Заброшенный сад на холме — самое тихое место в округе. Он прилежит к уже развалившемуся дому, принадлежавшему когда-то кому-то очень одинокому. Никто не знает, кто тот человек, кто жил в этом доме. Поговаривают, что жилец был старичком, недолюбливающим свет, или старушкой, бывшей ведьмой, или красавицей, боявшейся людей, и так далее, и тому подобное.
Я никогда не приближалась к дому. Просто бродила по заросшим тропинкам, укутанным тенью старых деревьев, и искала уединение. Однажды я нашла старую скамейку с облетевшей краской и со сгнившей сидушкой. Рядом стоял каменный столб, чуть покосившийся и обросший мхом. От него тянулись провода. Но через пару метров они обрывались, запутавшись в ветках деревьев.
Я вздохнула и присела на краешек сгнившей скамейки. Как странно! Но она даже не сломалась, нет, она не скрипнула и не покачнулась. Я чуть поёрзала на ней, садясь удобней. Хоть скамейка и старая, и сгнившая, но она до сих пор осталась крепкой. Я огляделась. Высокая трава закрывала часть обзора, но я всё равно видела огромные деревья. Клён, казалось, достаёт своей верхушкой до облаков, а рябина и дикая яблоня склонили свои ветви вниз, под тяжестью плодов.
Вдруг что-то треснуло, заставив меня вздрогнуть. Далее послышался глухой удар о землю. Я выдохнула. Это яблоко, упавшее с дерева. Я прислонилась к столбу и закрыла глаза. Я слышала пение птиц, шелест листьев об ветер, стрекотание цикад, жужжание шмеля. Эта музыка природы так убаюкивала, что через пару мгновений я провалилась в сон.
Проснулась я от пищания комара над ухом. Отмахнувшись от него, с неохотой разлепила глаза. Пару минут я не понимала, где находилась. Вокруг было темно. Всё шуршало, шелестело, что-то нашёптывало. Я подняла глаза где, как думала, было небо или потолок. Но надо мной качались кроны деревьев. Через проблески листьев я осознала, что нахожусь в том заброшенном саду. Я оглянулась. Тёмные, качающиеся силуэты, крошечные пятнышки света. Подул ветер. По моему телу табунами промчались мурашки. Глаза начали привыкать к темноте. Трава, листья, яблоки… Начались прорисовываться очертания. Через пару минут я уже разбирала пейзаж вокруг себя.
Я встала и отряхнулась. Сколько же времени прошло? Если сейчас настолько темно, то явно больше пяти часов с момента того, как я заснула. Скорее всего, сейчас около десяти или одиннадцати вечера. Боюсь, меня уже обыскались.
Я поёжилась. Тёплый летний ветер начал становиться холодным осенним. Обняв себя за плечи, я пошла по тропинке к выходу из сада. Вдруг я услышала чей-то голос. Он кричал моё имя.
— Лана! Эй, Лана! Отзовись!
Похоже все не на шутку испугались моего отсутствия. Голос повторял и повторял моё имя. К нему присоединились и другие. Они кричали на разные лады, звали меня. Я хотела крикнуть им, что со мной всё в порядке, что я здесь, но как только я открыла рот, из него вырвался сдавленный тихий и очень хриплый не то вскрик, не то всхлип, а само горло пронзила острая боль. Я поняла, что простудилась. Переместив руки на шею, я продолжила идти вперёд, а голоса продолжали звать меня. Вскоре руки согрелись и чуть согрели шею. Боль немного отступила.
Высокая трава кончилась, я вступила на каменную плитку и подняла глаза. Косые стены, выбитые окна, обрушенная крыша. Я была в шаге от дома. Того самого заброшенного дома. В темноте он казался злым, но таким жалким, что я невольно захотела увидеть его днём. Я пошла вдоль стены, дошла до угла и услышала шелест травы. Меня бросило в дрожь. Я посмотрела в то место, из которого шло шуршание. Там явно кто-то был. И этот кто-то не был тихим ветром. Я притихла и попятилась назад. Из травы показалась тёмная шевелюра. Я поняла, что это был человек. Он вышел из зарослей, выпрямился и озадачено посмотрел на меня. Я осторожно отступила назад.
Прежде не видела его среди дачников. Это был парень, наверное, моих лет. Короткая стрижка, высокий. На нём я рассмотрела рубашку с закатанными рукавами и джинсы. На ногах его были кроссовки. Хоть около дома и было более-менее светло из-за луны, тем не менее, я не смогла рассмотреть цвет его одежды, волос и глаз. Я остановилась. Он, как и я его, рассматривал меня. Переведя взгляд на его лицо, я заметила, что в правом ухе что-то блеснуло.
— Ты кто? — он первым справился от изумления и спросил меня.
Мне показалось, что он также ищет меня. Но получалось, что это не так. Я обняла себя за плечи, показала пальцем на горло, приложила его к губам и подняла вверх. Голоса также кричали моё имя.
— Лана, где ты? Лана, отзовись!
— Ты Лана и тебя ищут, да? — Я кивнула. — Почему ты не прокричишь в ответ? Прячешься?
Я покачала головой и опять показала на своё горло.
— Горло болит? — он спросил это с сочувствием.
Я покивала и чуть улыбнулась.
— Подожди меня здесь, я сейчас, — парень скрылся за углом и, вскоре, я услышала шуршание в траве.
