«Из всех вероятностей, что представлялись перед ним, он выбрал самый простой и в то же время самый сложный: он вступил на порог тьмы, оставляя свет позади».

Гарри не мог сказать точно, когда он стал таким… холодным, равнодушным, безэмоциональным ко всему. Казалось бы, у любого человека должны быть чувства, эмоции, да хотя бы злость. Но у Гарри не было и этого, словно всю его душу испепелили, оставив лишь оболочку. Для мальчика одиннадцати лет Гарри был чрезвычайно умен, начитан и совершенно не имел той детской наивности.

Он был прекрасен, если верить соседкам на лавочках, что так любили прогуляться по скверу; тете не раз приходилось мило улыбаться, представляя своего племянника им. С родственниками у него сложилось странно… Гарри и в пять лет не выглядел как любой другой среднестатистический малыш, скорее, как ребёнок, повидавший смерть, как тот, чье сердце покрылось тонкой коркой льда, навсегда запечатав в нем чувства. Родственники не особо жаловали Гарри, скорее, терпели, но явной, открытой агрессии не показывали, стараясь воспитывать его наравне с сыном, пусть тот и получал всю любовь и ласку. Да Гарри это и не было нужно, не нуждался он в демонстрации каких-либо чувств, он вообще не был уверен, что они ему нужны. Родственники пришли к соглашению с Гарри, что тот никоим образом не доставляет им проблем, взамен они относительно равнодушно будут относиться к его присутствию. В доме воцарился нейтралитет. Дадли тоже принял эти условия, пусть и нехотя, но Гарри умел убеждать: достаточно было высвободить свою магию, которая могла разнести дом в щепки, не говоря уже о людях.

Когда пришло письмо из Хогвартса, того самого, о котором как-то рассказывала тетя, Гарри не удивился, лишь скривив губы. Он подумал, что дожидаться сопровождающего не станет, а самостоятельно отправится на торговую площадь, о местонахождении которой рассказала тетя. В том, что за Гарри, вероятно, пошлют сопровождающего, он был уверен. Разве позволили бы маленькому мальчику разгуливать по незнакомой ему площади одному? Родственники были рады, что Поттер уедет, пусть даже и до лета. Но это давало возможность хоть немного расслабиться и забыть, что такое магия. Да, Гарри несомненно давил своей силой, даже когда и не желал этого. Он был еще очень юн, чтобы уметь держать свою силу под контролем, а на обычных людей магия Гарри влияла пусть незначительно, но достаточно, чтобы от нее уставать.

В банке не сразу удалось попасть к своему сейфу, оказалось, что ключ от него находился у Дамблдора. На вопрос «почему?» гоблины пожимали плечами; видимо, Джеймс Поттер, тот, который значился как отец, передал этот ключ доверенному лицу, то есть Дамблдору. Этот факт неимоверно разозлил Гарри: как только отцу могло прийти в голову доверять такие вещи, как собственность рода, постороннему? Да, Дамблдор был великим волшебником, он был представителем светлой стороны альянса, был лидером, и Джеймс Поттер, вероятно, находился под его началом, может, даже являлся учеником. Но это был не повод вверять состояние рода в руки данного субъекта. Гарри усмехнулся после определения магу. Ключ все же сделали новый, как и замок, так что теперь только он имел доступ.

Когда Поттер увидел, сколько денег в сейфе, он обомлел, впрочем, быстро взяв себя в руки. Но сам факт того, что все это время он рос в бедности, выпрашивал у родственников деньги и элементарно не мог позволить себе даже книгу в день рождения, угнетал и злил еще больше. Как мог Дамблдор не предоставлять Гарри, да хотя бы его опекунам деньги на его содержание, словно он беспризорник какой-то? Кто давал такое право директору? Гарри решил, что с великим и светлым он разберется позже, сейчас ему нужно было купить все к школе и вернуться домой до восьми; домашний комендантский час был обязателен как для Гарри, так и для Дадли, если кто-то опаздывал, то оставался без ужина. Не то чтобы это вообще волновало Поттера, но рушить то хрупкое равновесие, что установилось между ними, не хотелось.

