Оставив пару дежурных на вахте, Морган наконец-то позволил себе выдохнуть и зависнуть ненадолго у штурвала, осторожно контролируя курс и наблюдая за ночным небом в размышлениях.
Уже сутки они справлялись с последствиями нападения на команду огромного спрута: в охоте за легендарными сокровищами, как выяснилось, легендарными были не столько сокровища, сколько существа из легенд, с которыми приходилось иметь дело. Когда щупальца спрута показались на поверхности и стали пытаться утащить «Софию» на дно, Морган в страхе подумал, что по их душу пришёл Кракен. Однако всё оказалось прозаичнее и одновременно с этим кошмарнее для их корабля: рваные паруса, вырванная с корнем деревянная фигура сирены на носу и в целом потрёпанный вид судна, благо что они вообще на плаву держатся. Пришлось заштопать то, что можно заштопать, и направляться в ближайший порт, до которого осталось плыть не так далеко, к счастью для них всех. Команде нужно было отвлечься от пережитого, и порт для этого подходил.
Морган отошел к краю палубы и задумчиво провёл рукой по огромной трещине на бортике. Было почти больно видеть такое. Но через несколько часов они пришвартуются и смогут всё исправить.
В заварушке участвовала не только их команда, но и шайка Эванса — пирата, который всё никак не мог смириться с тем, что какой-то выродок младше него, притворяющийся выходцем из рода Хэрроу, продолжает бороздить моря. Бёрнс фыркнул: знал бы он, какого возраста на самом деле Джек, быстро бы засунул язык в задницу.
Впрочем, Эвансова шайка также пострадала в схватке и не получила сокровищ — единственный плюс.
Морган проследил взглядом за матросами Джаспером и Билли, которые клевали носом на вахте, и решил спуститься в каюту капитана — тот почти не показывался со вчерашнего утра и не звал квартирмейстера. Морган, скрипя зубами, в очередной раз взял на себя принятие всех решений (большинство обязанностей и так всегда были на нём), но, черт подери, боевой дух команды нужно поддержать и капитану тоже!
Он спустился, чувствую на себе взгляд Билли, подошёл двери и очень громко и отчётливо постучал — можно сказать, пробарабанил в дверь, чтобы привлечь внимание. Обычно Джек реагировал практически сразу, но в этот раз Бёрнса встретило молчание. Квартирмейстер подождал ещё немного, затем открыл дверь и зашёл — он мог зайти и сразу, но перед другими приходилось поддерживать некое подобие субординации.
В каюте было темно и прохладно: похоже, Хэрроу открыл окно. Морган прошёл по небольшому коридору и вышел в само помещение. Так и было: деревянные ставни с нулевым просветом были раскрыты нараспашку, а Джек сидел у открытого окна, которое было единственным источником света, положив голову на руки и глядя вдаль.
Казалось, он ни на что не реагировал — а может, не хотел. Морган негромко кашлянул, привлекая внимание, и капитан резко поднял голову и перевёл встревоженный взгляд на источник звука. Но, увидев друга, он лишь слабо улыбнулся:
— А, это ты. Привет.
Морган подошёл к кровати и присел на краешек, не сводя взгляда с Джека. В свете луны из окна он казался ещё бледнее, а по усталому и отрешенному виду казалось, что он не здесь.
— Что с тобой? — вполголоса спросил Бёрнс, — И не отпирайся, я знаю этот твой вид, когда ты снова много думаешь.
Джек дернул плечом:
— Мне немного страшно после этого спрута. Я полагал, что моя… <i>участь</i> — единственное мифическое, что может произойти.
Морган наклонился чуть ближе, показывая участие.
— Ну, это было ожидаемо.
— А как тогда дальше идти за сокровищами? — Хэрроу будто сгорбился. — Как тогда мне поддерживать репутацию скептика, который ни во что мифическое не верит? Учитывая, что я сам не то чтобы обычный. А что, если кто-то догадается? Что тогда будет, Морган?
Бёрнс молчал, обдумывая слова. В таком состоянии друг был не так часто, чтобы у него был алгоритм действий.
— Я надеюсь, что мой авторитет заставит их заткнуть пасть и не рыпаться, — сказал он наконец то, что наиболее походило на правду, — Плюс у тебя вполне хорошая легенда.
— А если я тебя потеряю в одном из походов? — Джек резко поднял взгляд. — Что тогда? Как мне справляться?
Морган прикрыл глаза, вздыхая. Он сам не хотел думать о таком возможном исходе, но Хэрроу уже озвучил вслух страхи — не только свои, но и его в том числе.
— Тогда придётся рассказать, — непривычно мягко ответил Морган, — все равно вечно скрываться невозможно. К тому же, у тебя есть уважение команды, и, я думаю, всё должно пройти хорошо.
Джек упрямо смотрел на него, поджав губы. Бёрнс лишь спокойно разглядывал капитана в ответ. Наконец, Джек вздохнул и обнял себя за плечи.
— Хотел бы я, чтобы речь шла только о потере тебя как заместителя капитана, — с тихим смешком проговорил он.
Морган только открыл рот, чтобы что-то сказать, как Джек встал со стула, на котором сидел у окна, подошёл к кровати и обнял его, уткнувшись лицом в плечо. Морган опешил, но через время обнял в ответ, гладя по спине.
— Менее страшно не стало от твоих слов, знаешь? — шепотом проговорил Хэрроу. Морган фыркнул:
— Ты же знаешь, что я не мастер <i>красивых</i> слов. Я мастер <i>понятных</i> слов и жестов.
— Побудь со мной. Наверное, это будет достаточно понятно.
Эта фраза «побудь со мной» звучала не так часто, но это всегда означало одно и то же: «я не справляюсь, мне не с кем поговорить». Почему-то Джек продолжал спустя столько лет делать вид, что ему никто не нужен, и ни с кем не стремился сближаться, даже из команды. Кроме Моргана. И почему-то, когда Джеку становилось совсем плохо, ему нужен кто-то, кто бы его обнял, и этим кем-то всегда был Морган. Но в последнее время такие просьбы стали большой редкостью, и сам Бёрнс был даже немного <i>рад</i> тому, что Джек снова вспомнил об этом маленьком ритуале.
Джек выпустил Моргана и залез на кровать, сворачиваясь клубком. Тот, вздыхая, лёг рядом, позволяя другу обвиться руками и ногами вокруг тела Моргана и уткнуться лицом. Какое-то время они молча лежали: обнимающий Джек и рассеяно гладящий его по спине и волосам Морган. В такие моменты не был уместен ни привычный сарказм, ни мнимая субординация.
— Ты когда спал в последний раз? — вдруг спросил Бёрнс, выпуская из пальцев длинные русые волосы.
— Давно, — пробубнил уткнувшийся ему в грудь Джек, — не помню. Да и мне необязательно, ты же знаешь.
— Сон — больше психическая нужда, чем физическая, — мягко попытался объяснить Морган, — помнишь же, что Док говорил. У тебя много стресса, а ты его не прорабатываешь. Поспи.
Джек обиженно запыхтел, но тут же ойкнул от того, что его дернули за прядь.
— Спи, говорю.
— Ладно, уговорил, — хмыкнул Джек и затих.
Морган подождал, пока почувствует ровное дыхание, и уже хотел аккуратно расцепить объятия, чтобы проверить матросов, но его остановил сонный голос:
— Я без тебя не усну. Не уходи.
Тот хмыкнул, но остался. Устроившись поудобнее, Морган через какое-то время задремал и сам. В конце концов, без него корабль не развалится.