В последнее время Дазай не мог сомкнуть глаз. Хотя, сколько он себя помнил, то никогда в принципе не мог нормально спать, будь то это ночь или день. Ведь стоило только прикрыть глаза, так сразу возникали образы окровавленных тел, чьи лица были искажены предсмертной маской. Их почти высохшие глаза бездумно таращились в пустоту, а из их приоткрытых ртов медленно стекала кровь, марая упавшими каплями поверхность пола.
Но нет, Дазая мучала далеко не совесть. Ему не было дела до тех людей, на которых он спускал курок своего пистолета. Отвращала мысль лишь о том, что его жизнь может оборваться подобным образом, и его тело так и останется лежать на грязной земле изломленным и брошенным. В такой смерти не было ничего прекрасного.
А больше всего на свете Дазай желал спокойной смерти своему телу, в котором томилась уже давно изможденная душа.
И всё, что оставалось делать юному мафиози в это время – лежать в постели, прислушиваясь к шуму проезжающих машин снаружи.
Рядом зашуршала простынь, и взгляд Дазая опустился на Чую, который повернулся к нему лицом. Осаму тихо хмыкнул, смотря каким было сосредоточенным лицо его напарника, несмотря на то, что тот спал самым крепким сном.
Осаму легонько прикоснулся пальцами к длинной чёлке, а затем, чуть дальше проводя, отбросил рыжую прядь назад, что закрывала прелестное личико Чуи. Его длинные ресницы чуть вздрагивали, а уголки рта изредка то понимались, то опускались.
«Интересно, какие сны ему обычно снятся?» – подумал Дазай, всё ещё не убирая свои пальцы с рыжих волос. За всё время, ни Чуя, ни сам Дазай совсем не затрагивали подобные темы для разговора.
В отличие от Дазая, Накахара засыпал довольно быстро, чему немного завидовал шатен. Казалось, что вот только Чуя о чём-то оживлённо рассказывал, а уже в следующую минуту он мирно сопел во сне.
Дазай поёжился на своём месте. Однозначно – ему не заснуть.
Он привстал на кровати, а затем сбросил ноги на пол, чувствуя, как новый паркет холодит его ступни. Находясь в сидячем положении, он нагнулся и поднял небрежно брошенную этим вечером рубашку, следом накидывая её на забинтованные плечи.
Дазай захотел выйти наружу, чтобы всецело отдаться слабым порывам ночного прохладного ветерка. Он быстро осмотрелся по сторонам, ища пачку своих сигарет. Но стоило только потянуться к ним рукой, как сзади слабо послышался сонный голос Накахары:
– Да… зай… хмм…
Шатен обернулся, удивлённо смотря на своего парня. Кажется, Чуя немного пробудился, но всё ещё, не осознавал этого. Его усталые веки были крепко сомкнуты, а грудь вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания. На переносице образовалась небольшая морщинка, а из его уст издалось непонятное бормотание, словно он хотел что-то ещё сказать.
Затем его рука дрогнула, и направилась в куда-то сторону, вслепую шелестя по простыне. Он настойчиво искал что-то.
И тут, кончиками пальцев Накахара прикоснулся к руке Дазая, которая покоилась неподалеку. А после, положив свою ладонь на чужую, он сжал её, притягивая чуть ближе к своей груди.
– Останься… прошу… – вяло произнёс тот, а шёпот последнего слога слился со вздохом.
– Чуя? – прошептал шатен, склоняя свою голову над спящим лицом Накахары. Но рыжий мафиози больше ничего не произносил. Его дыхание вновь стало ровным, и кажется, он вновь провалился в свой здравый сон.
Дазай не двигался и даже почти не дышал. Он чувствовал, как тёплая рука напарника согревала его собственную ладонь. А вместе с тем, в его груди раздавалось непонятное, казалось давно забытое чувство, которое начало согревать его изнутри.
И как-то странно прищурившись, он слегка улыбнулся.
– Конечно, – всё так же тихим шёпотом сказал Осаму и легонько прикоснулся губами виска возлюбленного.
Он лёг напротив него, совсем близко – достаточно, чтобы почувствовать дыхание Накахары на своей коже и так же чувственно в ответ сжал своими пальцами его руку.
***
Из кухни доносилось звуки шипящего масла и постукивание деревянной лопатки о поверхность сковороды. Живот Дазая требовательно заурчал, как только до его чувствительного обаяния дошёл аппетитный запах жареного мяса.
Подперев своим плечом дверной косяк, шатен с удовольствием наблюдал как за тем, как Чуя интенсивно мелит овощи на мелкие кусочки, звонко стуча ножом по разделочной доске, не забывая при этом приглядывать за сковородой на плите.