Помимо необходимого материала к школе Гарри прикупил дополнительную литературу, ту, что спокойно мог купить он в его возрасте. Да, несомненно, там стояли книжки куда интереснее и любопытнее, но одиннадцатилетнему ребенку их никто бы не продал. И это сильно било по самолюбию. Например: «Книга о временах первой и второй войне магов», «Магические ритуалы — кровные и нет», «Рунная вязь для начинающих», «Как научиться контролировать магию», «Ментальные науки». И таких притягательных книг стоял целый ряд. Гарри ничего не оставалось, кроме как жадно вчитываться в корешки и с грустью вздыхать.

А вот магазин палочек удивил. Мистер Олливандер подобрал Гарри палочку, сестру той, что оставила ему его шрам. Гарри вздохнул, отчаянно стараясь отогнать все мысли о том, что «палочка сама выбирает хозяина».

«Ну неправда же», — кричал внутренний «я», стучась о твердую поверхность. Гарри ощущал палочку с пером феникса ровно так же, как и любую другую, но Олливандер так настаивал, так восхищался, так… Что Гарри, не раздумывая, схватил ее, лишь бы не слушать старого мастера, который, вероятно, восхищался Темным Лордом, иначе не объяснить его рассказы с упоением о том, чье имя не произносят. Что так веселило, потому что для Гарри это имя пока ни о чем не говорило.

Гарри вернулся домой к пяти. Свалив покупки в комнате, он устало разлегся на диване, лениво щелкая пультом. Все же день был полон впечатлений, и сколько бы Гарри ни убеждал себя, что это скоро станет для него обыденностью, все равно ничего не мог поделать. Тетя не лезла с расспросами, не пыталась раздуть скандал, как нет-нет, да и бывало, просто молча кивнула и пригласила за стол. За что Гарри был благодарен, так это за то, что они пришли к нейтралитету. Когда вся семья в молчании ужинала, Дадли скромно поздравил кузена с днем рождения, подарив набор шариковых ручек, и вдруг в дверь застучали. Вначале тихо, потом более шумно, отчего семейство Дурсль и Поттер вздрогнули. Гарри приложил к губам палец, жестом призывая к молчанию, помня из рассказов тети, что маги иногда появлялись на горизонте, но не подходили. Никто не давал гарантий, что те не придут, просто чтобы поздравить его или убедиться, что их надежда мира все ещё жив и здоров. Поттер вытащил из кармана палочку, крепко сжав в ладони: да, против любого мага он не выстоит, но дать хоть какой-то отпор, задержать на время сможет, давая возможность родственникам сбежать. Против взрослых магов у них не было шанса, это понимали все. Но все же лишь у Гарри была палочка, и он один владел хоть каким-то зачатком магии и мог сделать хоть что-то, пока не прибудут те, кто следит за порядком в магическом сообществе. Почему-то Гарри был уверен, что если есть отдельный мир таких, как он, значит, там должны быть свои полицейские.

На пороге оказался великан, отчего не ожидавший такого события Гарри отпрянул назад, все еще судорожно сжимая палочку. Мысли метались, словно разъяренные пчелы; Гарри начал думать, что делать и куда бежать в случае нападения; он придумал план, как отвадить обычного мага. Но про великана он и не думал. Вероятно, просто не зная, что такие существуют. Тем временем гость не растерялся и, склонившись, чтобы не удариться головой, прошел внутрь дома, не обращая внимание на то, что его как бы и не приглашали. Да и кому взбредёт в голову указывать великану? Впрочем, отважный дядя не растерялся, выудив откуда-то ружьё и более чем недружелюбно нацелив дуло на великана. Гарри даже усмехнулся: это никак не остановит странного гостя, даже если попытаться выпустить в того всю обойму. Кажется, его толстая кожа была непробиваема для таких мелочей, как пуля.

— Э… привет, ты, должно быть, Гарри? — помявшись от столь радушного приема, спросил великан у мальчика, стоявшего чуть поодаль с невозмутимым видом.

— Да, сэр, а вы?.. — Гарри положил ладонь на дуло ружья, призывая дядю не провоцировать существо перед ними; кто знает, что взбредет великану в голову. В любом случае, пока что тот вел себя дружелюбно… насколько вообще такое сравнение можно было применить к их гостю.

