Когда всё неважно — важно всё.

Утро выдалось не таким радужным, как хотелось бы. Ударная волна чистого ужаса окатила словно ледяной водой, прогоняя остатки крепкого сна после бурной ночи. Когда плотское возбуждение стихло, раздался крик разума.

«Господи, что я наделал? Как позволил этому случиться? Нет. Боже, как я мог?..»

Аратэ охватил такой дикий страх, словно к его шее уже приставили огненный меч. Жесткий приступ паники сжал внутренности, и он почувствовал, что его сейчас стошнит. Подстегивал данный процесс и неприятный запах, идущий с пляжа: так пахло во время отлива — гниением.

Серое, унылое и неприветливо холодное утро; зловещее завывание ветра; рев океана, вода в котором приняла мутный глинистый цвет; застелившие небо грозовые тучи, постоянно преображающиеся в нечто еще более пугающее, — все, казалось, осуждало ангела. Все порицало и винило его за содеянное. Хотелось свернуться в клубок и никогда больше никуда не выходить. Правда, ситуацию усугубляло состояние тела: все онемело, налилось свинцовой тяжестью и жутко саднило «внутри». А от необъяснимо сильной мигрени даже моргать было больно.

Нио с трудом повозил руками и ногами по кровати. Со стороны это выглядело так, будто бы в стельку пьяный парень пытался изобразить «ангелочка», перепутав простыни со снегом. Но все же такая разминка пошла на пользу: конечности понемногу начали слушаться. Однако нормально слезть с постели все равно не удалось…

— Аратэ? Ты уже проснулся? — раздался голос Харана из соседней комнаты. Услышав странный стук, он пришел в спальню и увидел лежавшего на полу Нио, запутавшегося в покрывале. — Ты куда это с утра пораньше рванул-то? Поспи еще. Или, может, в ванну хочешь? — поинтересовался он, пытаясь понять, куда тащить это беспомощное, но дико милое создание.

— Ванна, — кратко буркнул тот в ответ, все еще сражаясь с тошнотой и не менее тошнотворными мыслями.

Оставив приятеля плескаться в водичке, Куго вернулся на кухню, дабы приготовить завтрак. Конечно, он бы хотел скрасить своим присутствием его банные процедуры, но, получив струей из душа в лицо, решил не рисковать. Все же он понимал, что Аратэ сейчас не в духе, а раздражать его еще больше не хотелось. У них будет достаточно времени, чтобы притереться друг к другу теперь уже в качестве любовников. Так он думал…

«Все, довольно, самобичеванием ты еще успеешь заняться, — Нио наконец перестал истязать свое тело холодной водой и устало развалился в ванной. — Просто следуй плану, и все будет хорошо. Главное теперь узнать, где откроются Врата, и тогда, попав домой, уже ничто из этого не будет иметь смысла. Я замолю и искуплю все грехи. Бог простит меня, и все станет как прежде. Да… Боже, я ведь просто хочу домой, так почему мне так больно? Что плохого в моем желании быть дома? Я никак не могу найти ответ, и моя душа продолжает страдать. Надеюсь, я все делаю правильно», — погрузившись с головой в уже прохладную воду, он хотел оставить в ней проступившие на глазах слезы.

Нацепив теплую одежду, любезно оставленную Куго возле ванны, Аратэ подбитым кузнечиком поковылял на кухню. Похмелье давало о себе знать, поэтому пить хотелось жутко. Однако он позабыл о жажде, когда в нос ударил запах гари, а дым застелил глаза.

«Похоже, кое-кто опять чуть не спалил дом. Говорил же ему не браться за это дело! Вот упертый, — злился Нио, открывая окна. — Сам-то куда подевался?»

Только он хотел осмотреть оставшиеся комнаты, как великий кулинар, держа пустую сковороду в руках, почему-то вернулся с улицы.

— Оу, ты уже?.. — Куго немного сконфузился и виновато осмотрел загаженную кухню. — Прости, но, кажется, куриные яйца — не мой профиль. А вот кофе вроде ничего получился. Попробуешь? — быстро добавил он, пытаясь хоть как-то реабилитироваться.

