Кто сказал, что день рождения — хороший праздник?
Пульсирующая головная боль разбудила Адриана. Никогда он ещё не просыпался в таком состоянии — что с ним вчера было?
Первое, что привлекло внимание парня при попытке открыть глаза, это невыносимые усилия, которые ему понадобилось приложить для этого простейшего действия. Дальше — больше: сделав это, Агресту пришлось моментально их закрыть рукой — ослепляющие солнечные лучи словно хотели выжечь сетчатку парня.
Перевернувшись на другой бок, всё ещё зажмурившийся Адриан неосторожно откинул другую руку на подушку рядом. По крайней мере, он рассчитывал, что там находится подушка.
На деле же произошло то, что чуть не заставило подростка визжать — не кричать, а именно визжать. Правда, неясно было, от чего именно — от испуга, удивления или смущения.
После переворота его ладонь шлёпнула по чьей-то нежной коже. Наплевав на ненавистный свет, Агрест распахнул глаза и онемел — под его рукой находились чьи-то ноги. Единственное, что он смог понять — это была девушка. Осторожно убрав руку и откинув от себя одеяло, Адриан понял, что он в ещё более худшей ситуации, чем мог себе представить.
Во-первых, он был абсолютно голый. Во-вторых, вчерашняя его одежда была порвана, а найти нижнее бельё, если оно и было целым, не представлялось возможным.
Гладя одной рукой всё ещё побаливающую голову, второй он быстро нащупал какой-то кусок ткани, оказавшийся его бывшей футболкой, и обвязал вокруг пояса, хоть как-то прикрывая наготу.
С трудом встав и, попытавшись пройти хоть пару метров, всё ещё полуслепой от яркого света Агрест споткнулся и упал, опрокинув, судя по звукам, бутылку и пару бокалов.
— Да что тут произошло? — шепнул он про себя, прикрыв лицо руками и пытаясь вспомнить события прошедшего дня.
***
«Мсье Габриэль поздравляет тебя с днём рождения, Адриан, и дарит тебе ручку. От себя могу добавить искренние пожелания здоровья и счастья!» — именно так было наспех написано на тетрадном листе. Агрест-старший уехал в деловую поездку пару дней назад, оставив дом на Натали, однако, сегодня состоялась не менее важная встреча, на которой модельер так же должен, и, конечно, будет присутствовать — видеосвязь через планшет своей секретарши никто не отменял.
Очередной день рождения, очередная ручка, в очередной раз никаких эмоций. Пару дет назад был шарф, но это оказался подарок Маринетт — видимо, по привычке, на шарфе она вышила своё имя — эксклюзивно ведь. Сказать девушке о присвоенном подарке Адриан так и не решился — говоря про шарф, он просто перестал упоминать отца.
На сегодня у Адриана не было запланировано никаких дел, но погода отнюдь не благоприятствовала беззаботным прогулкам по парку — сильный ливень сопровождался молниями, то и дело разрезающими небо на несколько частей. Выходной с плохой погодой — что может быть хуже?
Почти весь день он провёл в своей комнате — спустившись лишь пару раз, парень провалялся весь день в кровати, то переписываясь с друзьями и принимая от них поздравления, то разговаривая с Плаггом. Все занятия с репетиторами были отменены — ещё один своеобразный подарок.
Уснув к 17 часам, Агрест открыл глаза около полуночи. За окном распогодилось, тучи разошлись, уступая небо ярким звёздам и полной луне.
Парень проверил телефон. Сообщение от Натали — писала, что совещание затянется, поэтому она заночует в Гранд Де Пари. Доклад от Гориллы — как и каждый вечер, телохранитель поставил все двери на сигнализацию и уехал домой. Пропущенные от Маринетт… Двадцать семь? Двадцать семь пропущенных?! Не задумываясь, Адриан нажал на вызов, желая поскорее узнать, что же случилось у подруги. К его удивлению, громкая песня Джагеда Стоуна раздалась прямо под его открытым окном — и тут же затихла. За ней последовало неразборчивое ворчание.
— Маринетт? — парень выглянул в окно и увидел подругу.
— Оу, да, привет, Адриан! Я тут проходила мимо, ну, то есть, не совсем мимо, вообще-то, я даже специально к тебе шла…
Смущение девушки в очередной раз брало верх. Агрест улыбнулся и показал в сторону главного входа — к счастью, за время своего «заточения», Адриан научился с лёгкостью обходить системы безопасности собственного дома.
10 минут спустя друзья сидели в комнате младшего Агреста.
— Понятно… И в свой день рождения ты остался совсем один?
— Вообще, да. Выходить без Гориллы мне запрещено, а войти… Ну, ты сама знаешь, как мой отец относится к гостям. А как ты сюда попала?
— Ну… — Маринетт почесала затылок, вспомнив пирамиду из мусорных баков, которую она построила во второй раз в жизни, — Честно, это не так важно. Я много раз звонила тебе, испугалась, что что-то случилось, поэтому и влезла. Извини, я не должна была так делать…
— Нет, не извиняйся! Наоборот, я должен поблагодарить тебя!
— И ещё я принесла подарок…
— Где?
Адриан оглядел подругу и только сейчас заметил в её руках довольно большой пакет.
