Примечание
Опускает ночь вуаль, в небе звёзды светлячками…
Закат, пламенный и яркий, но такой далекий, словно тонкая полоса света за горизонтом, не даёт свести с себя взгляд. Оранжевыми, красными, желтыми отливами окрасилось небо, словно акварелью: неаккуратными разводами, ещё не высохшими и блестящими. Оно медленно начало темнеть, всё глубже погружая город в сумерки, опуская тусклую темноту, присущую летним дням. И смешало в себе завораживающую красоту и спокойствие в своих голубых, пастельных тонах. Всё больше нарастает желание окунуться в него, забыться, почувствовать легкость, насладиться влажностью и прохладой воздуха. Лес уже не кажется настолько тёмным, скрывающим в себе множество неразгаданных тайн.
Мельком появляются звёзды. Они мигают, оставаясь далеко, и одновременно так близко, что хочется протянуть руку и смахнуть их с небосвода, как крошки со стола. Маленькие, светлые, они застывают, каждая на своем месте. Словно светлячки; они образуют созвездия. Проводя линии между ними, можно узнать секреты, которые хранит Вселенная. Шифры, запечатленные среди миллионов звёзд, никто ещё не разгадал. Люди видят в ночи романтику и красоту, но никто не задумывается, что есть в этих, на первый взгляд, крохах.
И покой Гравити Фолз с головою укрывает,
Нет больше никаких земных притязаний, проблем, эмоций, мыслей — всё отброшено на потом, оставлено на следующий день… Сон легкой пеленой окутывает Гравити Фолз. Запах хвои повис в воздухе, повсюду забрался тугой туман, дымкой он проник в каждый уголок, проскользнул между домов, деревьев. Сам по себе он неподвижен, но, рассекая его рукой, можно почувствовать ветерок: влажный, нежный, манящий. Однако никого нет; город опустел. Ушла вся боль, радость, остался только покой. Сколько не броди в это время по улице, всё равно ничего не произойдет. Лишь возможность проникнуть в себя, укутаться в свои переживания, волноваться и прислушиваться к ускоренному стуку сердца, идя сквозь потемки.
Диппер в книгу погружен, Мейбл рядом засыпает,
В Хижине нет привычной толпы туристов, требующих окупить деньги интересной экскурсией. Экспонаты неподвижны, будто мертвы. Никто не стоит у кассы и не смеётся, не готовит сладости. Тревожный покой. Словно жизнь покинула это место, а после никого не было. Всё умерло, оставив лишь декорации.
На чердаке лампа тускло освещает кровать Диппера. Кругом темнота, только этот уголок света, созданный фонариком. Он еле-еле дает разглядеть страницы потертого дневника. Они не новые, потрепанные — их по тысяче раз листали, искали что-то важное, добавляли заметки… Хозяин внёс много поправок и замечаний. Чернила ручки выделяются среди выцветших надписей яркостью, цветом, контрастом. Он внимательно и с долей спешки перечитывает очередной разворот, хочет найти то, что, возможно, упустил. Он смотрит на страницы так, будто верит, что есть нечто ещё — тайна, не раскрытая им. В комнате тепло, уютно, и свежий воздух проникает через полуоткрытое окно. Веет запахом леса. Диппер, каждую секунду готовый внести запись, теребит в руке ручку. Глаза слипаются, желание убрать книгу под подушку и уснуть так сильно, что мальчику приходится пить кофе с утра, нарастает. Много крепкого кофе, заранее приготовленного и поставленного на тумбочку.
Рядом в кровати лежит Мейбл в длинном, ниже колена, розовом свитере, идеально подходящем для сна. Потягивается, раскинув руки в разные стороны. Она трёт глаза и оглядывается на брата. Вздыхает и прячется под одеялом с головой. Она беспокоится о недосыпе Диппера, вспоминая, как тот врезается в двери — бессонница стала для него обычным делом. Одержимый дневником, он проводит за ним каждую ночь. Мейбл не хочет думать, сколько времени Диппер ещё проведёт без сна. Пусть он и дальше наивно полагает, что сестра засыпает рано и не знает о его ночном увлечении. В её убежище жарко, горячее дыхание девочки сильнее нагревает воздух.
О тайнах ничего не зная.
То, что должно остаться секретом, так и не откроется близнецам. Никогда. Если тайна хочет, чтобы её раскрыли, то даст это сделать, а если нет, будет дальше в тени. Только такие, как Диппер и Мейбл, всегда добиваются любой разгадки. Они не могут оставить дело нераскрытым. Нужен ответ, ключ к каждой двери. Ночь гораздо ближе к ответам, показывает многое недоступное в темноте, но этого лучше не знать — вся жуть прячется во тьме, куда не попадает ни один лучик света.