— Хорошо. — Аратэ взял со стола напиток и подошел к приоткрытому окну, делая вид, будто очень заинтересован разбушевавшейся погодой. Но он попросту не мог смотреть Харану в глаза. — И впредь держись подальше от плиты, — сухо бросил он, грея руки о кружку.

— Ну, в этот раз я думал, что получится. — Демон пожал плечами и положил пригоревшую сковороду в раковину. — Не вышло.

«Так, веди себя спокойно, — мысленно настраивал себя Нио. — Не показывай беспокойства. Все в порядке. Вы просто провели ночь вместе. Это ничего не изменило. Это ничего не значило. Так было нужно. Думай о том, что скоро все закончится».

— О чем задумался? — Куго неожиданно обнял его со спины, отчего ангел вздрогнул.

— Блин, напугал. Не подкрадывайся так сзади.

— Прости, — уткнулся он в его шею. — Но знаешь, еще ведь рано… Может, пойдем обратно в постель? Тем более что ж еще делать в такую-то неприветливую погоду?

— В смысле, тебе мало, что ли?! — нервно возмутился Аратэ, чувствуя, как пальцы Харана, до этого мирно лежавшие на бедрах, начали оттягивать резинку его пижамных штанов. — Эй, стопэ! Не веди себя, как кобель во время гона.

— Я же лучше: гон у меня постоянно.

— И это, по-твоему, лучше?

— Надеюсь, что по-твоему. — Куго повернул его к себе лицом и поцеловал.

«Аратэ, ты ведь даже не представляешь, что делаешь со мной. Разрушаешь, ломаешь… но собираешь вновь, оставляя лишь нужные кусочки. Без былых трещин и шрамов. Я так тебя люблю, что даже готов благодарить твоего Бога и засранцев архангелов, что позволили нам встретиться. Прошу, останься со мной навсегда».

— Мм, жаждешь еще чем-нибудь горячим по лицу отхватить? — разорвав поцелуй, Нио замахнулся на него кружкой. — Тебе вообще известно такое слово как «мера»?

— Да ладно тебе, я же просто дурачусь. Ничего такого делать сегодня с тобой не собираюсь, так что расслабься.

— Ага, только вот твои руки с тобой не согласны, — взглядом указал он на свой зад, который уже нагло сжимали.

— Ну, трогать-то тебя мне можно?

— Нет, страдай.

— Что ж ты такой колючий, дикобраз? — обиженно проворчал Куго. — А ну излучай мне заботу и понимание. Ангел ты или кто?

— А от кого, думаешь, я всего этого понабрался? Так что сам виноват. И вообще… — Нио замялся: его напряг задумчиво-отрешенный взгляд демона, устремленный куда-то вниз. — Эм, в чем дело? Куго, ты на что уставился?

— А на светлой коже засосы выглядят еще более сочными и вкусными, — вдруг заявил он, быстро возвращаясь к привычному беззаботному настроению. — Так бы и съел тебя.

— О Господи. — Ангел закатил глаза и попытался выбраться из вражеского плена. — Все, завязывай. Ну же, отцепись!

— Не-а, ни за что, — еще сильнее прижался к нему демон. — Теперь не отстану от тебя ни на минуту, так что… и чем мы сегодня займемся?

— Мы? Я вообще должен пойти на работу и закончить наконец с бумагами. Не думал, что уволиться так сложно.

— У людей все сложно.

— А тебе, случаем, не нужно уладить свои дела? — Нио ненавязчиво и очень удачно подобрался к нужной теме. — У нас вот, например, за пройденный экзамен статус повышается. А у вас?

— Тоже, только в этом уже нет смысла.

— Почему?

— Я же собираюсь остаться здесь, так зачем возвращаться? Да и меня уж точно никто не хватится, так что можно будет спокойно обживаться.

«Вот черт! Это проблема. Я думал проследить за ним и узнать, где откроются Врата, но теперь… Можно, конечно, попробовать так разузнать, но разве он не заподозрит что-то неладное? С какой стороны ни посмотри, но зачем мне расспрашивать об этом, если бы я не собирался обратно на Небеса? Он точно меня раскусит. Да и не мастак я врать. Чувствую себя просто отвратительно…»

— Аратэ, ты сегодня сам не свой. Тебя что-то беспокоит? — мягко спросил Харан, вырывая его из раздумий. — Или, может, что-то болит? Достать обезболивающее?

