Свеча догорела — и мы остались в потёмках.

— Уильям Шекспир

Телевизор на заправке передавал новости, прерываясь редкими помехами. Повар за стойкой отложил непротертую тарелку и повернул голову к экрану. Диктор в строгом чёрном костюме с элегантной синей лентой на блузке вещала:

— Сегодня королевство Люцис отмечает первую годовщину со дня Возвращения Рассвета. Король Ноктис и королева Лунафрейя выступили утром на дворцовой площади с речью и напомнили всем нам о важности единения и надежды. Торжественная церемония продолжилась у монумента Короля-Основателя традиционным возложением на могилу тенебрийских силлецветов…

Повар хмыкнул и снова взялся за тарелку. Полотенце заскрипело, с нажимом оттирая керамику до блеска.

— И охота им деньги тратить, других, что ли, цветов мало?! Вот во времена Региса традиции не выдумывали, без излишеств обходились...

Молодой мужчина за стойкой отвлёкся от картофеля фри и на мгновение нахмурился.

— Вообще-то Ноктис и Лунафрейя вернули в мир свет! Неплохо устроить новый праздник по такому поводу.

— Так и чествовали бы себя, — пожал плечами повар. — А то удумали — историю переписывать. Кому какое дело, к которой статуе цветы тащить? По мне, так хоть как верти, а все эти люцисские короли — на одну каменную рожу.

— Ну-у…

Разговор сам собой сошёл на нет. Картофель закончился, мужчина торопливо промокнул губы и отряхнул короткую бородку: жалкая попытка заиметь стильную растительность на лице, но в меру ухоженная. За окнами забегаловки яркие лампы дневного света выхватывали очертания заправки и пару припаркованных автомобилей.

— Э, парень, — окликнул повар уже у самых дверей. — Ты бы переночевал здесь. Демонов хоть и не стало, а придурки иногда встречаются, нечего в одиночку по ночам ездить.

— Спасибо, — отозвался он, — но я не один.

Ярко-красная машина с регистрационным номером Инсомнии дожидалась у самого края освещённой парковки. Водитель расслабленно откинулся на сидении и постукивал пальцами по рулю.

— Лови!

Чёрная банка полетела в водителя. Реакция будто ленивая, в последний момент вскинутая рука и довольная ухмылка узнавания.

— Какая забота, я тронут.

— Зря не захотел поесть, тут отличный картофель. Почти как Игги готовит.

Тихое угуканье вместо ответа.

— А ещё там показывали Ноктиса и Лунафрейю. Сегодня год отмечают.

— Мог бы остаться и встретить торжественный рассвет с друзьями. Они наверняка очень скучают, — с шутливой издёвкой в голосе. — «Где же наш милый Промпто, не сгинул ли в снегах?»

— Кто-то должен за тобой присматривать. Я обещал Нокту, что глаз не спущу.

Промпто думал, что компания бывшего имперского канцлера в дороге станет кошмаром. Что ему непременно придётся пресекать какие-нибудь злодейские планы. Ничего, впрочем, не произошло за все дни. Ардин щёлкнул ключ-кольцом и сделал большой глоток Эбони.

— Уверен, что не лучше остановиться? — кивнул на фургон Промпто. — Игнис бы сказал, что ездить по ночам — плохая идея.

Ардин указал большим пальцем в сторону заднего сидения.

— Если хочешь спать — там свободно.

Вздохнув, Промпто отчаялся уговорить спутника на остановку. После путешествий с друзьями трудно было привыкнуть к темпу, задаваемому Ардином: даже без силы Скверны он обходился несколькими часами сна и литрами Эбони, но до сих пор не влетел в лоб встречной машине. Промпто в своих силах был уверен куда меньше.

— Ну бли-ин, — протянул он, закидывая руки за голову. — Ты сам-то попробуй, там неудобно.

Машина заурчала, моргнула фарами на дорогу. Ардин ухмыльнулся.

— Я там не помещусь. Не всем так повезло с ростом, как тебе.

— Повезло? — переспросил Промпто возмущённо. — Да ты шутишь! Запросто на всех свысока смотреть можешь.

— Именно то, чем я обычно и занимаюсь.