— О, меня зовут Хагрид, я лесничий и хранитель ключей в школе чародейства и волшебства Хогвартс, — важно проговорил лесничий. — Ты же знаешь, что это за место такое, Хогвартс?

— Да, сэр. Я узнал из письма. И, предвидя ваш следующий вопрос, возможно, и суть вашего прихода, я уже купил все необходимое к школе. Так что сопровождать меня никуда не нужно, — Гарри продемонстрировал палочку в его руке.

— А… так это… а как же?.. — растерянно пробормотал тот. — Ведь Дамблдор просил… он сказал…

— Что бы там вам ни сказали, это не так, я смог справиться с этим самостоятельно. Так что, мистер Хагрид, вы можете вернуться к мистеру Дамблдору и поблагодарить его за беспокойство, но я уже и сам во всем разобрался, — уверил того Гарри, загораживая собой родственников.

Не то чтобы он сильно переживал за их благополучие, но что-то внутри клокотало, ведь несмотря на все размолвки, они были семьей, пусть и не любящей, но не враждебной по отношению друг к другу. Гарри их даже уважал — хотя бы за то, что те ему дали кров и пищу, одевали и обучали, как могли. Они стали такими же жертвами, но приняли это. А сейчас единственным, кто мог хоть как-то договориться с великаном, был Гарри. Его точно не должны были тронуть, а значит, не тронут и тех, кого он защищает.

— Да… точно, — неловко улыбнулся великан. — А тебя тут это, не обижают? — спросил вдруг Хагрид, в упор посмотрев на бледных Дурслей. — Если что, ты скажи, я это…

— Об этом нужно было заботиться, когда меня сюда подкидывали, а сейчас мои отношения с родственниками не касаются никого. Они мои опекуны, а значит, что бы они ни делали, они имеют на это право. И право это им дал мистер Дамблдор, если я не ошибаюсь. Так что, я надеюсь, больше никто сюда не заявится? — Гарри был все также отстраненно холоден, его деловой тон в конец ввел в осадок Хагрида.

— Ну, хорошо, Гарри. Ты прости, если чего, — пробасил тот. — Думаю, ты прав… Ну, тогда до встречи в школе?

— Я был рад познакомиться с вами, мистер Хагрид. До встречи в школе, — кивнул Гарри, все так же прикрывая собой родственников.

После того, как дверь за незваным гостем закрылась, родственники уставились в ожидании на Поттера, давая тому возможность как-то это прокомментировать.

— Кто это, черт побери, был? — спросил Дадли, в ужасе смотря на закрытую дверь.

— Дадличек, не выражайся, — шикнула мать, но также посмотрела на племянника.

— Ну, вероятно, это был Хагрид, он же представился, — пожал плечами Поттер, словно говоря очевидные вещи. — Я и сам видел его впервые, не смотрите так на меня.

— Но… Когда твоя мать отправлялась в школу, за ней вообще никто не приходил, — возмутилась Петуния. — Ей просто прислали записку с инструкцией, как попасть в Косой переулок.

— Возможно, так как я там не последний человек, — задумчиво начал Гарри, наслышанный о своей славе, — мне представили своего рода охрану, весьма… специфическую, возможно, с малым зачатком ума, но… охрану, — вновь пожал он плечами. — Я извиняюсь за это, надеюсь, больше никто не явится.

— Ты не можешь отвечать за них, — покачала головой тетя. — Но я тоже на это надеюсь.

***

Отыскать платформу было не то чтобы простым занятием, но пока Гарри оглядывал пустующие платформы, он заметил, как небольшая группа людей, предположительно семья — так как все были рыжие и с веснушками — прошли сквозь стену между платформами девять и десять. Поттер криво ухмыльнулся, ну конечно, это ведь было очевидно… Последовав за странным семейством рыжих, которые до прохода через барьер взмахом палочки поменяли свою одежду на более дешёвую, чему очень удивился Поттер, не понимая для этого причин, он оказался на платформе девять и три четверти. Первое, на что обратил внимание Гарри, так это куча магов, провожающих своих детей. Он скривился, оказавшись свидетелем упоительной, даже трогательной сцены проводов одной семьи, Гарри даже отстраненно подметил: будь у него родители, они непременно так же бы его тискали в объятиях, от чего даже поёжился.