— Нет, не нужно, — замотал он головой и отошел на пару шагов назад.

— Тогда в чем дело? Я ведь вижу, что что-то не так. Скажи мне. Я постараюсь помочь.

Голос его звучал вкрадчиво и осторожно, словно он боялся сказать лишнее. И Аратэ почему-то это злило. Злил беспокоящийся за него демон. Потому что это все усложняло. Если бы зло изначально было злом — все было просто. А так ничтожеством чувствовал себя Нио. И это душило его. Змея лжи обвилась вокруг шеи и медленно начала сдавливать ее. Былой страх разрастался с катастрофической скоростью, словно лесной пожар; новый приступ головной боли мешал думать, а гнетущее напряжение росло с каждой секундой… И ангел больше не мог этого выносить.

— Ты ведь знаешь, где откроются Врата? — прямо спросил он, борясь с тошнотой и желанием грохнуться в обморок.

— Знаю. И что? — Харан с тревогой посмотрел на него. Его скорее беспокоило подавленное состояние Аратэ, а не провокационный вопрос.

— Скажи мне, — велел Нио, вцепившись в стол, дабы удержать равновесие.

Демон прочистил горло и тихо, словно балансируя на канате, спросил:

— Зачем ты хочешь это знать?

— Потому что я… собираюсь вернуться домой.

Наконец сказав это вслух, ангел испытал такое облегчение, будто сбросил со своих плеч целый дом. Даже дышать стало легче. Только теперь он поставил под удар свое желание. Вдруг Куго не захочет его отпускать?

— Но почему ты изменил свое решение?

— Я его и не менял. Лишь подыграл тебе. Я боялся, что если сразу откажусь, то ты бросишь меня на Земле и…

— Но это не так! — вмешался Харан, ошарашенный таким заявлением. — Я бы ни за что не оставил тебя. Аратэ, поверь мне, я на твоей стороне.

— Это уже не важно. Зачем ты вообще мне это предложил? Ты хоть немного думал? — Он старался говорить спокойно, но нервы вынуждали дрожать не только его голос, но и все тело. — Что такого мы будем здесь делать, чтобы я отказался от Небес и стал смертным?

— Любить. Разве этого недостаточно? — измученно посмотрел на него демон, но Нио отвел взгляд. Ангел не мог видеть эти глаза, в которых поселились смятение и необузданная боль. — Наша встреча стала наградой всей моей жизни. Пока ты рядом, мой мир полон света. Ты сделал меня счастливым, а я никогда не думал, что это может стать реальностью. Я хочу быть с тобой.

Харан отчаянно всматривался в хмурое, но такое родное лицо Аратэ в надежде на то, что он наконец посмотрит на него. Разве он не понимает, что это очень больно? Когда любимый даже не хочет на тебя смотреть?.. Но чем дольше тянулись секунды ожидания, тем большим разочарованием наполнялось его истерзанное сердце. Не в силах больше это выносить, Куго опустил взгляд и заметил, как его руки непроизвольно дрожат. Он не хотел, чтобы все так закончилось. Ведь малыш Нио просто запутался.

«Нужно достучаться до него. Раскрыть всего себя — и тогда он все поймет. Он ведь ангел: он должен увидеть правду. Непременно».

Харан тяжело выдохнул:

— Знаешь, нужно было сделать это раньше. Я понимал это, но… донести свои чувства так тяжело. Особенно для меня. Хотя это все оправдания. Но только не сейчас. Сейчас ты должен выслушать меня.

— Нет. Либо ты отвечаешь на мой вопрос, либо разговор закончен, — выдавил из себя Нио, борясь с подступившим к горлу комом.

— Прошу, посмотри на меня.

— Нет.

— Аратэ, я люблю тебя. Я сделаю все, чтобы ты тоже был счастлив, поэтому…

— Заткнись! Замолчи! — нервно закричал ангел и, сорвавшись, ударил по столу. Он был настолько поглощен эмоциями, что даже не заметил, как разодрал руку, неудачно задев терку. — Сил больше нет это слушать!

— Аратэ, прошу, успокойся. — Куго попытался подойти ближе и помочь, но Нио отшатнулся от него так, словно спасался от огня.

— Не трогай меня!

