Примечание
Сумерки. Безлюдная улица.
Шел нескончаемый ливень.
В обычном доме недалеко от леса была небольшая комнатка на втором этаже с голубыми стенами. Из всего освещения работали лишь гирлянды с белым светом, что висели на спинке кровати. Рядом на полу сидела девочка, одетая в пижаму. По виду ей было не больше девяти лет. Она рисовала что-то на листке бумаги цветными карандашами. Остальная часть комнаты вокруг нее погрузилась во тьму. Но самым темным местом являлся угол рядом с дверью.
Из угла на нее смотрело двухметровое существо. По широкой крепкой груди и сильными когтистым рукам было понятно, что оно мужского пола. Кожа, словно у рептилии, покрывалась небольшими чешуйками. Бежево-зеленого цвета с темными и светлыми крапинками на спине, боках, руках и тыльной стороне ладоней. Лоб был вытянут на половину всего черепа, обрамленный костяным гребнем. Под ним из многочисленных отверстий росли толстые гладкие отростки, что доставали своей длинной до груди. Нос, вроде бы, отсутствовал. Вместо волос на бровях и в районе висков росли мелкие острые щетинки. Глаза глубоко посажены и окружены более темной морщинистой кожей; так же они выделялись небольшим свечением и имели разные цвета. Один зеленый, другой голубоватого оттенка. Общий вид существа вызывал тревогу, страх. Словно оно терпеливо сидело и выжидало свою жертву, пока та ничего не подозревала. И вот-вот наступит момент, когда монстр выйдет из своего скромного укрытия и нападет.
Внезапно сверкнула яркая молния, а следом раздался такой грохот, что девочка вскрикнула и ринулась к монстру. Добежав, она прижалась к его груди и издала жалобный писк. Тот вопросительно застрекотал, как какое-то насекомое.
— Мне страшно! — Произнесла девочка, хватаясь руками за ремни на груди монстра, что удерживали меховую накидку.
Существо издало вздох и поднялось на ноги. Держа девочку на руках, он подошел к тому месту, где раньше сидела до этого малышка и устроился там вместе с ней. Та продолжала прижиматься к его телу, но чувствовала себя уже намного лучше.
— Ты же защитишь меня от молнии, правда? — Спросила она монстра и тот издал стрекот, кивнув. Девочка улыбнулась. Посидев на его руках еще некоторое время, пока не перестало греметь, она вновь продолжила свое занятие. Монстр с интересом наблюдал за ней.
Когда малышка закончила рисунок, она с гордостью вручила его своему «защитнику». На рисунке были изображены четверо. Себя она нарисовала посередине. Справа от нее находились двое людей, подписанные как «Мама» и «Папа». А слева от себя девочка изобразила самого монстра. Это подтверждалось тем, что на рисунке у существа тоже различались глаза. Над ним девочка начеркала имя «Финк».
— Это ты, — сказала девочка, показав на рисунок. Отложив его, Финк поднял левую руку и быстро изобразил несколько жестов, иногда делая небольшие паузы для разделения слов:
«Мне нравится этот рисунок, — а после сразу же спросил, — что подумают родители?»
— Они считают тебя воображаемым другом. Шелдон… то есть, папа сказал, что это от просмотра «Стар трека» я тебя «придумала», — хихикнув, ответила девочка. Финк одобрительно кивнул. — Но когда мама спрашивает, где ты, я говорю, что не знаю. Ты так мало со мной проводишь время. Только летом.
«Слишком долго опасно» — Жестикулировал монстр.
— Тогда хотя бы скажи, куда ты уходишь? А хотя… — Девочка задумалась, взяв указательный палец правой руки в рот. — Может ты ходишь поесть? Да?
Финк вновь кивнул.
— А что ты ешь, Финк?
«Мясо»
— Какое? — Девочка подошла к Финку. Тот встряхнул отростками, недовольно застрекотав. Знак отказа в ответе. Девочка схватила его за отростки с обеих сторон и потянула на себя. — Ну скажи-и, Финк. Ну-у!
Ответ Финка был прежним. Он не хотел говорить, как его не проси. Девочка долго и упорно пытала его этим вопросом, но монстр лишь апатично смотрел на нее. И от такого безразличия и упёртости она быстро сдалась.
— Если ты страшный людоед, так и скажи, — буркнула малышка. Финк удивленно склонил голову набок. Но через какое-то время кивнул в согласии с ее суждением. Девочка вздрогнула, даже не подумав о том, что могла попасть прямо в точку. — Так вот оно что…
«Я убиваю людей» — Показал Финк парой жестов.
Девочка отошла от Финка на пару шагов, не зная, что ей сказать.
«Плохих людей» — Пояснил монстр.
— Если плохих… значит… это хорошо? — Спросила девочка. Финк пожал плечами. Ему было все равно. Такой ответ девочку вполне устроил, потому она кивнула. Видя, как она приуныла, Финк издал пощелкивание и вновь показал пару жестов:
«Тебе нечего бояться, Хрупкий стебель»
Девочке очень нравилось, когда Финк называл ее таким прозвищем, данным им при первой встрече. Оно имело больший смысл, чем имя, которое дали ей люди — Диана. Девочка снова кивнула, улыбаясь и показывая, что с ней всё в порядке. А после она продолжила рисовать, задумавшись.
— Скажи, Финк, — обратилась к монстру Диана, спустя несколько минут. — А моя настоящая мама плохая или хорошая?
Финк пожал плечами.
— А я думаю, что она плохая. Будь она хорошей, не оставила бы меня в мусорном баке, правда? А что бы было, не окажись ты рядом?
Финк наклонил голову в сторону, в знак интереса или же непонимания, моргнув.