Заняв купе, он достал из сумки книгу по зельям — его чем-то привлекала эта наука — и посчитал, что будет разумно подготовиться к школе. Как бы Гарри ни хотелось ехать в одиночестве, но его никто не спрашивал: бесцеремонно открыв дверь купе, рыжий мальчик с веснушками, тот, кого Гарри уже видел на платформе, рассеянно обвел взглядом купе и посмотрел на Гарри. Отчего-то мальчишка не спешил что-либо спрашивать, молча окинул Гарри взглядом, чему-то кивая.

— Здесь занято? — спросил рыжий, склонив голову набок.

Это даже забавляло и подогревало интерес к неизвестному рыжику, даже расхотелось грубить.

— Нет, тут свободно, — лаконично ответил Поттер, закрывая книгу.

— Я Рон Уизли, — представился мальчик, осторожно проходя в купе и садясь на сидение.

— Гарри Поттер, — кивнул Гарри и с таким же интересом посмотрел на собеседника. Что-то определенно интриговало его в этом странном и каком-то неправильном мальчике.

— Так вот ты какой, — чуть слышно проговорил Рон, чуть улыбнувшись. — Наверняка ты не знаешь, но… ты в этом мире на слуху.

— Знаю, — фыркнул Гарри, обращая внимание на странный сверток в руках попутчика.

— Мама очень любит давать в дорогу перекусы, — пояснил Рон, заметив его взгляд.

— Так ты тоже впервые едешь в Хогвартс? — спросил Гарри, вновь обращая на него внимание.

— Да, у меня там уже учатся трое братьев, — кисло улыбнулся Рон, вероятно, не обрадованный перспективой обучаться на одном факультете с семьей. — А ты уже знаешь, на какой бы факультет хотел попасть?

— Честно сказать — нет, — пожал плечами Поттер. — Если честно, я не заметил какой-либо разницы между ними, разве что по цвету и характеристикам. Это имеет какое-то значение?

— И нет, и да, — уклончиво проговорил Рон и странно посмотрел на Гарри. — А знаешь, ты интересный, я представлял тебя отчего-то замкнутым и нелюдимым, но… Родители просили помочь тебе, если это будет возможно.

Вот тут Гарри попытался не выдать удивления. Изогнув бровь, он выжидающе посмотрел на Рона.

— Ну, я бы посоветовал не попадать на Гриффиндор. Нет, тебе там будут рады, безусловно, но так ты попадешь под влияние Дамблдора. А он на тебя зуб точит, имей в виду, — заговорщически проговорил Рон.

— В том, что директор имеет ко мне какой-то интерес и планы, я догадывался, так что это не новость, а причем тут Гриффиндор?

— Ну, этот факультет больше предрасположен к директору и его влиянию. Не спорю, не все там такие пустоголовые. Но все же решать тебе. О, только не думай, что там все решает Шляпа, ничего подобного. Если хорошо попросишь, она не откажет в твоем выборе.

— Хм, хорошо, я подумаю. Спасибо, Рональд, — кивнул Гарри.

Он и правда был благодарен за такую информацию, возможно, он и рассчитывал на то, что сможет повлиять на распределение.

— Пустяки, и просто Рон, и да, прошу, ничему не удивляйся, когда увидишь, что я немного другой в обществе других магов. Ты показался мне интересным, чем-то отдаленно похожим на меня, ты первый незнакомец, кто видел меня таким.

— Как интересно, — проговорил одними губами Поттер, чуть улыбнувшись.

***

Не любил Поттер дождь, не любил и грязь, а тут еще и этот Хагрид с тусклым фонарем ничем не добавлял надежды. Кто вообще придумал мокнуть? Неужели нельзя было сотворить что-то над первокурсниками, чтобы остаться сухими? Но товарищ Хагрид упорно шел вперед, освещая дорогу лишь себе, в то время как Гарри, Рон и какой-то блондин, который и додумался осветить путь Люмосом, помогали другим ориентироваться в полумраке

— Первокурсники, займите места в лодках, только по четыре человека, — оповестил их сопровождающий, не обращая внимания на возмущенные шепотки.

