Слушай своё сердце, слушай себя.
Это несколько простых истин, которые я усвоил, прежде чем что-то чувствовать и ощущать. Я просто не думал, что это будет настолько легко — очутиться с незнакомцем в тёмной комнате, целоваться с закрытыми глазами и не чувствовать совершенно ничего. У него приятные губы, широкие плечи и мягкая рубашка, которую я сжимаю в пальцах.
Мы продолжаем целоваться, мысли уходят из головы, я немного пьян, но не настолько, чтобы целоваться с первым встречным. А затем я вспоминаю.
— Джисон? — шепчу я, а в ответ мне тишина и тяжёлое дыхание. Я целую в уголок губы, веду дорожку сухих поцелуев по шее, потому что губы слишком сухие, слишком, а затем снова задаю тот же вопрос, — Джисон, это ты?
— Да, — на выдохе; а я вздыхаю. И как же так вышло, интересно?
Я снова делаю вдох, тяжёлый, я не ожидал этого, хотя мог бы предполагать — нас давно тянет друг к другу, но мы просто хорошие друзья. Я снова целую и просто думаю, почему так сильно хочется всё, что нельзя?
Провожу рукой по волосам, думаю, что я не так уж и пьян. Джисон, ты не думай, я не пьяный, но я попрошу мне дать две минуты. Две минуты. Я считаю в голове секунды, пока продолжаю его целовать, перебирать его струны этим молчанием и воздухом, заряженным неведением. Я отхожу на шаг.
— Да или нет? — Спрашиваю я серьёзно. Вспомнив, я уже не мог не выслушать его желания.
Я найду тебя на ощупь. Я знаю, ты хочешь, но сначала выслушаю. Ответом был лёгкий порыв ветра, когда меня обняли и вновь поцеловали. Ладно, продолжим. Хватаюсь за рубашку, хватаюсь за призрачные шансы того, что меня завтра не обвинят в том, что я воспользовался пьяным другом. Да и что уж воспользовался — это просто поцелуи, разве нет?
Я продолжаю целовать с единственной мыслью в голове, что завтра не совру Джисону про то, что это ничего, не дам слабину, снова прогнувшись под желание иметь хорошие отношения с друзьями. Это ничего не значит. Я дам ему знать. Мне уже не выбраться отсюда, мне уже не выпрямить рассудок, мне и так хорошо живётся — в одиночестве, среди друзей, без никого другого. Мне и так хорошо, так хорошо, что я вряд ли захочу уже чего-нибудь ещё.
Я открываю глаза, пытаясь поймать в темноте его очертания, но всё вокруг нас заполнено пустотой, словно мы одни в этом мире. Лучше бы он убил меня сейчас, лучше бы я выпил больше. Я продолжаю ничего не чувствовать и тупо целовать в ответ.
Не знаю, сколько времени это длилось. Долго. Мы просто целовались, а после спокойно легли спать.
Завтра я ему скажу. Обязательно скажу. Это ничего не значит.
