Девятнадцатый век поистине чудесное время. Его, с одной стороны, можно охарактеризовать таким явлением как протекционизм, индустриализация, урбанизация, расцвет колониализма, с другой стороны — небывалыми достижениями культуры и искусства, а так же техники и науки. Девятнадцатый век подарил миру выдающихся и действительно великих музыкантов, художников, писателей и поэтов, архитекторов, а также ученых, изобретателей, авантюристов и великих политиков. Конечно, живущие в этом веке не знали всех этих слишком заумных слов и спокойно доживали свои годы — все думали, что именно в их время случится что-то невероятное. Вот только не для всех это было так.
Хуа Чэн неторопливо прогуливается по улицам города, поглядывая на огромные многоэтажки, выросшие практически на его глазах, на яркие и порой даже кричащие витрины магазинов и закусочных. Приятно пахнет ароматной выпечкой и фруктами, а легкие прикосновения ветра дают ощущение свежесть даже при довольно высокой температуре. Пожалуй, сегодня тот день, когда прогулка приносит только лишь удовольствие.
Юноша останавливается около небольшого фонтана, что находится в небольшом, но уютно обустроенном сквере. Особенно приятно проводить летний день под тенью раскидистых крон деревьев, в чьих листьях сохраняется прохладное дыхание ветра. Поэтому можно просто сесть на траву и не думать ни о чем, прикрыв глаз и поднимая лицо по направлению к солнцу.
Когда-то давно, сотни заходов солнца назад, маленький Хунхун-эр сидел на берегу реки, наблюдая за тем, как его мама полощет белье в реке. Он уже не помнит как она выглядела — прошло так много времени, что ни одна фотография не смогла сохраниться. Тому виной войны и бедность его семьи. Вот только воспоминания о ней у юноши самые теплые, а в памяти все еще жива улыбка женщины, что подарила ему жизнь. В тот день женщина рассказала своему маленькому сыну о том, что для него в мире существует человек, с которым можно разделить все и даже больше. Человек, внутри которого бьется половина твоего сердца.
В свое время Хуа Чэн получил диплом медика, поэтому знает, что его сердце, как и сердца всех остальных, целые. А вот душа…
Парень выдыхает. Что же, он пережил две войны, которые сейчас носят названия «мировые», смерть своих родителей, снова войны и завоевания, пережил всех своих друзей и… не постарел ни на день. Это было не таким уж и большим плюсом, на самом деле. В какой-то определенный момент своей жизни Хуа Чэн даже думал опустить это бессмысленное (?) ожидание и пустить себе пулю в висок. Вот только надпись, красиво выведенная на запястье, остановила его от подобного безрассудства. Он не может сломать жизнь другому человеку.
<i>15.07.2020</i>
Что же, он ждал и так слишком долго, чтобы так просто взять и сдаться. Да и, в конечном итоге, просто интересно посмотреть на этого человека. Парень он или девушка? Высокий или низкий? Любит ли он сладкое и какие фильмы предпочитает смотреть? На кого он учится или уже посвящает себя работе? Приходится ли ему по душе кошки? Или же у него аллергия на шерсть? Согласиться ли объездить вместе весь мир? Столько вопросов, ответ на которые он получит во время встречи.
Хуа Чэн неаккуратным движением руки зачесывает волосы назад, позволяет тихому вздоху сорваться с губ. Они волнами рассыпаются по спине и плечам, а челка слишком непослушная, чтобы лежать так, как нужно: так и стремится начать завиваться, а парень старался ее уложить почти час.
А если такой урод не сможет понравиться тому, с кем встречи юноша ждал столько лет?
Руки предательски вздрагивают. Да, он не может похвастаться красотой из-за отсутствующего глаза, который он потерял на войне. Это был очень противный дождливый день и попытка побега из концлагеря с небольшой группой людей. Подробности помнятся смутно, но Хуа Чэна поймали, он пожертвовал собой, чтобы другие люди смогли сбежать. Потерять один только глаз тогда было действительно чудом. А еще было чудом встретить братьев Ши в лесу. Они были прекрасными и талантливыми лекарями. Вот только старший, его звали Ши Уду, погиб спустя месяц их знакомства. В небольшую землянку на окраине леса пришли фашисты, чтобы проверить, а мужчина спрятал у себя в подвале Хуа Чэна, который считался военным преступником, и Цинсюаня, который был еще довольно юным и едва смог сдержать слезы.
Ши Уду застрелили прямо в его доме за попытку отравления фашистского генерала, а после, перевернули весь дом с ног на голову, но пленников не нашли. Парень помнит лицо человека, спасшего его жизнь. Цинсюаня же, по итогу, он перевез в безопасное место, где тот вырос, больше не встречая ужасов войны, состарился и умер вместе со своим человеком. Хуа Чэн помнил, как тот однажды сказал ему, что Ши Уду бы точно не одобрил Хэ Сюаня. А еще оказалось, что у старшего брата был любимый человек, который не вернулся с фронта.
