День сегодня выдался не из лёгких. Тренировка с классом «1В» обернулась для Яойорозу настоящим провалом, над которым она размышляла всю дорогу до общежития, но так и не смогла прийти к точному выводу. Мысли смешались, не давая ей спокойно думать о другом, поэтому и выполнение домашнего задания затянулось на часок-другой. В общем, весь день псу под хвост, и даже аналитическому мышлению Момо этого было уже не исправить.
Сегодня девушке было особенно стыдно выйти в холл к одноклассникам, с которыми она работала в команде под её руководством. К слову, всё это, как уже было сказано, привело к тому, что команда Яойорозу проиграла команде Кендо всухую — «4:0»! И тут чёрт его знает, чего им не хватило. Опыта? Вряд ли, у класса «1А» было куда больше практики, чем у «В». Проработанной стратегии? Но Момо точно думала наперёд, взять хотя бы тот момент с пушкой. Силы причуд? Любую причуду можно одолеть, если чуть пораскинуть мозгами! Тогда чего?..
Сон всё никак не шёл, будто Морфей нарочно избегал комнату будущей героини. Как бы она не ворочалась, какую позу бы не принимала — всё без толку. Уже и подушка нагрелась, и одеяло, и простыня, делая условия для сна всё более дикими, а сонливости как не было, так и нет. Стало просто некомфортно не то, что лежать, просто быть. В горле пересохло, и Момо наконец решилась спуститься вниз на кухню — всё равно все уже спят.
Надев свой любимый светлый свитер и тапочки, Яойорозу двинулась на миссию по утолению жажды и, достигнув комнаты, с удовольствием приступила к её выполнению. К счастью, чайник был ещё тёплый, а значит чай точно заварится, пусть Момо и не особо любила чайные пакетики.
В холле тишина и темнота. Сложно представить, что тут вообще бывает по-другому. Ночь меняет любое помещение — делает его более спокойным, умиротворённым. Именно это сейчас и нужно Момо: успокоиться и привести свои мысли в порядок после тяжёлого дня. Она не спеша подошла к окну, подняв голову наверх. Небо сегодня чистое, луна полная, а звёзды по-прежнему ослепительно красивы. К сожалению, лунный свет не заглянет в их корпус общежития: его снаружи освещает мощный прожектор, так что звёзд толком и не видно.
Тишину нарушил скрип пола. Момо моментально обернулась, едва не расплескав чай, и нахмурилась, пытаясь найти в темноте очертания кого-то знакомого.
— Не спится? — выдала Яойорозу, будто намереваясь узнать по голосу собрата по бессоннице.
— Нет, просто захотел воды попить, — ответил «таинственный».
Яомомо тяжело выдохнула. Уж этот голос она ни с кем не перепутает.
— Ах, ну, тогда спокойной ночи, Тодороки-сан, — машинально улыбнулась девушка, зная, что Шото точно не увидит её милую улыбку.
Его появление вновь натолкнуло на мысли о прошедшей тренировке. Тодороки на ней тоже досталось, и его команда сыграла со счётом «0:0». Хотя так куда лучше, чем четыре очка против одного. Момо нахмурилась и уставилась себе под ноги, словно искала там ответ на немой вопрос. Почему всё так получилось?
Размышления продолжались до тех пор, пока рядом не оказался Шото со стаканом воды в руке. Он смотрел на небо, как и Яойорозу несколько минут назад, и, кажется, даже чуть-чуть улыбался. Тоже что ли звёзды нравятся?
— Когда у меня что-то не получается, я часто смотрю на звёзды, пытаясь перенять их спокойствие. — Момо оторвала взгляд от пола и присоединилась к разглядыванию едва заметных светящихся точек на небе. — Понимаю, они неживые, и все мои последующие рассуждения — дурацкая попытка восполнить недостающую детальку в моей самооценке, но мне от этого правда легче…
Или, может быть, сейчас легче от того, что есть кому всё это высказать? Признать честно, Шото — лучший слушатель, но не её лучший друг, чтобы слушать такое откровение.