И тут демон вспомнил, что ангел так уже реагировал на него. В самом начале.

Неужели все обратилось вспять? Так просто?.. Или же ничего и не менялось? Вдруг он видел лишь то, что хотел? Иллюзию, а не реальность… Осознав это, Харан почувствовал, как внутри него что-то умерло. Он был так опустошен, подавлен и разбит, что решил, будто снова оказался в Аду.

Находясь словно в тумане, Куго, пошатываясь, отошел назад. Он взял со столика, где они вчера выпивали, стакан и безотчетно поднес его к губам. Но тот оказался пуст. Демон снова тяжело вздохнул, словно сокрушаясь, что даже этот чертов стакан против него. Поставив его обратно, он сел на стул, опустил голову и долго смотрел в случайную трещину на полу. Тело застыло, оставляя всю бурную деятельность голове. А там царил полный хаос. С одной стороны, они начали обнажать то, что их беспокоило, но с другой, решение так и не было найдено. Это лишь первый раунд. А после небольшой передышки им снова придется вернуться в этот эмоциональный бой без правил.

— Жаль, что чувства нельзя увидеть или потрогать. Тогда никого нельзя было бы обмануть, — первым начал Харан, все так же не сдвинувшись с места. — Возможно, дело в этом. Ведь слова так бесполезны… Ни одно слово, будь то живой язык или мертвый, не способно передать то, что я чувствую к тебе. И это так больно. Почему словами так легко ранить, а сделать счастливым — нет? Разве это не странно? Мы совершаем те же ошибки, что и люди. Хотя, казалось бы, время на нашей стороне, а значит, и опыт, но… Для тебя я всего лишь демон лжи, так ведь? Но я не выбирал свою сущность и не могу это исправить. Если дело только в этом, то… хочешь сказать, я обречен?

Аратэ чувствовал, как он себя корит, хоть и не понимает почему. Харан действительно думал, что виноват, что дело в нем. И он хотел все исправить. Но это было не в его силах.

— Хватит, дело не в тебе, — начал Нио, досадливо нахмурив брови. — Что сделано, то сделано. Сожалеть об этом нет смысла. Я и не хочу. Просто… — Слова замерли у него на губах. — Давай оставим этот год позади и двинемся дальше? Каждый своей дорогой. Это ведь все равно ничего не значило. Так?

В этот момент его серебряный взор разбился вдребезги, словно хрупкое стекло. Демон выглядел так, словно боль, до этого надежно скрытая, на секунду вырвалась наружу. Ему казалось, сердце, что билось лишь для него, начало осыпаться прахом.

«Он так просто отречется от меня? Так просто?» — Куго чувствовал, как внутри него все медленно превращается в черный лед, а стоявшее вокруг окружение словно потускнело и стало серым.

— Мы просто заигрались, а теперь выгорели эмоционально, — все продолжал добивать его ангел, безжалостно и неотвратимо. — Мы сейчас избавимся от всех человеческих чувств, и все вернется на круги своя. Все будет как прежде. А то, что было ночью… нам просто нужно было снять накопившийся стресс…

— Что?! О псы Ада, что он несет? — Харан схватился за голову. Выражение его лица изменилось: оно помрачнело, а глаза, теперь уже сверкающие голым металлом, прищурились. — Что сейчас твой гребаный рот выдает? Офигеть, сначала им же возносишь меня на небеса, а теперь… про снятие стресса заговорил? Ты, пиздец, нормальный?!

— Да что с тобой?

— Что, блядь, со мной? Со мной?! — Он с трудом сдержался, чтобы не вскочить со стула и не тряхануть этого эгоистичного сучонка. — А ты будто и не знаешь, да? Что я думаю о тебе постоянно, ловлю каждый твой жест, каждое блядское слово? Да я чуть ли не молюсь на тебя. Я готов сделать все, лишь добиться твоего признания. — Куго небрежно достал пачку сигарет и закурил. — И почему такой, как ты, меня настолько волновал? Этот год стал для меня пыткой. Потому что «ты» был рядом. Постоянно. Я ненавижу тебя, потому что ты заставляешь мое прогнившее сердце снова чувствовать боль. Я ненавижу твою хитрую, поистине дьявольскую натуру: сначала даешь надежду, а потом снова убиваешь своим безразличием и равнодушием. Ненавижу… Но я не могу без тебя. Я больше не смогу без тебя. Хочу любить тебя. Хочу, чтобы ты позволил любить себя. Аратэ, — демон умоляюще посмотрел на него, — останься со мной, больше ничего и не нужно. Одно твое слово, и я готов отречься от всего. Мне ничего не нужно, кроме тебя.