— Я знаю, что ты любишь музыку, и тебя, как и нас всех, не раз спасала Ледибаг, поэтому…
Девушка поставила пакет на стол и извлекла из него круглую коробку в праздничной обёртке.
Внутренний голос вкупе с заниженными ожиданиями вопили Маринетт, чтобы она немедленно забрала этот пакет и бежала с ним на другой конец Парижа — подальше от Адриана и ожидаемого позора. Однако, в то же время, руки девушки продолжали аккуратно развязывать узелки на перетягивающих подарок лентах.
— Поэтому я решила, что тебе понравится эта музыкальная шкатулка!
Как только она развернула обёртку, перед парнем предстала круглая деревянная коробочка. Открыв её, глаза Агреста округлились от удивления — вместо обычной и довольно банальной фигурки танцующей балерины посреди вращающейся платформы стояла его Леди!
— Я немного индивидуализировала её… Тебе нравится? Скажи честно, я пойму, если нет, ведь… — вновь затараторила Маринетт.
— Это великолепный подарок! Спасибо тебе огромное!
Адриан обнял девушку, отчего та мгновенно покраснела. В то же время, у парня возникло поразительное ощущение дежавю, будто он уже это когда-то делал, и даже не один раз.
— У меня есть идея! Стой здесь, сейчас спущусь! — произнёс он и быстро забежал на «второй этаж» своей комнаты, к личной библиотеке.
Поискав пару минут, парень спустился обратно, поставив на рояль пару бокалов и достав из-за спины бутылку с этикеткой «Château Margaux», что не на шутку испугало Маринетт — девушка ни разу не пила алкоголь.
— Это одно из лучших вин, которые есть у моего отца! Когда становится невыносимо одиноко, я выпиваю пару бокалов — расслабляет и помогает забыть о проблемах… — в уме парня проскочило множество воспоминаний, когда, после очередной ссоры с Габриэлем, он наполнял свой бокал.
— Но Адриан… Так нельзя! — девушка набралась смелости и осторожно погладила его по щеке, — Во-первых, это вредно. Во-вторых…
Агрест, в свою очередь, осторожно прикоснулся губами к ладони девушки, подарив нежный поцелуй, и вновь заставив ту густо покраснеть. Хорошо, что все это происходило в полумраке — освещала «супергероев» лишь луна и свет уличных фонарей.
— Как именинник, я хочу хотя бы на сегодня забыть о правилах… — почти шёпотом произнёс он.
Налив себе тёмно-алое вино и, наклонив горлышко бутылки над вторым бокалом, выжидающе посмотрел на подругу. Получив неуверенный кивок, Адриан наполнил и его.
Взяв дрожащими руками стеклянную ножку, Маринетт осторожно, будто боясь отравиться, пригубила вино. На удивление, напиток оказался не так отвратителен, как она думала — даже несмотря на не слишком приятное, чуть обжигающее, послевкусие.
Адриан, ещё раз осмотрев шкатулку, завёл её, и, сделав пару глотков, протянул руку Маринетт, предлагая ей танец.
Вечер не переставал удивлять девушку, всё больше и больше заставляя неметь от счастья.
Приглашение принято — и пара плавно и невесомо начала кружиться по комнате.
Казалось, эта ночь может быть вечной — музыкальная шкатулка, беседа, то и дело прерывающаяся тихими смешками над какой-нибудь удачной шуткой, медленно пустеющие бокалы…
Благодаря одурманивающему, но такому сладкому алкоголю, их диалог стал напоминать разговор их альтер-эго — глупые каламбуры, полусерьёзные ухаживания… Но, в отличии от Ледибаг, Маринетт с радостью на них отвечала.
Внезапно, Адриан приблизился к девушке вплотную, и, глядя в глаза, задал вопрос, честный ответ на который девушка никогда бы не дала в трезвом состоянии.
— Маринетт, я тебе нравлюсь?
— Да…
Ничего более не требовалось.
Уже полчаса как замолкнувшая, шкатулка вновь заиграла, но на неё не обратили никакого внимания — увлечённая поцелуем, пара медленно перемещалась в сторону кровати.
Между тем, Тикки и Плагг мило беседовали, сидя на столе Адриана.
— Кажется, они всё-таки сошлись! — радостно, но тихо произнесла красная квами.
— Ты подожди утра — столько криков будет! — ухмыльнулся чёрный.
***
Быстро перебрав события прошедшей ночи, Адриан расплылся в широкой, но глупой улыбке — Миледи назвала бы её Нуаровской.
Быстро найдя себе новую одежду, Адриан прибрал пустую бутылку и вымыл бокалы. Затем, сходив на кухню, парень приготовил несколько тостов и, захватив с собой немного масла, принёс обратно в комнату.
— Доброе утро, моя Леди… — произнёс он, приподняв одеяло перед лицом Маринетт.
Девушка, прекрасно помнящая ночные события, лишь покраснела и ещё больше укуталась.
— Завтрак на рояле, твои вещи на стуле. Крикни, как будешь готова, — произнёс парень и отошёл к двери, — Я люблю тебя, Маринетт, — тихо добавил он, уже выходя.
Закрыв за собой дверь, Адриан опёрся на неё спиной и улыбнулся.
Кто сказал, что день рождения — плохой праздник?