— Они, звёзды, продолжают светить несмотря ни на что, хотя их кончина уже заранее определена. А люди… они так не умеют. Не умеют всегда светить, полностью отдавая себя и освещать путь другим.
Тодороки едва слышно вздохнул, мол «плавали — знаем».
— Снова потеряла уверенность в себе, Яойорозу?
— Мне вот очень интересно, я правда такая предсказуемая, или ты уже меня так хорошо знаешь, что читаешь как открытую книгу? — Момо слабо улыбнулась. Но эта улыбка скорее служила защитной реакцией, хоть девушка и была на сто процентов уверена, что сын Старателя не будет над ней издеваться или болтать об этом за её спиной.
— Не тяжело было догадаться, что такой грандиозный провал сильно по тебе ударит, — в ответ пожал плечами парень.
— Значит, всё же я до жути предсказуемая.
Что ж, действительно, он бы такое быстро просёк. Тот экзамен, на котором Тодороки и Яойорозу в паре боролись против Айзавы-сенсея, был в какой-то степени поворотным для их отношений. После того случая они ещё больше доверились друг другу, но их с натяжкой можно было назвать хорошими друзьями. Да и та ситуация вряд ли бы помогла Тодороки получше узнать свою одноклассницу. Поэтому Момо расстроилась, но не поняла точно от чего: от того, что она действительно такая неинтересная, совершенно без какой-либо загадки, которая, как правило, украшает любую женщину, или от того, что Тодороки всё же не так хорошо её знает, как хотелось бы.
— Не делай такие выводы. Твои стратегии не перестают меня поражать. Они восхитительны, продуманы до мелочей, ты всегда впереди своего противника на несколько шагов. Это ведь одно из главных качеств про-героя, разве не так? — парень слегка развернулся корпусом к однокласснице и мельком глянул на неё.
К счастью, глянул так, что не заметил, как она тут же покраснела, а то было бы совсем неловком перед ним.
— Спасибо за комплимент, Тодороки-сан, — еле как выдала из себя слова Яойорозу.
— За правду спасибо не говорят, — как-то неуверенно произнёс Шото, будто не знал, точно ли применил слова.
Момо, несмотря на свои покрасневшие щёки, даже обернулась, чтобы посмотреть, всё ли в порядке с парнем, на что тот пожал плечами, словно его рассекретили.
— У меня не особо хорошо получается общаться с людьм… друзьями. И я даже не совсем понимаю, как работают комплименты, меня всему этому учит моя старшая сестра. Говорит, что так мне будет проще завоевать доверие будущих боевых товарищей.
Момо улыбнулась и посмотрела на парня. Шото выглядит таким неловким, когда пытается социально адаптироваться.
— Тогда у тебя хорошо получается! — бодрым голосом ответила она. Тяжёлые мысли о проигрыше постепенно отступали. — Ещё немного потренироваться, и будешь «глаголом жечь сердца людей»!
— Это комплимент? — Шото наклонил голову в бок, как это обычно делают маленькие дети, когда спрашивают о чём-то родителей с желанием узнать что-то новое о мире, в котором живут.
В этот момент Тодороки выглядел чертовски мило, так, что Момо даже невольно покраснела и скорее отвела от него взгляд, допивая чай из кружки.
— Думаю, да, это можно считать комплиментом, — едва слышно прошептала девушка, но, к счастью, Шото это услышал.
— Фуюми, старшая сестра, говорила, что если тебе часто делает комплименты какой-то человек, это значит, что ты ему нравишься.
Яойорозу чуть не поперхнулась чаем и совсем раскраснелась. За эту ночь она стала больше походить на помидор, чем на героя. Как-то невзначай разговор о тренировке перешёл в обсуждение того, что человек делает, если ему кто-то нравится. От этого стало неловко: Момо вовсе не хотела лезть в личную жизнь одноклассника, но по какой-то неведомой ей причине была довольна тем, что разговор ушёл в другое русло. Именно в это русло.