Гарри на это закатил глаза, прекрасно осознавая умственные способности Хагрида. В лодку он сел вместе с Роном, блондином, чье имя пока не знал, и с пышноволосой девочкой, которая как-то странно смотрела на него. Предпочитая абстрагироваться от внимания, Гарри равнодушно посмотрел вперед, обращая внимание на величественный замок, что возвышался на холме. Столь прекрасного строения он еще не видел, а эти плетения магии словно кокон опутывали замок, отчего он переливался разными цветами; это завораживало.

— Я читала в книге о Хогвартсе, что замок невероятно большой, больше, чем выглядит со стороны… Но то, что он окажется таким большим, я и не думала, — восторженно проговорила девочка.

Никто не ответил, все взгляды ребят были прикованы к замку, несмотря даже на то, что дождь промочил всю одежду, кажется, на это никто не обратил особого внимания.

***

Распределение было интересным и в то же время скучным. Гарри осмотрелся, сразу же выделив фигуру за профессорским столом. Дамблдор с улыбкой приветствовал новых студентов, и когда взгляд директора и Гарри встретились, тот интуитивно отвел взгляд в сторону — что-то во взгляде старца ему не понравилось. А вот человек в черном, как и человек в тюрбане, смотрели заинтересованно на первокурсников, явно выискивая кого-то из толпы.

— Поттер, Гарри, — прозвучал голос профессора Макгонагалл.

Наступила тишина, которая была ощутима на физическом уровне, Гарри мысленно хмыкнул и спокойно, с ровной осанкой, словно это было обыденным делом, прошёл к табурету. Рядом шептались первокурсники, взоры всех людей в зале были прикованы к нему, но, казалось, что Гарри это совсем не заботило, с таким же спокойствием он надел на голову шляпу.

Шляпа молчала, молчал и Поттер; он не знал, нормально ли это, но, вспомнив напутствия Рона, он все же попытался мысленно попросить Шляпу распределить его хотя бы в тот же Хаффлпафф, но та продолжала молчать. Наконец, придя к какому-то решению, Шляпа провозгласила:

— Гриффиндор!

Львиный стол взорвался криком и аплодисментами, было слышно, как кто-то кричал: «С нами Гарри Поттер», что вообще никак не добавляло радости. Гарри подобрался и точно так же безмятежно прошел к столу, отмечая, что ребята сидят там в хаотичном порядке. Ему улыбались, вскакивали со своих мест, чтобы поприветствовать нового товарища, но Гарри лишь мрачно подумал, если они будут такими шумными всегда, то будет разумно от них всех избавиться, желательно по одному. Но на лице его расцвела легкая полуулыбка, он кивнул ребятам и сел за стол, давая понять, что пожимать руки он не станет.

Рон присоединился к нему спустя минут пять. Плюхнувшись рядом, он широко улыбнулся братьям, но глаза выдавали его печаль. Гарри не мог понять, почему Рон так относится к тому, что он будет учиться с братьями? Заметив его задумчивый взгляд, двое близнецов, вероятно, тоже Уизли, подмигнули Гарри, хитро улыбнувшись. Это было странно, но и интриговало вдвойне.

***

— Альбус, этот мальчик немного странный, не находишь? — спросил Снейп, сидя напротив директорского стола.

— Ох, Северус, и что же тебе в Гарри Поттере показалось странным? — устало поинтересовался Дамблдор, слабо улыбнувшись. — По-моему, ты драматизируешь, он очень напомнил мне Джеймса.

— Слишком он уж… держался уверенно, не было того восторга, присущего всем детям его возраста. Ты видел, как он осматривался, как только вошел в Большой зал? Уж поверь мне, Альбус, так смотрят, когда хотят разведать обстановку, присматриваются к людям, к окружающим предметам, а этот мальчик цепко осматривал профессоров, отчего даже я — матерый Пожиратель — поежился от холода его глаз. Он отнюдь не похож на своего папашу, а от Лили… Впрочем, ты прав, вероятно, я слишком зациклился на этом, понаблюдаем, — профессор Снейп задумчиво посмотрел в сторону Феникса.

— Вот и я тебе про то же, Северус. Ты видишь его впервые, а уже строишь какие-то предположения, — покачал головой директор. — Уверен, мальчик очень целеустремленный, а так как он вырос среди магглов, то его скептицизм вполне понятен, — на это Снейп лишь хмыкнул.