Через минуту он опять показался с чем-то тёмным и большим в руках. Парень накинул мне на плечи это что-то. Я поняла, что это была куртка. Я укуталась в неё и с улыбкой посмотрела на парня. Он удовлетворённо кивнул.
— Пойдём, я провожу тебя, — парень протянул руку.
Я положила свою ладонь на его и последовала за ним. Пока мы шли, он успел рассказать, что его зовут Ваня Козханов, что его семья решила купить этот участок с разрушенным домом у садоводства, так как прошлый жилец не появлялся здесь более 15 лет, снести его, построить новый, облагородить садик. Пока они живут в сарайчике, ещё не сломавшемся от старости. На данный момент Ваня в этой местности один, родители в городе доводили сделку до ума и вносили деньги.
Мы вышли из травы на покошенную аллею. Здесь я уже знала дорогу и потянула Ваню в сторону бабушкиного дома. Парень в недоумении пошёл за мной.
— Лана! Лана! Смотрите, там Лана! — я узнала голос миссис Концедаловой, что живёт рядом с моей бабушкой.
Я ускорила шаг и вскоре мы с Ваней оказались на моём участке. Петляя между кустов роз и других цветов, мы дошли до крыльца дома. В окошке горел свет. Я отпустила руку Вани и, придерживая куртку, постучала в дверь. Затем открыла и, пропустив парня вперёд, зашла сама. Увидев меня, бабушка бросила успокаивающее её вязание и кинулась мне на шею.
— Ланочка, ну куда же ты ходила-то… Я так волновалась!
Я обняла бабушку в ответ, потом чуть отстранилась и подошла к холодильнику. На нём висела магнитная доска, на которой бабушка записывала списки продуктов. Я взяла маркер и написала:
«Болит горло, говорить не могу»
Далее я подошла к парню и потянула его в сторону холодильника. Руками показала на него и приписала на доске:
«Это Ваня. Ваня, поздоровайся, точнее, познакомься, моя бабушка Аполлинария Брагинская»
Прочитав это, парень ответил:
— Здравствуйте. Приятно познакомиться.
Бабушка всплеснула руками и сказала:
— Ох, а мне-то как приятно! Ваня, пожалуйста, расскажи что случилось.
Парень начал рассказывать. Сначала он пересказал про то, почему он здесь, то есть на том участке, а далее рассказал то, что я ещё не слышала. Он услышал голоса, звавшие некую «Лану», вышел спросить, что произошло. Один старичок сказал, что потерялась маленькая девочка Лана, и попросил, если он увидит её, привести девочку в дом номер 105 на пятой аллее. Ваня заверил его, что если увидит девочку, то обязательно приведёт её в тот дом. Парень пошёл обратно к сарайчику на свой участок. И объяснил, что чтобы найти сарайчик, надо дойти до угла дома по прямой, а затем повернуть ровно направо. И вот, когда он возвращался, на углу дома он увидел фигурку девушки. Это оказалась Лана. Она жестами показала, что у неё болит горло и как её зовут.
— Я-то думал, что Лана девочка лет пяти, максимум десяти, но никак не шестнадцати. Я ведь прав? —Он дождался моего кивка. — Ну, я её и довёл. Точнее вывел на аллею, а далее она сама довела меня сюда.
Бабушка молча слушала его рассказ, а когда он закончил, спросила:
— Так вы покупаете участок с заброшенным домом?
— Да, — ответил Ваня, — мои родители решили его купить. Они уже оформили бумаги и там все формальности.
Пока они говорили, я успела рассмотреть парня. Короткие русые волосы, зелёные глаза, тонкие губы, немного бледное лицо, на фоне которого выделяются красные губы, серьга-гвоздик в правом ухе. А одежда: белая рубашка, тёмные, порванные джинсы, серые кроссовки.
Бабушка чуть помолчала, а потом воскликнула:
— Ой, спасибо тебе за то, что вывел Лану с того участка!
— Да ладно вам, — смутился Ваня, — я, наверное, пойду…
Он чуть поклонился и начал отходить к двери. Я схватила его за руку и подошла к доске.
«Мы должны отблагодарить Ваню. Пусть поночует у нас в гостиной. Здесь тепло. Не думаю, что в сарайчике, в котором он живёт, райские условия»
— Ох, конечно-конечно! Ваня, оставайся! Но твои родители не будут волноваться?
— Они в городе, телефон с собой…
— Я уж думала, что препираться, отнекиваться будешь… Ты остаться согласен?
Ваня кивнул и тихо сказал:
— Спасибо…
— Лана, разбери диван, я позвоню соседке, скажу, что ты нашлась и приготовлю ужин и микстуру. Ваня, а ты пока можешь осмотреться.
— Но у меня нет…
— Лана, щётка, полотенце ты знаешь где, одежду выбери из ящика на втором этаже, ну ты понимаешь.
Я кивнула.
— Ну, чувствуй себя, Ваня, как, дома! — улыбнувшись, воскликнула бабушка.
Я направилась в гостиную, разбирать диван. Ваня последовал за мной.
— Сколько тебе? — через боль в горле прохрипела я.
Парень хихикнул, я нахмурилась.
— Извини, просто голос похож на голос того старичка. Так, ты спрашиваешь про возраст? Мне семнадцать, — он лучезарно улыбнулся.
Я улыбнулась ему в ответ.