— Ну же, Финк, — заныла девочка.
«Подумай» — Существо постучало по своему лбу, обозначая это слово. Диана продолжила рисовать.
— Она же знала, что со мной будет, если оставит так, да? Может она хотела меня спасти? Может она вернулась после того, как оставила?
Финк повертел головой, ворча что-то. Диана понимала это как «нет».
— Значит она плохая, — твердо решила малышка, зачеркав свой рисунок красным карандашом. Нарисовав еще несколько рисунков, Диана поднялась и направилась к доске, полной других рисунков, пытаясь прикрепить несколько из них. Наверху было достаточно места, но ей не хватало роста дотянуться, и она позвала Финка помочь. Тот осторожно взял девочку когтистыми лапами за подмышки и приподнял. Совершив задуманное, Диана направилась к кровати. Финк поглядел в окно, высматривая, нет ли кого. Становилось темнее. А дождь все еще не прекращался.
После, Диана долго игралась с его отростками, прикрепляя к ним различные резинки и пытаясь связать в косы. Но они не держались и вечно распутывались. Малютка получала удовольствие и ни капельки не боялась Финка. Ей было все равно, что он не человек. Сам же Финк наблюдал за ней, не сводил глаз. Когда Диана смеялась, он слегка щурил их. Не будь на нем респиратора, возможно, малышка бы увидела, как он «улыбается».
И в какой-то момент он задумался, почему ему с ней так спокойно. Нет этого чувства тревоги, ощущения постоянной опасности, что следует за ним по пятам долгие годы. Старая травма головы часто напоминала о себе. Напоминала то время, когда он лишился всего. Внезапно, неожиданно, подло. Прошло так много циклов, а пейзаж уничтоженной колонии так и стоял перед глазами, а по слуху бил визг сотни отпрысков. Финк до сих пор помнил, как дрожали руки, выискивая среди кучи трупов своих собственных детей. Трех. И отыскав, его пронизывала сильная боль. Он не верил до последнего, что так случилось.
Он помнил, как тело переполнялось яростью. Глаза прикрыл туман ненависти и в мозгу металась одна единственная мысль: «Убить всех, кто был причастен». А после сжечь. Сжечь все вокруг. От сильного удара он полностью потерял себя и не мог контролировать ситуацию.
И вон он, с одним только респиратором, в кандалах был сброшен сюда — на Землю. Чтобы замерзнуть насмерть или умереть от рук местных. Но он выжил, пусть и с трудом. Целых шестьдесят земных лет скитался по миру, изучал, убивал, охотился, не имея никакой цели и сходя с ума от преследуемых его образов. Пока не нашел ее. Брошенную малышку, что умирала от голода и холода. Она стала утешением, целью, самым ценным для него существом. Тем, чего его давным-давно лишили. И пусть она имела иной запах, вместо отростков — длинные, черные, шелковистые волосы, гладкую кожу и зубы травоядного. А для нее он стал спасителем. Или чем-то большим.
«Я не жалею о нашей встрече, Хрупкий стебель» — Финк внезапно начал показывать жесты, когда девочка заметила, как он надолго застрял в собственных мыслях. Диана вопросительно взглянула в его глаза.
«Время, что мы проводим вместе, напоминает мне прошлую жизнь. Жизнь, которой больше нет и не будет никогда, — Продолжил жестикулировать Финк. — Когда ты станешь взрослее, я научу тебя быть воином. Сильной, ловкой, хитрой. Научу выживать и быть готовой ко всему. А сейчас, это наша последняя встреча»
Диана вскочила.
— Что?! Ты уходишь?! Снова?! — Вскрикнула она.
«Скоро наступит зима. Я вернусь сюда поздней весной» — Недовольно ответил Финк.
— Останься на рождество, Финк! Пожалуйста! Хотя бы раз! Я попрошу Санту тебе что-нибудь подарить. Или сама сделаю подарок. Только останься, — ныла девочка, вновь прижавшись к нему.
Финк погладил её по волосам и приподнял голову, чтобы она видела его жесты.
«Пережить зиму будет трудно. Я отправляюсь туда, где будет теплее. После вернусь»
— Ты обещаешь? Крести сердце!
Финк встряхнул отростками, громко рыкнув. Знак, что ему это не нравится. Диана скрестила руки на груди и демонстративно надулась. Монстр закатил глаза и провел по груди в области сердца когтем, изобразив крест. Малышка снова заулыбалась.
Внезапно они оба услышали шум приближающейся машины. Финк осторожно взглянул в окно, а когда развернулся, показал один единственный жест, который он и Диана придумали для быстрого обозначения — вернулись родители.
Малышка слезла с кровати и подбежала к доске. Но не смогла дотянуться до нужного рисунка. Финк сделал это за нее, но та не стала забирать его. Это был рисунок всей семьи и Финка.
— Возьми на память. Только смотри, чтобы не промокла.
Стоило Финку кивнуть и спрятать рисунок в небольшой сумке на поясе, как Диана уже прижалась к его ноге, крепко обнимая.
— Я буду очень по тебе скучать. Обещаю, что, когда ты вернешься, я подарю тебе большой-большой подарок, — девочке пришлось отойти, чтобы руками показать размеры своего подарка.
Финк присел на корточки, заглядывая малышке в ее серые глаза. Улыбка на светлом личике исчезла и из глаз пошли маленькие слезки. Монстр смахнул их когтем и погладил щеку, издавая щелканье.
Послышались шаги. Родители поднимались по лестнице, проверить Диану. Финк открыл окно и вылез наружу. Напоследок глянув на девочку, он быстро скрылся в ночной тьме. Малышка смотрела ему вслед.
— До весны… папа.