Шото устал. Кажется, что он нашел человека, который видит его так, как он выглядит, а потом люди задают вопросы «тебе не больно было прокалывать уши?» или «вау, крутая татуировка, в каком салоне сделал?». Ему это надоело, если честно. Он прекрасно знает, что все видят его совсем другим. И это не маска, за которой можно скрывать свой характер, это настоящая вторая кожа от проклятья, из-за которого остальные видят совсем другого человека. Он понимает это даже по слепому восхищению в глазах. Сначала он думал, что все просто восхищаются им как человеком, а потом некоторые стали говорить комплименты то удачной покраске в синий цвет, хотя у него с рождения красно-белые волосы, то похвалу татуировке на шее, хотя Тодороки бы никогда ее не сделал, а пару раз он даже слышал упреки о длинных волосах, хотя он никогда не носил их.
Он настолько расстроен этим, что стал избегать новых знакомств и встреч с людьми, которые видят его ну совсем иначе, чем он выглядит. Он свыкся с тем, что просто не найдет человека, который бы смог правильно описать его внешность, которую видит только Тодороки.
— Знаешь, я постоянно хочу спросить, — сказал как-то Мидория, живущий в соседней квартире. Они часто случайно встречались в круглосуточном магазине возле дома. — Ты носишь линзы или это настоящая гетерохромия? Извини, если это больная тема.
Шото чуть не выронил пачку хлопьев, которую держал в руках.
— Просто, мне нравится, как цвет твоих глаз контрастирует с твоими разноцветными волосами. Это красиво смотрится. Я художник, так что можешь мне поверить, — Изуку улыбнулся, вспоминая, что он всего лишь первокурсник Академии Искусств.
Тодороки посмотрел на него словно в первый раз. Растрепанные зеленые волосы, веснушки, кляксы от красок то там, то тут, и мягкая улыбка на губах. И все то же восхищение в глазах, заставляющее их искриться.
— Возможно, это странная просьба, но не мог бы ты описать мою внешность?
И Мидория описал. Его внешность. Именно того человека, которого Шото видит каждый день в зеркале.