– Чего стоишь как каменное изваяние? – буркнул рыжий, даже не поднимая свой взор на Дазая. – Если не собираешься чем-либо помогать, тогда лучше проваливай к своим чертям и не мешайся тут.
– Единственный чёрт, к которому я могу пойти, стоит сейчас передо мной, – съехидничал тот, замечая, как рука Чуи сильнее сжалась на рукоятке ножа.
Быстро сомкнув расстояние между ними, Дазай подошёл к Чуе сзади и, обхватив тело напарника руками, уткнулся носом в его рыжую макушку.
– Эй, лапы свои прибрал! Не видишь, что я занят? Сгинь…
– А ночью ты говоришь мне совсем другое~
Дазай крепче прижал к себе напарника. Его волосы были ещё чуть влажными после утреннего душа.
– Что? Ничего я не говорил… да и вообще… что за щенячьи нежности с утра пораньше? – сказал Чуя, вырываясь из хватки шатена.
Схватив лопатку, он ловко перевернул на сковороде каждый ломтик бекона.
– Говорил, говорил, – довольно произнёс Дазай и, чуть меняя интонацию в голосе, продолжил, – Ты так слезливо умолял меня остаться, что я аж растрогался.
Он демонстративно приложил руку к груди, растопырив свои длинные пальцы, а улыбка начала медленно расползалась по его лицу, обнажая ровненькие белёсые зубы.
– Смотри не переусердствуй со своим дурным драматизмом – я точно бы так тебе не сказал, даже если моя жизнь была зависима от этого, – недовольно фыркнул рыжий.
Их завтрак был почти готов, и пока Чуя ставил полные тарелки на стол, Дазай в это время заваривал кофе на две чашки. Кофе действительно обладал приятным, чуть манящим ароматом, но всё же этому Дазай предпочитал обычный чёрный чай без сахара.
Как-то раз он предложил этот чёрный напиток своему напарнику, на что в ответ Чуя сморщился и буркнул под нос: «Бурда полная этот твой чай».
– Давай шевелись уже, а то еда остынет, – раздавшийся голос Чуи, вырвал Дазая из незначительных мыслей, которые плелись в его голове тонкими нитями.
– И вот куда ты постоянно спешишь, не понимаю, – вздохнул Дазай, усаживаясь за стул. – Да ещё и с такими короткими ножками, устанешь ведь.
Чуя, сидевший на противоположной стороне стола, чуть не захлебнулся уже отпившим глотком кофе. Но решил ничего не говорить, хотя в ответ чесался у него далеко не язык.
– О-хо, – довольно протянул Дазай, наблюдая за тем, как холодеет взгляд напарника.
Накахара лишь презрительно и чуть насторожено смотрел на забинтованного шатена, понимая, что тот в очередной раз испытывает его далеко не железное терпение, и что более противно для Чуи – просто так, ради собственного развлечения.
Ели они в молчании – Чуя просматривал новостную ленту на планшете, а Дазай, опустив взгляд, как-то вдумчиво всматривался в одну точку. Лишь изредка рыжий бросал взгляд на шатена, пытаясь высмотреть хоть одну эмоцию на лице напарника. Но, увы, безрезультатно – Дазай уже успел нацепить на своё лицо маску отстранённого безразличия.
«Хоть бы слово проронил о еде», – подумал Чуя, поднося ко рту уже последний кусочек мяса.
Нравится ли ему то, что готовит Чуя, или нет – Дазай никогда об этом не заикался. Просто забирал свою долю и спокойно уплетал, не оставляя и крошки. Но Чуя как-то прознал о тайном пристрастии Дазая смешивать всё возможное и невозможное в поисках нового необычного вкуса, поэтому не удивился бы, если однажды выдав тарелку, полную углей, то тот умял бы их абсолютно с таким же безразличием.
Ну и ладно, Чуя как-то не слишком долго заморачивался с подобными мыслями. Влезать в тёмное и вязкое болото, под названием «Голова Дазая Осаму», он явно не собирался.
Накахара вышел из-за стола и, захватив свою тарелку, направился к посудомоечной машинке. Рукав его рубашки требовательно ухватили – Осаму тоже протягивал свою тарелку.
Дазай следом тоже вышел и направился в спальню за остальными вещами своего официального костюма. Затем вернулся назад на кухню, но, уже держал в руке чёрный пиджак, а на шее свисали полоски не завязанного галстука.
Раздался звонок телефона. Он исходил от мобильника Дазая. Тот быстро среагировав, нажал на кнопку вызова и поднёс к уху.
– Да… Конечно… Вчера на порт поступило двадцать пять ящиков, сегодня ожидается тридцать… Почему я?.. Хорошо, я вас понял…
В телефонных переговорах голос Дазая почти всегда звучал сухо и лаконично. И в отличие от Чуи, он не отмерял бесконечные шаги по всей квартире, твёрдо оставаясь на том же месте.