Стыдные мысли о том, что Тодороки и впрямь мог ей нравиться, атаковали голову юной героини, и она уже готовилась помотать ей в надежде на то, что они, мысли, разом улетучатся после данного действа. Нет, нет, нет! Никакой симпатии тут быть не может, ну, а любви подавно! Они же просто друзья, одноклассники, верно? И она восхищается им, потому что Шото действительно потрясающий: умный, сильный, расчётливый, добрый и справедливый. И вовсе… и где…
Стоп. Какая-то странная характеристика получилась для «всего лишь друга»! Кроме того, сердце Яойорозу после вопроса Тодороки забилось куда чаще, уже готовясь выпрыгнуть из грудной клетки. То ли была неловкость сложившейся ситуации? Нет, Момо была рада освобождению от темы тренировки, анализировать которую у неё не было желания, но мозг твердил обратное. Ох уж эта самооценка, уже который раз не дающая девушке покоя! И всё бы ничего, если бы все тревоги не улетучились в тот момент, когда Тодороки вошёл в холл и когда заговорил с ней. Всё изменилось именно тогда, когда появился он. Может, это какая-то привязанность, раз в прошлый раз Шото помог брюнетке вернуть уверенность в себе? Привязанность и к друзьям появляется, но сердце рядом с ними не клокочет и не норовит броситься вон из тела. Этот случай особенный. Это отношение особенное.
Кажется, это называется симпатия. А ещё кажется, что Яойорозу только что вляпалась в огромную лужу, название которой «ох, чёрт, этот парень мне нравится!».
— Зачастую так и происходит, — ещё тише произнесла Момо.
Ещё не осознавая своих слов, ещё не понимая, что она подтолкнула чересчур прямолинейного Тодороки на серьёзные вопросы, Яойорозу автоматически проматывала все их диалоги. Ниточка скатывалась в цельный клубок. Момо всегда знала, что влюбляться во время учёбы нельзя: оценки будут ухудшаться, а на занятия не останется времени. Но это не помешало её наивному доброму сердцу влюбиться.
Влюбиться?.. Какое странное слово. Теперь оно звучит так приятно…
— Ты часто говорила мне приятные вещи и всячески поддерживала, если Фуюми права, то, получается, что я тебе нравлюсь?
Яойорозу вытаращила глаза. В этот момент из головы мигом выбило всю дурь, оставив только один факт, с которым Момо не хотела расставаться. Влюбляться будучи учеником геройской академии нельзя.
— Нет, что ты! — довольно громко ответила Момо. Защитный механизм на такие вопросы сработал на «отлично».
— Тогда я тебе не нравлюсь? — сделал вполне себе логичное заключение Шото.
— И это тоже нет! Тодороки-сан, такое не принято спрашивать вот так открыто… Это деликатные темы! Как мы вообще на это соскочили с разбора своих полётов на сегодняшней совместной тренировке? — лучший способ избежать ответственности и последующих фейспалмов — напомнить о том, что изначально тема разговора, вообще-то, была совершенно другая.
Ладошки у Момо ужасно вспотели, и кружка начала скользить в руках. Да и её эмоциональное состояние в разы ухудшилось после того вопроса. То вроде бы всё говорит о том, что этот парень ей действительно нравится, то её принципы твердят обратное. Казалось, что голова вот-вот взорвётся от перегрузки информацией.
— Ты выглядишь очень взволнованной и уставшей, думаю, тебе пора спать, — вздохнул Шото и пошёл к раковине, чтобы помыть стакан.
Послышался звук воды. Тодороки помыл за собой стакан и поставил его обратно в шкафчик, откуда и взял.
— Спокойной ночи, Яойорозу, — прежде чем уйти, попрощался парень.
— Слушай, Тодороки-сан, — девушка развернулась к уходящему однокласснику, и он остановился, посмотрев на неё. — А что бы ты ответил, если бы я сказала, что ты… мне нравишься?