— Нет, Харан, — обреченно кивнул он. — Мы не можем, нам нельзя…

— Почему? Потому что ты ангел, а я демон? Я не приму такую причину. Все что угодно, но только не это. Так ответь же мне: почему нет? Разве это плохо — любить? Если ты любишь — этого достаточно. Если наши чувства взаимны, то ничто не мешает нам быть вместе. Так чего ты боишься? Я больше ни за что не причиню тебе боль. И никому не позволю. Так что же мне сделать, чтобы ты принял меня?

— Дело не в этом.

— Тогда в чем?

— Я не знал, что все зайдет так далеко. Я… я просто хотел домой. А это… Все, что происходит на Земле, на Земле и останется. Помнишь, ты мне говорил? Разве мы не должны поступить так же?

Из демона непроизвольно вырвался нервный смешок:

— Ха, так вот как ты понял этот урок. Неплохо. Неплохо ты так меня в реальность впечатал. Ученик превзошел своего учителя. Это вроде так здесь называется.

Куго смотрел на него и все пытался уловить проблеск того, что все было «не просто так». Что это имело значение.

Для них.

Но чем дольше он смотрел, тем сильнее обвивалась на его заново рожденном сердце колючая проволока. Своим молчанием, своим нежеланием взглянуть на него ангел лишь сильнее сжимал ее, выдавливая из демона жизнь.

— А ведь я еще никогда не чувствовал себя таким живым, — вдруг выдал Куго. — И теперь единственное, что у меня есть, ты хочешь отнять… После всего? Для тебя действительно это ничего не значило? Все, что мы пережили? Это ничто? Ты так просто все вычеркнешь и забудешь? Правда?

«Харан, ты правда мне дорог. Я очень хочу быть… Нет! — одернул себя Аратэ. Страх, неприятным клубком свернувшийся у него в животе, вновь напомнил о себе. — Я не могу выбрать две стороны. И я не могу отречься от Небес. Поэтому…»

— По крайней мере, я постараюсь все забыть. Прости. — От этого «прости» веяло таким холодом, что Куго ощутил его кожей. — Я думал, ты, как никто другой, понимаешь, что между нами быть ничего не может. Я не знал, что ты захочешь от меня чего-то большего.

— Серьезно? Не знал? — презрительно выплюнул он, подскочив с места. — Ты уже давно знал, что на мне висит ошейник, поводок от которого, блядь, находится в твоих руках. Или что? Это была гребаная подачка? Бросил кость, а сам сбегаешь, оставляя меня наедине со всем этим? Пустил во мне корни и теперь уходишь? Ты безжалостный, Нио. Беспощадно режешь, как… Да, ты такой же, как они… Прекрасный преемник своих наставников.

В его голосе звенели стальные нотки, а в темных пустых глазах мелькнула мрачная тень. Змея внутри начала расправлять свои кольца. Харан стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы сдержать ее. Но его рассудок начал крошиться и распадаться на части. Отдельные мысли проносились в голове, как вспышки света от электрической лампочки. Демон был на грани. Нестерпимый жар начал нарастать в районе солнечного сплетения. Он стоял, почти ослепнув от ярости и возмущения, застеливших его рассудок.

Нио слышал, как тяжело он дышит; видел, как его разрывает на части. Хоть Куго и попытался выровнять дыхание и успокоиться, но ангел все равно чувствовал, как внутри него разрастается тьма, вздымается с глубин, как морское чудовище. Скоро демон снова выйдет из себя. Сможет ли Аратэ сбежать на этот раз? Сможет ли смирить его гнев? Он не знал. Не знал, что теперь может сделать, поэтому лишь молча наблюдал, как ядовитая змея медленно овладевает им.

— Нет, — сказал Харан голосом твердым как камень.

В этом голосе появилась сила и решимость. Как и в прежнем уничтожающем, хищном взгляде. Он взглянул на Нио не как на любовника, а как на врага. Кем они и являлись с самого начала, с самого рождения, с самой сути.

