Тарата-тарата-тарата-тара-тыц! Тарата-тарата-тарата-тара-
— Да блять! — Себастьян неожиданно громко проклинал интернет, внезапную боль в раненых пальцах и кривые руки картодела вместе взятых, отбросив оба стилуса недовольно смотря на статистику на экране телефона.
Идеально: 3156.
Отлично: 0.
Хорошо: 0.
Плохо: 0.
Пропуск: 1.
Он не может пройти эту чёртову «Историю в шесть триллионов лет и одну ночь» на АП четвёртый месяц. Постоянно что-то мешает — то интернет залагает, то сенсор, то руки разболятся… Учитывая, что новые ожоги появлялись каждые три недели, как только заживали старые, ничего удивительного, что сложная карта ему не давалась. Но всё остальное же поддалось! И эта тридцатка, единственная на всю игру, тоже ему поддастся. Он же тут де бест, не правда ли? Его оценки идеальны, его внешность идеальна, его поведение… Если дело не касается ритм игр, оно тоже идеально! Все звёзды на всех картах на его аккаунте радужные. У него идеальный слух — Клавира совсем недавно переиграл… Возможно, из-за того, что в симфонический ходит, а не на рок, но всё же! Не может же ему, такому всему из себя королю ритма и нот, не поддаться всего одна настырная карта!
Пять минут без остановки, 186 у/м, 3157 нот. Если ты можешь пройти эту песню на АП и с закрытой верхней частью экрана — ты бог, ты достиг высшей планки успеха. Если ещё и стилусами… Весь респект, все просмотры, «Вай, класс!» и ретвиты — твои. Себастьян, как и любой другой человек, был падок на похвалу. Наверное, даже больше обычного — он сам слышал ласковые слова в свой адрес раз в несколько месяцев — каждый такой день он с каким-то смешанным ощущением удовольствия, горечи и… иронии, что ли, вносил в календарик, чтобы потом посмотреть в слезливом припадке и сказать самому себе: какой же ты бесполезный идиот, папа был прав — он всегда прав, — вон, ты ничего не стоишь, нормальных детей каждый день хвалят, а ты даже простое слово «молодец» месяцами заслужить не можешь, придурок.
С грустью и злобой выдохнув через зубы, Себастьян смотрит на висящие на стене часы. 22:34, если он не ошибается.
«Разумеется, ошибаешься,» — шепчет злой хриплый голос изнутри, который появляется каждый раз, стоит Себастьяну совершить грубую ошибку. Себастьян уже привык игнорировать каждое поползновение подсознания — его уверенность в том, что он самый лучший, была непоколебима, и в этом был всего один плюс. Эта слепая вера не давала ему слететь с катушек. Эта вера каждый раз подсказывала ему, отчего-то, тоже низким и прокуренным голосом: ты ведь всего лишь человек, без ошибок никогда ничему не научишься. И плевать, что эти ошибки не совершают люди, которые младше самого Себастьяна в три раза — каждый имеет право на ошибку.
Себастьян проверяет время на телефоне — 22:37. Настенные часы отстают, — заключает подросток и тянется за циферблатом, чтобы настроить механизм.
Его отец прекрасно разбирался в физике, механике, и часто проводил время за конструированием разных штук — чаще всего, он просто скупал старые мотоциклы и тюнинговал их в просто нечто — красивые, быстрые, и, что главное, исправно работающие. Пусть Себастьян и боялся садиться за руль двухколёсника, у него были права категорий А и А1 — ему ведь уже шестнадцать! А папа обожает мотоциклы, он наверняка гордится тем, что его ребёнок прекрасно сдал экзамен на вождение, с первого раза, причём, и на максимальный балл!
Папа его тогда правда похвалил. Крепко обнял огрубевшими руками, потрепал по спине и шее, не заходя на волосы — знал, что Себастьян ненавидит, когда его с усилием выверенную до идеала причёску портят, — и поздравил с получением прав. После этого, они вместе выехали за город. Ветер в волосах, под черепахой, каждая неровность дороги под ногами, залитый розовой ватой закат и перистые облака… Себастьян вспоминает тот день с улыбкой, работая с самим пружинным механизмом часов — это не так сложно. Взять мультитул, подкрутить здесь, немного тут затянуть, тут прижать, а тут деталька стесалась, надо попросить папу новую на станке сделать, — отмечает в уме подросток, — и, настроив стрелки… Всё! 22:44:59 на часах на телефоне, и Себастьян запускает хронометр. Тик-так, тик-так отстукивает где-то в груди гордостью за хорошо проделанную работу. Он вешает часы обратно и садится обратно за стол, смотря на выровнявшиеся по краю книги по юриспруденции, главы из которых нужно было прочитать на завтра, но сейчас так лень… Да и время уже почти одиннадцать, а Себастьян был тем ещё соней, потому сейчас следовало в срочном порядке принять душ и ложиться спать! А домашка… До завтра подождёт. Он ведь и так самый лучший! Вне зависимости от того, читал он, или нет, его оценки всё равно будут идеальны, всегда 100 из 100. Папа должен гордиться тем, какой у него талантливый сын растёт, пусть он и не всегда это показывает.
Себастьян уверен в этом.
— Спокойной ночи, — говорит он пустому дому и выключает свет, стоит стрелке часов показать 23:10. Папа на слёте, сегодня же было воскресенье, но к утру он точно приедет! Он всегда появляется под утро, причём это “к утру” наступает неизвестно когда. Как-то раз Себастьян заигрался до шести утра, но папы всё ещё не было. А когда он проснулся в восемь, он говорил, что уже часов семь как был дома. Наверное, Себастьян просто не заметил приезда папы. Он в принципе не очень внимательный, хах. Наверное, так и должно быть…
Себастьян счастлив, когда он спокойно засыпает, уверенный в завтрашнем дне, преисполненный любовью и благодарностью к папе. Кроме него у подростка никого-то и нет, а папа всегда так справедлив и умён!
Хорошо, что Себастьян никогда не узнает, какой его папа на самом деле.