Парень, казалось, хотел поправить галстук по привычке, которую Яойорозу в последнее время почему-то начала замечать, но, дотянувшись до заветного места на шее, опомнился: галстука-то на нём нет, он ведь в футболке стоит. Поэтому он просто потёр шею, а потом опустил руку и ответил:
— Не знаю, — честно признался Шото. — Наверно, я бы сказал что-то вроде «хорошо», а на утро позвонил Фуюми и спросил, что нужно делать в такой ситуации.
Это был очень специфичный план действий, но очень мило с его стороны то, что он уже задумывался над этим. Значит, он всё-таки представлял, что такое вполне может быть. В любом случае, это означало то, что он уже придумал, что ему делать — просить совета у близкого человека. Не растерялся, как Момо. Вот чёрт! Даже в такие моменты уверенность в себе так быстро пропадает!
— А ты что бы сделала в моей ситуации? — вопросил Тодороки, поднял взгляд с пола и перевёл его на Яойорозу, сжимавшую двумя руками кружку.
— Я бы хорошенько подумала, прежде чем ответить, — в этот раз Момо ответила без задержек. Потому что честно. Потому что точно знала ответ. — Нравится мне этот человек или нет. Если нет, то я бы поблагодарила его за чувства, которые он испытывает ко мне, но и предупредила бы, что подобного я к нему не чувствую. Это будет честно, пусть и больно.
— Но твоё «нет» не было похоже на то, что ты описала сейчас, — заметил парень.
Он прав. Никакого «нет» тут и быть не может. Яойорозу смотрела прямо на Шото, на которого падал белый свет от уличного фонаря. Он красивый. Очень. Даже со своим шрамом, который Момо давно перестала замечать, а если и замечала, то он ей безумно нравился. Потрясающие двухцветные волосы. Они такие необычные и мягкие (ей удалось разок дотронуться до них совершенно случайно на тренировке, и это ощущение почему-то запомнилось). А эта гетерохромия! Этот взгляд… Для всех — холодный, безразличный и отталкивающий. Для Момо — загадочный и томный.
Настал момент, когда нужно отбросить свои принципы, чтобы не топтаться на месте. Чтобы не жалеть о том, что мог, но не сделал. Чтобы стало легче хотя бы чуточку. Просто признайся, Яойорозу.
Девушка тяжело выдохнула.
— Тогда спроси ещё раз, Тодороки-сан, и я отвечу честно и точно.
Парень слегка удивился, но ничем этого не выдал. С таким же каменным лицом, с которым он провёл всю свою жизнь, он подошёл чуть ближе к будущей героине и повторил свой вопрос:
— Яойорозу, это правда, что я тебе нравлюсь?
Решайся! Сейчас или никогда!
— Придётся тебе всё-таки позвонить Фуюми, потому что теперь я точно уверена. — Яомомо посмотрела Шото прямо в его холодные глаза. — Да, Тодороки-сан, ты мне нравишься!
***
На следующий день Момо была как на иголках. Урарака пыталась её разговорить, а Джиро отговаривала Уравити от попыток влезть в голову к отличнице. Но та не унималась и задавала Яойорозу вопросы о её самочувствии, на что она махала руками и говорила, что у неё всё хорошо.
Дорога от общежития до академии была совсем недолгой, но Момо успела помолиться всем существующим богам о том, чтобы не встретить где-нибудь Тодороки. Им, конечно, по-любому рано или поздно придётся контактировать, но Яойорозу старалась отложить этот момент на более дальний срок. По этой же причине она и едва не опоздала на занятия, задержавшись в коридоре под предлогом того, что хочет повторить конспекты в тишине. На самом деле так и было — просто благодаря этому Яомомо никому не соврала и, что более ценно, до сих пор не встретила Шото.