«Нет, я не позволю тебе уйти. Ты не оставишь меня. Ты мой, — злобно шипела в его сознании змея. — Я не хочу тебя отпускать… Но и не хочу, чтобы ты страдал. Я больше никогда не наврежу тебе. Поэтому мне придется смириться».

Сердце сделало один мощный удар и… пошло ко дну, словно грузило. Все ниже и ниже. Возвращаясь в пустую холодную бездну.

Куго сумел обуздать свою злость, подчинить ее и спрятать внутри. Змея улеглась. Но демон знал, что она никуда не делась. Она просто скрылась внутри и ждала своего часа. Как паром, стоявший у причала. Как рак в состоянии ремиссии. Как затаившийся монстр. Она еще обязательно проявит себя.

— Смотри не пропусти обратный поезд, — бесцветным тоном начал Харан. Подобие улыбки искривило его губы, но глаза смотрели все так же хищно. — А то будет обидно: ты ведь так старался, чтобы на него попасть. Врата откроются на твоем любимом складе в полночь. Пара минут в запасе у тебя будет. Не затупишь — успеешь, — бросил он напоследок, а после вышел из дома.

Ветер принялся яростно терзать открытую дверь, отчего дребезжали оконные стекла. Этот бешеный стук раз за разом заставлял ангела содрогаться. Хотя его и так трясло как ненормального. Глухо ударяясь о ребра, сердце так тяжело стучало, будто вот-вот готово было остановиться.

— Я поступил правильно. Сделал то, что должен был, — пытался успокоить себя Аратэ. — Я все сделал пра… Я… Я… — Но он сорвался, и его слова захлебнулись в слезах.

Нио осел на пол: тело разом обмякло, будто все кости размягчились, лишив способности подняться и вообще двигаться. Горло сжал спазм — он не мог ни нормально дышать, ни кричать, ни плакать. Человеческое тело, казалось, больше ему не подчинялось. Как и чувства…

Океан еще никогда не смотрел на него так хмуро. Серый дневной свет за окнами становился все тусклее и в конце концов погас. Непроглядной стеной ливень обрушился на землю. Небо стало свинцовым, а бескрайний океан — почти черным.

Той ночью волны с ревом бились о берег, звезды светили холодно и тускло, а луна скрылась с небосвода, спряталась за неустанно надвигающимися с востока грозовыми тучами.

Настала пора ливневых дождей. И все вокруг окрасилось в гудроновый цвет. Цвет беспросветной горести.

***

Пляж — одно из немногих мест на Земле, которое ему поистине нравилось. Влажный песок, хрустевший под ногами; приятный ветер, который приносил свежесть и прохладу; запах соли и водорослей; бескрайнее небо, каждый раз окрашивающееся новыми красками; перешептывание волн, шум прибоя и, конечно, величественный океан — это место поистине завораживало своей красотой, своей немой силой и могуществом.

Нио чувствовал здесь покой и умиротворение, словно он был на Небесах. Ему нравилось бродить по пляжу в одиночестве, наедине со своими мыслями. Кроме последнего дня на Земле. Никто его не отвлекал, не звал и не дразнил… Никто не беспокоился и не пытался насмешить. Никто больше не кидался в него красивыми камушками, которые до этого дотошно искал по всему пляжу…

То, чего ангел так хотел, исполнилось: сегодня он возвращается домой. Но в груди по-прежнему не прекращало ныть: неозвученные слова раздирали изнутри, и облегчения не наступало. Боль, тоска и горесть боролись в его душе за господство.

«Это так мучительно, когда не уверен в чувствах другого. Неужели наши сердца понадеялись на слишком многое? Быть может?.. — смотря на шумный прибой, Нио ощутил подступающие волны тошноты. — Мне надоело сожалеть о своих ошибках, из-за которых теперь моя душа в плену. А ключ от незримых прочных оков лишь у одного шумного демона… Но я больше не буду сожалеть. Ни о чем. Если хочу провести с ним остаток вечности, я должен быть храбрым. И должен стать сильнее, поэтому… Харан, ты ведь подождешь меня?»

Аратэ затравлено осмотрел пустынный холодный пляж.

