. единовременно. по себе не оставив памяти — только цепи сумбурных образов, почти все из которых неправильны. кто их помнил — уже состарился. как ушёл я тогда не вовремя — проглядел, как исчезли в заснеженной мгле, волчеголосой пурге. не успел, не помог и не спас от того, чего сам не знаю и вряд ли когда увижу. среди всех человечьих, медвежьих, кошачьих, оленьих дорог я ищу волчью тропу. в пустоту. и да поможет мне хоть какой-нибудь бог, пусть хоть кто-то из них будет милосерден ко мне и моим волкам. но они молчат. я роняю руки в огонь в попытке их обогреть, только пламя не хочет меня отогреть, обнять или объять, словно меня больше нет. как и моих волков, волчат. и что я не спрошу, то «а это такие дикие серые псы?». 
но когда я нашёл его, то рукою к лапе, мы ушли в пустоту. 
на волчью тропу.