В любой другой ситуации девушка была бы рада встрече со своим одноклассником, но не сейчас, когда она призналась ему в своих чувствах, а он действительно начал действовать по своему ранее задуманному плану! Яойорозу безусловно было интересно, какое решение парень всё-таки принял. Ответит взаимностью или отвергнет? От первого варианта в животе просыпались бабочки, а эндорфин начинал активно вырабатываться, но стоило только подумать о возможности отказа, как желание поскорее узнать ответ и покончить с этими недомолвками тут же пропадало, уступая дорогу страху и стыду. Так что на уроках смотреть в правую сторону вообще запрещалось. Жаль, что с ощущением того, что на тебя кто-то смотрит, ничего поделать нельзя. Видимо, Тодороки временами поглядывал на Момо, которая вцепилась руками в стул, иногда нервно перебирая ткань на юбке или крутя ручку в руках.
— Эй, Яомомо, пойдём поедим? — предложила Джиро на перемене, плюхаясь на стул парты, которая стояла перед партой брюнетки.
— С радостью, — кивнула Яойорозу, светясь от счастья, что на эту перемену она спасена.
Если захватить сейчас учебники и тетрадки, то потом можно просидеть в столовой всю перемену и не возвращаться в класс, где сидит Тодороки. Отличный шанс снова попрятаться и не столкнуться лицом к лицу с самой судьбой!
Так получилось, что Джиро ушла раньше, чем Яомомо, поэтому девушка осталась сидеть в столовой совершенно одна. Вскоре прозвенел звонок, и Момо неспешно собрала все учебники и тетрадки, отправившись в класс. В первый раз она не бежала на урок стремглав, скорее медленно прогуливалась до нужного кабинета. Брюнетка смотрела себе под ноги и мысленно повторяла домашнее задание по английскому языку, урок которого и начался минуту назад.
— Оу! — вырвалось у Яойорозу, когда она столкнулась с кем-то, внезапно вышедшим из-за поворота, и шлёпнулась на пятую точку, попутно уронив все учебные материалы на пол.
— О, это ты.
Чёрт. Нет, нет! Этот голос! Ну что за…
— Прости, Яойорозу, — Тодороки чуть наклонился и протянул руку девушке. — Ты так внезапно вышла, я даже не успел тебя заметить. Не ударилась?
Момо поднялась с помощью парня и энергично замотала головой, таким образом говоря, что с ней всё в порядке. После этого она присела на корточки и начала собирать упавшие учебники. Тодороки тоже почему-то принялся это делать, но скорее из вежливости. Яомомо нервно сглотнула и, когда собрала всё, что было уронено, тихо поблагодарила парня, прижав книжки к себе как можно сильнее.
Они пошли по коридору в полной тишине, чуть ускорив шаг. Опаздывали они уже чуть больше, чем на минуту. Пусть английский и вёл Сущий Мик, опаздывать было не положено даже на его уроки.
— Я позвонил старшей сестре, и она сказала, что я дурак, и надо было делать, как сказала ты. — Шото разорвал долгое молчание. Интонация его голоса в этот раз была какой-то другой. Более… нежной, что ли? — Так что, пожалуйста, Яойорозу, — он остановился и схватил девушку за плечо, аккуратно развернул к себе, при этом держась на дистанции, — спроси меня об этом тоже, чтобы я ответил тебе. Я не хочу, чтобы ты ещё раз говорила то, что заставляет тебя так смущаться и не разговаривать со мной целое утро.
По спине, рукам и ногам Момо пробежала армия мурашек, а щёки мгновенно покраснели. Брюнетка чисто машинально закрыла лицо книжками, боясь задать тот вопрос, ответ на который она ждала почти двенадцать часов. Парень снова дотронулся до неё, но в этот раз до рук. Он опустил их, чтобы лицо стало видно, но так и не отпустил, несильно держа Яойорозу за запястья.
— Тодороки-сан, я тебе нравлюсь? — осмелившись, дрожащим голосом произнесла Момо.
— Да, Яойорозу, ты мне нравишься, — Шото утвердительно кивнул и сильнее сжал руки одноклассницы. — И я хорошо подумал об этом. На несколько шагов вперёд, как это делаешь ты.