— Пора. Надеюсь, все получится.

***

— Что за узор потаскухи у тебя на шее, жалкий демон?

— Оу, мы сразу с приветствий начали? — Он тут же натянул повыше воротник-стойку. — Бурная ночка, сами понимаете.

— Значит, очередной не прошел… — разочарованно прокомментировал архангел, приготовившись сделать отметку в пергаменте.

— Ан нет, — отдернул его Куго Харан. — Я впервые вернулся с пустыми руками, Вэйриэль. Неужто вы наконец начали заниматься своими ангелочками? — отметил он с явной ноткой веселого злорадства в хрипловатом голосе.

— Что ты хочешь сказать? Он не поддался искушению?

— Ага, сдал на 100 баллов. Ладно, на 95, ибо грешно не облизываться на такого красавца. — Обведя рукой тело, он продемонстрировал себя во всей красе и, сверкая направо и налево улыбкой записного сердцееда, смутил проходящих мимо херувимов. — Ну вот как тут можно устоять, а? Я вообще поражаюсь…

— Заткнись, самовлюбленная тварь, — ударной волной разнесся громогласный голос, заставляя того пошатнуться. — Отвечай конкретно на мои вопросы, понял?

— Конечно, о великий Просветитель.

— Не лебези. Так что, Нио Аратэ прошел испытание?

— Да. Вы отлично его выдрессировали. А ведь я так старался.

— Совсем ничего?

— Ну, матюкаться только начал, аки истинный чертяка. Но, думаю, парочки недель на небесных источниках вполне хватит, чтобы смыть все мое дурное влияние.

— Отлично, — сухо сказал архангел и сделал отметку в свитке, в котором среди многочисленных прочерков красовались редкие утвердительные «птички». — К следующему подселим через несколько дней. Схема та же… Ну, ступай скорее с глаз долой, пока все тут не очернил.

— А мне тут, случайно, отпуск не полагается? — полюбопытствовал Куго, состроив жалобную мордашку. — Я бы тоже не прочь на источниках понежиться.

Гневный взгляд Вэйриэля, словно отдача от удара, тут же заставил демона отступить.

— Убирайся, ничтожество, — брезгливо бросил он. — Мы сами решим, когда «ты» будешь свободен. И не забывай, мы в любой момент можем отправить тебя в Небытие.

— Конечно. Как такое забудешь? — Демон лениво поклонился и скрылся во мраке.

***

Через полгода прошла церемония ангелов, на которой Нио Аратэ наконец обзавелся долгожданным нимбом. Харан впервые увидел его за это время. Пусть хоть и мельком, вскользь, но этого было достаточно. Аратэ отличался от того перепуганного птенчика, коим был ранее. В нем появилась зримая решительность и внутренняя сила, свойственная херувимам. Ради этого стоило ждать: увидеть, как малыш Нио стал настоящим ангелом. И Куго будет терпеливо ждать еще. Столько времени, сколько потребуется. Только бы видеть его. Для такого демона, как он, это и так непозволительная роскошь, но… он хочет еще немного побыть эгоистом. Харан, как послушный пес, готов исполнить любой приказ — искусить, сломать, убить, — лишь бы остаться на Небесах и хоть иногда видеть эти глаза цвета золотой осени. Теперь ненастоящая, фальшивая жизнь, полная лжи, была не такой уж и безнадежной. Пока его разум заполнен им, пока он хранит эти воспоминания, пока помнит то спасительное тепло, его жизнь имеет смысл. Ведь Аратэ пробудил в нем желание любить. И хоть боль никуда не делась, но отравлявший его яд ревности и злости уже выдохся, как духи из открытого флакона.

«Ну, Куго, каково это? Чувствовать, что проиграл, а? — спрашивал себя демон, из тени наблюдая за светоносным ангелом. — Проиграть Нио не так уж и плохо. Мне даже понравилось. Определенно. — На его губах мелькнула тень улыбки. — Я навечно буду заложником любви к тебе».

Только Харан позабыл одни слова, которые однажды сказал Аратэ: «Демон, что бы он ни делал, навсегда останется демоном. У ангела же есть выбор».

Слова, что тот помнит до сих пор. Слова, что заставляют его двигаться вперед. И однажды… судьба удивит своей непредсказуемостью.