Город спит. Билл в сны нас всех пленит,
Когда все заснули, и даже Диппер больше не смог сопротивляться желанию закрыть глаза, на город опускается настоящая тьма. Она накрывает каждую светлую частичку. Сквозь мрак невозможно ничего увидеть, всё размыто, словно в черной мутной воде. От этой темноты не спасет ничего, ни один дом и укрытие. Она забирается везде, где можно, всё словно исчезает в ней, растворяется и более не существует. В это время даже самый добрый сон может превратиться в ужаснейший кошмар, потаенный в глубине души страх воплощается во сне… Стоит ему лишь коснуться кого-либо. Единственный источник света в Гравити Фолз ночью. Но этот свет — ядовито жёлтый, обманчивый, никогда не надо на него идти, надеясь найти выход. Лучше остаться во тени, чем выйти к нему. Ведь он не отпустит.
Билл появился в комнате близнецов также неожиданно, как и обычно. В его появлении нет ничего особенного. Ведь приходить по ночам к Дипперу и Мэйбл, «украшать» их сны своими сюжетами и героями — истинное удовольствие. Он не спешит проникать в разум, он изучает взглядом, подлетает к кровати Диппера. Смотрит на то, как неуклюже мальчик уснул, не выпуская из рук дневник, прижав его к груди. Билл медленно, не обрывая нить наслаждения этим процессом, проводит по растрёпанным волосам шатена. Касается лба. Проникает в сознание… и наблюдает. Наблюдает за сном Соснового деревца; по его мнению, слишком приторным и счастливым. Это не дело, и Билл одним движением меняет картину милой беседы Диппера и Венди на крыше Хижины Чудес на совершенно иную. Огонь. Беспощадный, разъярённый, он предстал перед мальчиком, отражаясь в его испуганных глаза. Диппер попятился назад, он не мог вымолвить ни слова. Картина горящей Хижины. Пламя жадно пожирало всё, что попадалось на пути. А Диппер смотрел. Не мог пошевелиться, как бы не хотел ринуться спасать друзей, сестру, дядю, дневники, ведь он не знает, есть ли там кто-то. Но ноги оказались прикованными к земле, непослушными его желаниям. Мальчик наблюдал.
Приходя в сознание Мейбл, демону становилось не по себе. Сладкие, розовые, веселые и оптимистичные сны, которые сложно как-то испортить. Эта девочка хорошо обходилась со своим подсознанием, в том смысле, что было непросто в нём навести хаос… Там и так беспорядок. Шифр замер вокруг вихря сладкой ваты, которая вот-вот захватит и его в свой оборот. Но обходить странности снов Мейбл он уже научился. Её сны похожи на внезапные всплески воспоминаний или смоделированных ситуаций из повседневной жизни с малой ноткой безумия. Научившись ориентироваться в запутанных мыслях Звёздочки, Билл быстро обнаружил сновидение по скоплению позитивной энергии. Поляна перед Хижиной. Яркое солнце, девочка сидит на траве, радуется и зовет к себе Пухлю. Она её обнимает, улыбается. Мей так рада, что наконец связала свитер для своей свинки. Она попыталась его надеть, не порвав об копыта своей любимицы. Биллу стало скучно смотреть за Мейбл, и он щелкнул пальцами. Его идея точно повергла девочку в ужас и тревожность. Вся атмосфера счастья и любви мгновенно пропала. Лес. Она стоит посреди многочисленных высоких и тёмных сосен. Оглядевшись, она неуверенно направилась вперёд по кривой тропинке, а Билл — за ней. Каждое потрескивание веточки казалось ей чем-то страшным, и она вздрагивала, поворачиваясь назад. Глухое уханье сов отзывалось эхом. Билл предвкушал финал. Мейбл намертво встала у выхода на небольшую поляну. Туман разошёлся и открыл для девочки… Страх. Глубоко спрятанный в себе страх. Она не решалась сделать больше шага, а демон с удовольствием наблюдал за её реакцией. Он был ей полностью удовлетворен. Диппер. Мейбл тихо вскрикнула и, прикрыв рот руками, упала на колени. Её брат неподвижно лежал посреди травы. Фиолетовые цветы вокруг него, при взгляде Мейбл, увяли. Обычно, Мейбл просыпалась при кошмарах, но сегодня… не могла.
Как отыскать к дверям ключи?
Сказки живут в ночи;
Найти выход из испорченных, «подправленных» Биллом снов так трудно, что почти невозможно, и лишь с восходом солнца всё проходит. Оставаться в своём же сне становится противно, страшно, до слёз больно. Спать больше не хочется. Никогда не закрывать глаз. Диппер ворочается у себя в кровати. Он не может спасти своих близких из огня, а ведь вовсе не боится! Постепенно от чувства безысходности наступают слёзы, оцепенение, слабость. Исход, который приятен для Шифра, такого он ждал. Мейбл… Весь её нескончаемый оптимизм пропал в небытие. Кажется, отсюда нет выхода. Тишина и до костей пробирающее отчуждение. Билл никогда не теряет свои «ночные сказки», он их сохраняет, чтобы пересматривать. Чтобы не повторяться в будущем.