Крыша автомобиля с шелестом поднялась, защищая от холода и ветра. Чем дальше на север, тем чаще виднелись припорошённые снегом равнины и остовы умерших деревьев. Температура падала словно с каждой следующей милей. Промпто сомневался, что весна здесь когда-либо наступит. Особенно там, у Гралеи, где снег лежал десятилетиями.

Без имперских машин добираться туда оказалось весьма долго. Империя, — то, что от неё осталось, — раскинулась на целый континент. Люцис медлил, постепенно возвращая себе контроль над утерянными территориями, но исконно имперские земли оставались сложным политическим вопросом и едва ли достижимыми для выживших после долгой ночи.

— Ардин, — окликнул Промпто, прислонившись плечом к двери машины.

— Да? — ровно отозвался тот.

— Ноктис и Луна… они помнят. По новостям показывали целую толпу с цветами.

Ардин промолчал, только сузил глаза.

— Всё ещё злишься?

— Да, меня злит банальность, — ушёл от прямого ответа Ардин привычной насмешкой. — Я даже не люблю силлецветы. Лучше бы устраивали, скажем, фейерверки. Всегда эффектно.

Год назад новый рассвет изменил весь Эос. Боги оставили их, лишились сил в долгой битве против Багамута. Жить дальше в мире руин оказалось непросто, но общий порыв объединял: Инсомнию разбирали, восстанавливали по камню, люди возвращались к брошенным домам, искали близких в надежде на чудо. И чем дольше кипела работа, тем чаще Промпто задавался вопросом, что ему делать дальше.

Пока не пришли вести от Аранеи.

— Слу-ушай, — озвучил внезапную мысль Промпто, — а в империи вообще в курсе, что ты жив?

— О, нет. Нокт любезно обеспечил мне народную память и благодарность посмертно, было бы опрометчиво рушить легенду. К тому же, я не собираюсь возвращаться к обязанностям канцлера. Считай, начинаю жизнь с чистого листа.

— Ну да, конечно, — с сомнением протянул Промпто. — У тебя есть что-то типа дома в империи?

Ардин неожиданно задумался, постукивая пальцами по рулю. Промпто выпрямился на сидении и хлопнул себя по ноге.

— Эй, погоди, серьёзно — ты жил столько лет в империи и не обзавёлся домом?!

— Не было необходимости, — неохотно проворчал Ардин. — Нам с Верстелом хватало рабочего места.

— Тогда я точно хочу заночевать в нормальных условиях, пока есть возможность! От меня уже пóтом несёт, а ты и вовсе…

Ардин отвлёкся от дороги и выразительно приподнял брови. Промпто в ответ обрисовал ладонью нижнюю часть лица.

— Ты зарос. И это совсем не круто выглядит.

С характерным звуком почесав заметно отросшую щетину, Ардин вздохнул и примирительно согласился:

— Остановимся на следующей станции, но, будь любезен, помолчи остаток пути.

В свете двух огней мир сузился до тонкой полосы дороги. Выхваченная из ночного мрака, она убегала во тьму бесконечным пустынным шоссе. Даже год спустя люди боялись ездить по ночам, хотя демоны и исчезли. По крайней мере, пока что. Магия тоже исчезла: Ноктис не смог призвать оружие королей прошлого, магия развеялась, а других источников силы никто не нашёл за весь год.

Мир восстанавливался, но осиротел. Стал пустым, как убегающая вдаль дорога. И всё же… Промпто подложил ладонь под голову, боком укладываясь на сидение. Всё же Лунафрейя каким-то образом сохранила возможность исцелять, хотя и говорила, что больше не слышит Астралов. Те будто уснули — слишком глубоко, чтобы чувствовать их присутствие, как раньше.

А теперь вести из Гралеи. Без магитехов, лишившись почти половины населения, империя пала ещё одиннадцать лет назад. Аранея Хайвинд и её люди пытались вернуть к жизни то, что считали своим домом.

— Последнее «Воронье гнездо» на северном направлении, — сказал Ардин, кивнув на приближающийся круг света. — Устраивает?

— Горячий душ, я иду! — мечтательно выдохнул Промпто и выскочил из автомобиля, едва тот остановился.