Что же, это определенно не та история, которую следует рассказывать при первой встрече. По крайней мере, Хуа Чэн был очень богат. Закон вселенского равновесия в действии: если где-то убыло, в другом месте прибудет. Да и у него просто было довольно много времени, чтобы построить свою небольшую игорную империю. Подумаешь.
Мечта о близком человеке… Можно назвать ее детской и в какой-то степени несерьезной, но когда живешь ради встречи с ним, чтобы получить свой обратный отсчет отведенного времени, она становится навязчивой идеей. Но не в случае Хуа Чэна. Встретив того самого или же ту самую, он хочет почувствовать облегчение, что все это было не зря. А еще он хочет почувствовать себя любимым и нужным рядом с хорошим человеком.
День его восемнадцатилетия был особенно теплым. Ярко светило солнце, вода в реке, протекающей близ дома, была прохладной, а еда особенно вкусной. Ожидание было томительным, ведь не каждый день определяется твоя судьба и судьба другого человека. И вот, когда Хуа Чэн прилег отдохнуть возле раскидистого персикового дерева, чье цветение в этом году было особенно пышным, он почувствовал легкий зуд на запястье. А это не могло значить ничего кроме <i>того самого</i>. Юноша первым делом побежал рассказывать обо всем родителям, ведь сам еще не смотрел.
Вот только это не был одним из тех самых счастливых дней получения метки. Хоть мама с отцом и улыбались, юноша видел грусть в уголках чужих глаз, сожаление и немую просьбу о прощении. В чем они были виноваты, Хуа Чэн до сих пор не смог понять. Но первым делом он сказал родителям о том, что счастлив.
Кто же мог знать, что в мире произойдет столько всего разного.
— Ох, простите, я не хотел вас будить, — незнакомый голос звучит виновато и очень мягко. Хуа Чэн медленно поднимает взгляд на невысокого юношу с глазами цвета тягучего цветочного меда. Он одет в простые белые джинсы и футболку, которая ему явно велика, а в руках у него пакет мусора.
— Не стоит…
Хуа Чэн моргает, а после замечает в руках незнакомца палку с острым наконечником. Ах, кажется он один из тех активистов, которые делают город чистым и ходят на акции по защите экологии. Что же, это, определенно хорошие люди…
Хуа Чэну не дает подняться уже знакомое жжение в запястье, когда незнакомец касается его руки, чтобы помочь. На чужом лице читается замешательство и это, наверняка, отражение его самого. Оба парня, не сговариваясь, опускают взгляд на свои запястья.
— Се Лянь?
— Хуа Чэн…
Первая минута проходит в совершенной тишине. Что же, ждать эту встречу в каком-то неизвестном будущем оказалось проще, нежели смотреть в глаза своего человека. Смотреть на то, как ветер подхватывает короткие каштановые волосы, как путается в них, скользит взглядом по изящной шее, на которой надето аккуратное украшение, похожее на чокер: черная атласная лента с небольшим кулоном в виде сердца. А за румянец, который с каждой секундой все сильнее расцветает на чужом лице, Хуа Чэн готов прямо сейчас положить весь мир к ногам стоящего рядом парня.
— Это вышло так неловко… Я не думал, что надпись появится именно сегодня, — Се Лянь жестом поправляет волосы, заводя одну из прядей за ухо.
— Тебе сегодня исполнилось восемнадцать? — Хуа Чэн не уверен, почему этот вопрос вызвал подобие оцепенения на чужом лице, но покрасневшие кончики ушей выглядят слишком очаровательно, чтобы не захотеть к ним прикоснуться. — Я спросил о чем-то неловком?
— Я совершенно забыл, что сегодня мой день рождения… Я обещал своему другу помочь и совсем вылетело из головы. Значит, ты тот, кто предназначен мне судьбой?
Хуа Чэн медленно кивает, а после его губы растягиваются в легкой улыбке. Что же, кажется, ждал он действительно не просто так, а этот парень просто лучшее, что могло с ним случиться. Он уже почти видит, как будет укрывать это чудо пледом или относить в кровать, когда тот снова уснет за работой. Нет, конечно юноша хочет, чтобы Се Лянь нормально высыпался, а не нагружал себя работой. Но для заботы и нужны <i>люди</i>, верно?
— Что же, в таком случае я помогу тебе с мусором, а после мы сходим погулять и перекусить. Ты любишь сладкое? — и лучшим ответом служит теплая улыбка.
Для Хуа Чэна этого достаточно, чтобы сердце сделало первый удар, а его время, наконец, сделало шаг вперед.