И дневник уж больше не манит,
Во снах найдёт ответы все.
Суета ждёт нас после.
В стране Морфея можно испытать больше эмоций, чем в жизни. Всё зависит от того, кто устраивает сны и какое у них содержание, зацепит ли оно глубинные переживания, страхи, может, даже мечты.
Половицы не скрипят, голоса туристов стихли,
Ночью нельзя услышать обычного скрипа половиц, которые за многие годы постарели, стали не такими крепкими, как раньше. Иногда, проходя по коридору, пол надоедливо режет по ушам скрипом. В то же время, это придает Хижине свою атмосферу, которая сейчас усиливается вдвойне. Она словно опустошена, нет ни звука, напоминающего дневной насыщенной жизни.
Никто не мчится в гостиную, чтобы показать дяде, что нового придумал и каких монстров открыл. Нет восхищенных возгласов туристов, вспышек фотоаппарата и недовольного ворчания Стена, на которое мало кто всерьёз обращает внимание.
Неразборчиво шепча, Форд и в грёзах тайны ищет,
Форд никому не рассказывает, что ему снится, всегда переводит тему или ссылается на бессонницу. Его сны — тайна. И лишь он знает, что в них творится, понимает, это не просто обычные сны. Они подготовлены, отрепетированы, и, бывает, получается настоящая премьера. Режиссером выступает, как и следует ожидать, Билл. Частый гость в его голове. По ночам ему хочется не спать а, как и Дипперу, что-то писать и читать. Только не закрывать глаза, не падать в сон, пребывать в сознании… Реальный мир — его спасение от встречи со «старым другом» из прошлого. Действительно. Сайфер любит ему напоминать, как ловко обманул, как прикинулся вдохновителем, его другом. Форд сам ему поверил. Как соль на рану… Ошибки должны там и оставаться.
Не спать — лишь одна задача на каждую ночь. Неисполнимая, абсолютно. Тяга действительно большая, и устоять сил нет. У Билла с Фордом особые отношения. Форд не подпускает Билла близко к себе, пытаясь держаться на расстоянии, даже не допуская мысли проявить дружелюбие, ведь эту роковую ошибку он совершил уже единожды. Он просчитывает возможные уловки Шифра, однако, это часто остаётся бессмысленным — у демона слишком сложное мышление. Предугадать, чем он удивит Пайнса в этот раз, невозможно.
Стенли спит, хмурясь — он во сне брата не находит;
Искать, искать… Тридцать лет поиска. Каждый раз Стена настигает тревога от мысли, что он снова потеряет Форда. Но он, в силу невыносимого характера, не хочет признавать, что дорожит им. Он чувствует вину за исчезновение Форда в другом измерении. Он помнит, как Стэнфорд пропал в нем, его последние слова, завет уничтожить дневники; и как ничего из этого он не исполнил. В очередной раз предал брата, поступил по-своему, не придавая должного значения его наказу, живя лишь одержимостью вернуть его. Если бы только была возможность вернуться назад и всё исправить, Стен бы ни на минуту не задумывался. Он бы сделал всё… Пошёл бы за братом в портал, успел бы схватить его, послушался и не стал устраивать скандал. К сожалению, способа избежать прошлого он не видит.
Сон. Раньше Стен не придавал своим сновидениям особого значения, но, ввиду последних событий, они теперь для него то ли чем-то сокровенным, то ли настоящим испытанием. Он и сам не может в этом разобраться. Но засыпал в предвкушении, без осознания чего-либо, и точно знал: не забудет. Из каждого сна — вывод, урок. Пайнс не боится закрывать глаз, он без лишних сантиментов относится к миру снов. А жаль… Всегда стоит предохраняться. Особенно когда вокруг такая накалённая обстановка в преддверии Апокалипсиса. Они повторяются — тревожные сны, от которых Стэнли готов отказаться, не спать вовсе и вместе с тем преобразить их жизнь. Боль, надежда, сожаление смешаны в его голове, и часто Стен просто не может отличить где сон, а где реальность. Он видит альтернативное развитие происшествия тридцатилетней давности.
Портал настолько близко, что чувствуется его притяжение. Как медленно он засасывает, не давая возможности ухватиться за что-либо, поднимает над полом, исчезает гравитация… И сопротивление. Потому что в этом сне он вместо брата. Стен не стал бы выбирать между собой и Фордом, всё и так очевидно. Лишь одно пронзает ножом грудь — это сон.
С небес луна всё ищет что-то… Город спит.