Фургоны навевали ностальгию. Когда-то они с друзьями останавливались в таких на долгом пути к Альтиссии. Промпто не скучал по запаху от обувки Гладио, но уж точно не отказался бы от их разговоров, матчей в играх, вкуснейшей еды Игниса и, наконец, самих друзей. Несмотря на то, что им удалось спасти Ноктиса, последний вечер в лагере оказался действительно последним.

В узком трейлере нашлось всё, что только нужно для счастья: от заполненного напитками холодильника до узкой, но рабочей душевой. Промпто в таких домах на колёсах чувствовал себя уверенно: схватил сменные вещи, отмылся после долгой дороги, сбегал снова на улицу к магазину и сдал вещи в стирку. К утру подсохнет — и можно забирать.

— Ой, а дайте ещё стакан лапши, — обратил внимание на прилавок Промпто. — И шоколад, горький.

Друзья бы сказали, что он ведёт себя, как ребёнок. Это не обидно — отчасти так и было, но когда Промпто принес добытое в трейлер и зашуршал обёрткой, отсутствие комментариев успокоило.

В конце концов, шоколад — это не преступление.

«Лапша тоже, ведь тебя тут нет, Игги».

От нахлынувшей ностальгии отвлекло негромкое мурлыкающее напевание какой-то мелодии. Промпто не сдержал любопытство и сунулся в узкую, метр на метр, ванную. Ардин методично скользил лезвием бритвы по щеке и подмигнул в отражении.

— Не думал, что послушаешь, — честно признал Промпто, удивляясь про себя такой перемене настроения.

— Хотя я и нахожу бороду стильным аксессуаром, — отозвался Ардин, направляя лезвие к шее, и задрал подбородок. Ему пришлось согнуть спину: зеркало висело слишком низко, — пора избавляться от пережитков прошлого.

— В каком смысле?

Промпто действительно было интересно. За год в Инсомнии мало кто видел бывшего канцлера. В народной памяти Ардин Люцис Кэлум решил остаться павшим в бою с богами героем, а потому избегал встреч с кем бы то ни было. Промпто знал наверняка только то, что, кроме Ноктиса, никто не перекинулся с ним более чем парой не значащих ничего фраз при случайных встречах. И что все документы в люцисской королевской библиотеке стряхнули с себя многолетнюю пыль.

«Ничего особенного, — говорил им Ноктис, когда Гладио начинал волноваться. — Мы просто разговариваем. Иногда».

Зашумела вода, смывая мыльную пену. Промпто невольно вздрогнул, поймав прямой взгляд Ардина в отражении. Внимательный. Острый.

— Скверна как смола. Вынеси на свет — и увидишь мелкую тварь, застывшую в миг смерти.

Промпто отвел взгляд и неловко потёр шею. Фраза звучала так отстранённо и выверенно, что было ясно — Ардин думал об этом достаточно долго и взвесил каждое слово.

— Изменения — удовольствие живых. Мёртвые не могут вдруг отпустить бороду или волосы, они пойманы в единственной точке времени. Утомительно и скучно.

— Да, я понимаю, наверное, — согласился Промпто. — Ну, здорово, что у тебя хорошее настроение. Только не пытайся никого убить, ладно?

Ардин фыркнул и небрежным жестом пихнул кончиками пальцев в плечо, дескать, иди уже отсюда.

Промпто вернулся в жилую часть трейлера, забрался с ногами на узкую кровать и достал телефон. Связь слабая, но держалась. Хотелось поговорить с кем-то близким, но кому написать? Гладиолус никогда не любил переписываться, Игнис должен был уехать в Тенебру от лица Ноктиса и предложить лорду Равусу помощь в восстановительных работах. Ноктис и Луна — стоило ли их беспокоить? Иконка «Королевского рыцаря» висела без обновлений уже очень долго, сервера так и не восстановили после долгой ночи.

Промпто решился и написал всего одно короткое сообщение для Ноктиса: «Едем дальше на север, пока всё спокойно». Это значило: «Твой дальний родственник до сих пор никого не убил, не устраивает катастроф, всё под контролем, можешь выдохнуть».

Вода ещё шумела некоторое время. Промпто за это время успел разогреть в микроволновке лапшу, перекусить и догрызть треть шоколадки. Телефон по-прежнему молчал, никак не сигнализируя о новых сообщениях, сколько бы Промпто ни крутил его в руках.

