Они часто встречаются у полицейского участка. Коннор всё ещё числится напарником лейтенанта Андерсона, хотя на этот раз он решил это самостоятельно. Людям трудно считаться с андроидами, люди наделили их правами и свободами, но так и не привыкли к ним. Но Маркус говорит, они делают успехи. Иерихон теперь что-то вроде политической партии андроидов, а RK200 всё ещё стоит во главе. Коннор улыбается, когда лидер революции говорит об их успехах, о всё новых и новых пактах и договорах с людьми, и если бы его диод мог сиять ещё ярче, то давно бы ослепил весь участок.
У Маркуса совершенно нет времени, но он всегда находит часок-другой, чтобы заглянуть к Коннору. Это время они проводят в кофейне напротив, разговаривая про успехи Коннора в полиции или дела Иерихона, а иногда банально обсуждая совсем неопытных андроидов, которые не знают, что делать со своей свободой, или то ток-шоу, которое Хэнк смотрел в три часа ночи. То, что они сошлись не было для кого-то сюрпризом. Даже Норт отступилась, что совершенно вопреки её характеру, позволила Маркусу самому выбрать. Единственный, до кого эта новость до сих пор не дошла (ну, или он усиленно делал вид) был лейтенант Андерсон.
— Какого чёрта он постоянно таскается к тебе? — без приветствий и подводок спрашивает мужчина, когда Коннор, попрощавшись с Маркусом, садиться в служебную машину. Лейтенант провожает лидера восстания прищуренным взглядом и только потом разворачивается лицом к Коннору.
— Кто?
— Пародия на Карла Маркса, кто ещё?
RK800 непонимающе смотрит на напарника. Пусть их знакомству уже скоро год, ровно как и девиации Коннора, юмор, в особенности сарказм и ирония, всё ещё остаются для него непостижимыми. Диод горит желтым, почти сливаясь с кожей из-за яркого солнечного света, и только спустя минуту андроид, хмурясь, переспрашивает:
— Простите, Хэнк, можете объяснить мне?
— Ну, этот… массовик-революционер… — Андерсон хмыкает, довольный своей шуткой, но от Коннора не укрывается, что он старается избегать имён.
— Маркус?..
Мужчина не отвечает, только поворачивается и смотрит на девианта взглядом, подразумевающим «Ну, а я не так сказал?» и ухмыляется. Коннор качает головой, осознанно понимая, что пора кое-что объяснить лейтенанту. Ему удается собраться с мыслями только спустя пять минут, даже диод вновь меняет цвет на привычно голубой, но стоит андроиду открыть рот, как Хэнк внезапно дёргается и прибавляет громкость на видавшей многое магнитоле. Из динамиков доносится голос солиста какого-то бойзбэнда, и даже Коннор понимает, что что-то здесь не так.
RK800 решает поговорить с ним дома. В любом случае, обстановка там будет спокойнее, чем в рабочей машине, когда над ухом жужжат мигалки, спокойнее, чем на месте преступления, и уж явно спокойнее, чем в полицейском участке, где жужжащий над ухом Рид раздражает даже Коннора (уж лучше мигалка, правда).
— Хэнк, я хотел поговорить с вами… по поводу Маркуса.
Коннор никогда не был провинившимся ребёнком, но что-то ему подсказывает, что они чувствуют себя примерно также. Хэнк смотрит на него непроницаемым взглядом, лениво поглаживая Сумо. Коннор не начинает, потому что пока Андерсон никак не отреагировал на его слова. Лейтенант пожимает плечами, спокойно подходя к холодильнику, без всякого интереса разглядывая его содержимое.
— Хэнк?..
— Да говори уже, что хотел, — перебивает его человек, доставая из холодильника остатки китайской лапши из ресторана. Несколько секунд Коннор уделяет на то, чтобы неодобрительно посмотреть на лейтенанта. Фастфуд всё ещё остаётся основным источником пищи для Хэнка, на что RK800 смотрит с крайним неодобрением. В ответ лейтенант демонстративно съедает мясной шарик, похожий на тефтелю, и хмыкает.
— Дело в том, — начинает Коннор, присаживаясь за стол, — Что мы с Маркусом…
— Скажи ему, чтобы не путался в участке так часто. Его лицо теперь слишком видное, он отвлекает людей от работы!
Коннор хмурится, светя желтым диодом, потому что не понимает, с каких пор Хэнка заботит работает кто-то или нет.