— Не думаю, что ошибаюсь, Альбус. Но ты прав, время все расставит на свои места, — устало вздохнул он. — Это все на сегодня, или будут еще указания? Мне бы показаться в гостиной, поприветствовать первокурсников.

— Нет-нет, Северус, ты можешь идти. И, прошу, не цепляйся к мальчику, дай ему время привыкнуть, освоиться, — подначивал директор.

— Угум, если этот мальчик не разнесет школу по камушку, то, всенепременно, я его и пальцем не трону, — саркастично съязвил Снейп, поднимаясь с кресла. — Доброй ночи.

***

Гостиная факультета рябила в глазах от ее блеска — рубин и золото были так причудливо ярки, — но нужно было отдать должное: в гостиной было уютно. Камин, вокруг которого стояли резные диванчики, обшитые бордовым бархатом; на столике стояла ваза с цветами и ветвью рябины, шторы были в приглушенных красных тонах, с позолоченными завязками. Ребят выстроили в шеренгу, когда в центр вышел, вероятно, еще один брат Рона — староста факультета.

— Добро пожаловать, первокурсники, — начал он, с серьёзностью посмотрев на ребят. — Меня зовут Перси Уизли, и на этот год, считайте, я здесь главный, как и эта милая леди — Мелиса Формен. К нам обращайтесь по любым вопросам, даже самым, на первый взгляд, глупым, — он снисходительно улыбнулся притихшим детям. — Наш факультет недооценивают, считая нас заносчивыми и вспыльчивыми, но помните, — весь секрет не в фантике, а в начинке, — его голос завораживающе сошёл до шелеста. — На факультете есть правила, подчиняться которым вам придется, если не хотите стать изгоем здесь: первое — не выносите ссор из избы, так сказать. Не принижайте друг друга при других людях, все разборки проводите внутри гостиной или ваших спален. Второе — ведите себя непринужденно, Но в то же время старайтесь учиться усердно, зарабатывайте баллы честными путями. И наконец третье — не попадайтесь. Что бы там ни говорили слизеринцы, но мы далеко не простаки, поэтому, если вы оказались все же в центре разворачивающегося конфликта, старайтесь выйти оттуда непричастными. Мы хитры не менее, чем слизеринцы, мы умны не хуже ревейнкловцев, мы добры и сплоченны ничуть не меньше хаффлпаффцев. Все понятно? Вопросы?

— Простите, сэр… — начала было Гермиона, неуверенно поглядев по сторонам.

— Да, мисс?.. — Перси заинтересованно посмотрел на девочку, ожидая ее вопроса.

— Грейнджер, сэр, — скромно выпалила та. — А нас будут сопровождать?

— Да, мисс Грейнджер, — с улыбкой вставила свое слово Мелиса. — Первый месяц вас будут сопровождать Алиан Дорк и Фред Уизли, они уже достаточно хорошо ориентируются в замке. Расписание вам выдадут завтра за завтраком; помните, пожалуйста, что своих мы не бросаем и всегда рады помочь. По поводу всего остального мы поговорим завтра. А сейчас, девочки, разбейтесь на пары, я покажу вам ваши комнаты.

— Мальчики, следуйте за мной, — кивнул Перси, призывая за собой мальчиков.

Гарри с интересом смотрел по сторонам, отмечая необычные картины, — они двигались, как и те в вестибюле с лестницами, некоторые были вставлены в позолоченные рамы и с важностью взирали на детей.

— Разбейтесь по три человека, парни. Так… хорошо, — довольно кивнул Перси. — Рон, Гарри и… Невилл? — пухлый мальчик, прижимающий к себе жабу, скромно кивнул. — Отлично, вы проходите в эту спальню, остальные следуйте за мной.

Гарри хмыкнул и прошел в полумрак комнаты первым: три кровати в расцветке его нового факультета стояли полукругом, балдахин трепыхался от легкого ветерка. Рон сразу занял кровать у окна, Невилл в дальнем углу ближе к стене, Гарри досталась кровать у шкафа. Ничего не сказав, ребята плюхнулись на свои кровати, сил что-либо говорить не было. Гарри не любил общество, как и не привык делить комнату с кем-то еще, поэтому он сразу задёрнул полог и принялся переодеваться. День был, несомненно, насыщенным, и нужно было отдохнуть