Глубоко в своих мыслях, Промпто не сразу заметил возвращение Ардина — только когда тот протиснулся мимо его носа к углу с кухней.

— Сладким балуешься? — невзначай спросил он, отломив от плитки.

Промпто стушевался по привычке. Той самой привычке «больше протеинов, никакого сахара, активные нагрузки, ты-же-не-хочешь-снова-растолстеть». Ардин спокойно отправил кусочек в рот и глянул куда-то в сторону окна.

— Я обычно не ем, — оправдался Промпто, спустив ноги с узкой кровати. — Захотелось просто.

— Какое страшное преступление. Не беспокойся, я никому не скажу. Можешь даже выпить со мной чай и добавить в него ложку сахара.

От неправильности ситуации бегали мурашки. Промпто поднялся, но не рискнул сократить дистанцию. Не-человек, который столько лет вёл мир к полному краху и, чёрт возьми, преуспел, сейчас грыз шоколад и искал на верхних полках чашки. Влажные волосы, тонкий свитер, открытые шея и запястья — без десятка слоёв одежды, скрывающих каждый дюйм кожи. В безопасность этого уже-человека почти верилось.

— И тебе нормально распивать чай с врагом? — попытался зацепить его Промпто.

Ардин щёлкнул кнопкой чайника и кинул взгляд через плечо.

— Считай я вас хоть на минуту врагами, ты бы, без сомнений, знал разницу. Впрочем, приглашать дважды не стану.

— Да ладно, ладно, — поднял руки Промпто, — всё путём. У нас заварка-то есть?

— Кажется, я предложил именно чай, а не подогретую воду.

«День, когда ты прекратишь издеваться, войдёт в историю», — подумал Промпто, плюхаясь обратно на своё место. Странно, но злости в себе он найти никак не мог. Теперь, когда карты оказались раскрыты, всякая ненависть утратила смысл.

Уже с чашкой чая в руках, Промпто устроился поудобней, в то время как Ардин вытянулся на узкой кровати напротив: скрестил длинные ноги в лодыжках, закинул руку за голову и прищурился, точно довольный кёрл. От чая пахло чем-то очень пряным, Промпто потянул носом, осторожно подул на ложку и отпил на пробу.

— Ого, что это? — ахнул он, когда во рту припекло вовсе не от температуры, а от остроты напитка. — Жахнуло-то как!

— Розовый лейденский перец, — лениво отозвался Ардин, — и белый шоколад.

— Просто отпад, — признал Промпто, смелее делая глоток.

— Забавно.

— А?

— У вас совпадают вкусы.

Промпто мгновенно понял, о ком речь. Не будь этот чай таким вкусным, вылил бы тут же от одного упоминания. Нахмурившись, он резко ответил:

— Это не значит, что я такой же, как он.

Ардин приподнялся на локте. Взгляд прямой, как всегда слишком пронзительный, хуже лезвия.

— Это значит, что теперь я знаю, чем тебя кормить, пока рядом нет вашего замечательного Игниса. Не устраивай драму.

Вопрос сорвался прежде, чем Промпто успел прикусить язык.

— Я действительно так похож на Беситию? На этого… психа?

— Как грубо, — усмехнулся Ардин. — Верстел не был плохим человеком. Увлечённым — возможно. На лицо вы похожи, но содержание… Верстел был умён, упрям, азартен, амбициозен, умел говорить и производить впечатление. Если бы в молодости его интересовали женщины, он бы с лёгкостью увлёк любую. К счастью, в отсутствие детей, единственное, что осталось от Верстела Беситии — это ты.

Продолжать разговор Ардин не стал: допил в несколько глотков пряный чай, лёг на спину и закрыл глаза. Промпто фыркнул от досады. Неудивительно, что Ноктис за целый год не вытянул из Ардина все тайны прошлого, до того неохотно тот ими делился. А Гладио ещё жаловался, что это Нокт скрытный…

— А если не женщины, — уцепился за мысль Промпто, — то что его интересовало?

Он был уверен, что ответа не последует. Развернул покрывало и улёгся, когда услышал короткое:

— Я.

Прежде, чем Промпто успел хоть что-то сказать, Ардин вытянул руку к стене и выключил свет в трейлере.