Дазай завершил звонок, устало вздыхая.
– Кто звонил? – спросил Чуя, подавляя в своём голосе нотки небольшой заинтересованности.
– Мори-сенсей, – спокойно ответил Дазай. Он замолк, словно переваливал определённую мысль в своей голове, но после непродолжительной паузы продолжил, – Он просил меня проследить за доставкой груза… Сказал, что со мной надёжнее будет. В последнее время промелькивали небольшие инциденты с попыткой кражи чужих грузов.
– Ясно.
– А у тебя, как я слышал… поручена миссия в соседней префектуре? – задал вопрос шатен, затягивая узел чёрного галстука.
– Слышал? Я об этом ещё никому не объявлял, – Чуя нахмурился в подозрении. – Об этом знает только я и…
– … и Босс… да-да… – Дазай хмыкнул. Уголки его рта приподнялись. – Мне было немного скучно, и я взломал твою почту. Было весьма занимательно покопаться в твоих письмах, ха-хах…
– Ты!..
И Дазаю только что отвесили знатный подзатыльник.
– На твоём месте, я бы поделился такой информацией с любимым человеком, – чуть обиженным тонном произнёс Исполнитель. – Мало ли… помочь придётся.
– Не нужна мне помощь. Я справлюсь и в одиночку с этим, – Чуя напрягся, ловя на себе взгляд шатена.
Дазай подошёл к Чуе, сократив расстояние несколькими шагами, и остановился напротив него. Чуя сделал неуверенный шаг назад, тут же почувствовав, как упёрся о кухонную тумбу.
Тут же воспользовавшись моментом, Дазай подошёл ещё ближе, почти вплотную, ложа свою ладонь на поверхность тумбы.
– Дазай, – стянуто прошипел Чуя.
Два мафиози смотрели друг другу в глаза, неотрывно, чуть взволнованно и не уступая, с лёгким соперничеством.
Другая свободная рука Осаму потянулась к лицу Чуи и, ухватив за маленький подбородок, Дазай приблизил лицо напарника к своему.
Глаза Чуи широко раскрылись, когда он почувствовал чужое прикосновение к своим губам. А Дазай требовательно провёл языком по нижней губе рыжего, и чуть потянув пальцами за подбородок, приоткрыл чужой рот, следом проскальзывая языком во внутрь.
Ресницы Чуи чуть вздрогнули, но затем, расслабившись, Накахара ответил на столь спонтанный поцелуй. Он провёл рукой по груди, приминая под своей ладонью ткань белоснежной рубашки.
Низ живота словно стянулся тугим узлом, а по спине чередом пробежались сотни мурашек. Сердце чуть усиленно началось биться в груди, отдаваясь с гулким звуком.
Чёрт. Чуя надеялся, что Дазай этого не слышит.
С лёгким причмокиванием, они прервали поцелуй, опаляя тёплым дыханием, кожу друг друга.
– Скажи, что ты чувствуешь ко мне, Чуя? – шёпотом спросил Дазай напарника, вглядываясь в томные голубые глаза.
– Сам будто не знаешь… – неуверенно пробубнил тот, чувствуя, как чужие пальцы зарываются в его рыжие волосы. Кажется, лёгкий румянец прилил к щекам Чуи.
– Ладно, тогда скажи хоть когда отъезжаешь?
– В десять утра… да тебе самому сейчас уже выходить надо, – возвращая в свой голос твёрдые уверенные нотки, сказал Чуя. – Давай уже! Иди!
– Хорошо, – ответил шатен, легко касаясь губами лба Накахары.
Затем стянув со спинки стула свой пиджак, он направился к дверному проёму.
– Подожди!
Дазай остановился и вопросительно посмотрел на рыжего, чуть приподнимая бровь.
– Возможно, я успею приехать к вечеру… – начал Чуя, взволнованно переплетая тонкие пальцы своих рук. – Приходи… я буду ждать…
Дазай невольно хохотнул – Чуя выглядел сейчас очень мило.
– Хорошо. Буду с нетерпением ждать этого момента, – блеснув карими глазами, сказал он и быстро скрылся в коридоре. А после послышался щелчок замка, и входная дверь захлопнулась.
Чуя всё ещё стоял там, слегка облокотившись телом о кухонную тумбу, мысленно переваривая утренний разговор. Как-то странно сегодня вёл себя Дазай. С чего бы ему так?
Он коснулся своих губ, пальцами проводя по ним. Ощущение прикосновения от поцелуя ещё не прошло.
Затем он вышел из кухни, начиная аккуратно и не спеша собирать необходимые ему вещи, но уже с лёгкой улыбкой на лице.