— Да, конечно… Но я хотел сказать, что…
Дверь микроволновки громко хлопает. Хэнк сминает остатки упаковки, производя столько шума, что даже Сумо поднимает голову, одаривая напарников ленивым взглядом, и негромко гавкает. Если бы Коннор мог громко вздохнуть, то он бы непременно это сделал. Андроид специально ждёт, когда микроволновка закончит разогревать еду, чтобы противный писк пронесся по кухне быстрее, чем он вновь начнёт свою речь.
— Хэнк, — предупреждающе говорит Коннор. В ответ лейтенант салютует ему вилкой, — Я говорил о том, что мы с Маркусом…
В этот момент Хэнк роняет вилку и, не забыв шумно поставить тарелку на стол, крехтя поднимает её. Девиант никогда не страдал припадками ярости, как многие его расы, но сейчас, кажется, начинал выходить из себя. Впервые лейтенант пытается игнорировать что-то столь важное для Коннора.
— Хэнк, я и Маркус встре…
Обрывок фразы заглушает грохот посуды, которую Хэнк как можно громче ставит в раковину, а следом за этом следует шум воды. Ей богу, думает Коннор, у них, вообще-то, посудомоечная машина есть.
— Прости, сынок, не слышу тебя, — оправдывается Андерсон, взглянув на закипающего внутри андроида. Коннор усилием воли заставляет себя не биться головой об стол. Хотя его останавливает только то, что даже для девианта это не слишком рациональное решение. И пока он про это размышляет, Хэнк с удивительной для него скоростью оказывается на диване перед изогнутым телевизором. Коннор, чувствуя почти физическую усталость (это, чёрт возьми, невозможно!) плетётся в гостиную.
— Хэнк, выслушайте меня, прошу. Это важно для меня, я хочу, чтобы вы знали, что происходит в моей жизни!
Андерсон кивает и даже убавляет звук на телевизоре, смотрит внимательно и всем своим видом показывает, что готов слушать, но Коннор хмурится, потому что уже не может верить ему. Это было бы слишком просто. Девиант выжидающе ждёт, ждёт какого-то подвоха, поэтому на пару минут диван превращается в поле игры в гляделки, и только Сумо скулит, положив мохнатую голову на колено Коннору.
— Ладно. Всё это время я хотел сказать, что…
«В ДЕТРОЙТЕ БЫЛ ЗАНОВО ОТСТРОЕН МУЗЕЙ ИМЕНИ ЧАРЛЬЗА РАЙТА, ЗАКРЫТЫЙ ИЗ-ЗА ПОЖАРА В 2024 ГОДУ»
Голос диктора давит на механические перепонки, и Коннор считает, что головой об стол не такая уж плохая идея, потому что лейтенант даже не пытается сделать виноватый вид, только пожимает плечами и говорит что-то вроде «Прости, на пульт случайно сел».
А потом Хэнк идёт спать. Впервые раньше полуночи, впервые говорит, что он, вообще-то, уже не мальчик и устал на работе. Если бы у Коннора было сердце, а не тириумный насос, то оно бы уже давно разогналось до скорости света от досады. Андроид наворачивает несколько кругов по квартире, раздумывая над тем, чтобы написать Хэнку письмо на электронную почту, раз тот не хочет слушать, да только понимает, что это слишком личное. Андерсон стал для него наставником и отцом, семьей, о которой RK800 не мог бы и подумать, поэтому нельзя было сообщать ему о своём возлюбленном. В итоге, пройдя в общей сложности 5403 метра, если верить системе, затратив на 2 часа 18 минут, Коннор ложиться на диван, привычно используя вместо ненужного одеяла тушу Сумо, переводит системы в спящий режим.
На утро лейтенант Андерсон выглядит даже выспавшимся. Не удивительно, он впервые проспал больше пяти часов примерно за три месяца. Коннор думает, что это отличный шанс, ведь сообщать такие новости лучше, когда у родителей хорошее настроение, так? Андроид садиться за стол, пока Хэнк слоняется по кухне, то насыпая Сумо корм, то копаясь в холодильнике.
— Хэнк, я вчера так и не сказал вам, что хотел…
— А? — Андерсон оглядывается, забавно приподнимая одну бровь, будто понятия не имеет, о ч1м говорит RK800.
— Просто, я хочу, чтобы вы знали, что я встреча…
У лейтенанта хватает наглости нажать на кнопку «старт» на кофемолке, глядя прямо в глаза Коннору. Коннор щурится, и что-то в этом взгляде напоминает Хэнку о том, что в этой модели кроме социального модуля есть ещё и боевые навыки.
— Сынок, не слышу, — мужчина показывает себе на ухо, будто всерьёз не расслышал, о чём там речь ведёт глупый андроид.
Коннор пытается ещё раз. И ещё, и ещё, и ещё. Но это утро, кажется, проклято, потому что Сумо вдруг начинает лаять (девиант прекрасно знает, что пёс обучен команде «голос», да только Хэнка это не волнует), машина — сигналить, а в душ надо сходить именно сейчас и задержаться там настолько долго, что на разговоры уже нет времени.
В машине Коннор едет уже подавленный, грустно прислонясь лбом к стеклу и рассматривая унылый пейзаж. Хэнк подпевает какой-то песня из своего молодого прошлого, барабаня пальцами по рулю и, черт побери, андроид впервые видит его таким счастливым перед рабочим днём.
— Хэнк, — без всякого энтузиазма.
— Чего тебе?
— Неужели вы не можете выслушать от меня всего одно предложение? — Коннор разворачивается к Андерсону лицом, и его диод горит красным, — Мне просто нужно сказать, что мы с…
— Обожаю эту песню, чёрт побери! — Хэнк прибавляет громкость и шевелит губами, словно подпевая, а Коннор вдруг понимает, что означает слово «де жавю».
— Я люблю Маркуса, Хэнк!
— Какие к чёрту маракасы, ты совсем свихнулся? — Хэнк смеётся, прибавляя громкость на магнитоле до максимума. Коннор неиронично стонет и утыкается лицом в ладони. Теперь он вроде как понимает капитана Фаулера. И немного детектива Рида.
Потом их поглощает рутина. На обсуждение личной жизни RK800 времени уже не остаётся. В их отделе непомерно много работы, а сегодня ведь даже никто не решил убить своего бывшего андроида или никакой девиант вдруг не слетел с катушек.
Сегодня Маркус тоже приходит. Коннор видит из окна, как лидер девиантов прислонился к столбу и задумчивым взглядом наблюдал за полицейским участком. Люди забавно на него оборачивались, а редкие андроиды с уважением жали ему руку. Гордость за возлюбленного заставила Коннора улыбнуться. А внезапная идея, пришедшая в голову девианта, — бегом рвануть вниз.
— Коннор? — RK200 удивленно смотрит на своего бойфренда, который быстрым шагом пересекает дорогу и без лишних приветствий хватает его за запястье.
— Нужно тебя представить кое-кому, — бросает Коннор по пути в участок.
Хэнка он обнаруживает на небольшой кухне в участке. Он сидит в одиночестве, помешивая отвратный кофе, что делает задачу RK800 ещё проще. К непонимающему взгляду Маркуса присоединяется непонимающий взгляд лейтенанта.
— Ты нахрена его привёл? — хмурится Андерсон, делая глоток бурды, которая здесь именуется кофе.
— Потому что вы не хотите меня слушать! — повышает голос Коннор, за секунду разворачиваясь лицом к Маркусу и впиваясь в его губы.
Странно, но они редко целовались. Намного интимнее для андроидов были касания, кожа к коже, чтение памяти друг друга, передача эмоций на совершенно новом уровне. Но сейчас поцелуй — самая необходимая вещь. Сначала Маркус в шоке хватается за пиджак Коннора, а потом отвечает. Лейтенант давится кофе, а потом начинает неудержимо смеяться. RK800 игнорирует это ещё секунд десять-пятнадцать, а потом вновь обращает своё внимание на Хэнка.
— Почему… вы смеётесь?
— Ты серьёзно думаешь, что я не знал?
Непонимание на лице андроидов (Маркус вообще слабо осознавал, что тут происходит, поэтому от греха подальше держался позади возлюбленного) было не передать словами. Система Коннора вот-вот готовилась выдать критическую ошибку, а его взгляд перебегал то к Хэнку, то к Маркусу, то вообще касался самых рандомных вещей. Андерсон всё ещё посмеивается. В кухню уже заглянуло несколько офицеров, но, заметив в одной комнате смеющегося лейтенанта, озадаченного Коннора и совершенно растерянного лидера революции, решили попить кофе потом.
Хэнк подходит к своему девианту,обнимая его одной рукой и трепля по голове другой, совершенно по-отечески посмеиваясь над его глупостью. Маркуса он очень умело игнорирует, потому что, ну, какое доверие к этим революционерам? Впрочем, RK200 и не нарывается.
— Рассказал, что хотел? Теперь будь добр, свали и бойфренда своего с собой забери. Нечего тут отшиваться, голубки.
Впервые в своей девиантной жизни Маркусу не хочется сопротивляться.