Тони вздрогнул и открыл глаза, недовольно морщась от боли в правом виске. Мимолетный взгляд на часы его совершенно не порадовал — всего час ночи. Значит, заснул он сегодня потрясающе рано на диване в гостиной, но это и не было удивительно: почти сутки он провел на ногах, а потом час добирался в это жалкое подобие жилища, потому что его «потрясающие» соседи сверху умудрились устроить настоящий потоп. И как-то разом полетели к черту его дизайнерский ремонт, итальянская мебель и дорогая техника на кухне и в гостиной. К счастью, кабинет остался почти цел, если не считать, что документы и дубовый стол не подлежали восстановлению.
Тони кинулся было снять гостиницу, но все приличные были заняты — он даже не стал вдаваться в подробности, а просто молча развернулся и ушел, закатив глаза, когда девочка с придыханием стала рассказывать о каком-то групповом мероприятии. По мнению Тони, будь это хоть массовая оргия — плевать он хотел на все, только дайте ему свободное место с джакузи в номере, но таких, увы, не было.
Поттс тоже не оказалась радушной и гостеприимной. Несмотря на отличные деловые отношения, она сразу заявила, что не намерена терпеть в своем доме чужие носки, а непомерно раздутое эго Старка и вовсе не пролезет в ее входную дверь из массива дуба без угрозы разломать ее на мелкие щепки. И Тони мог бы обидеться на это заявление, но слишком уж уважал личные границы своего партнера по бизнесу и в ее койку не лез, пусть даже стоящую в гостевой комнате.
Когда в конце дня он остался в собственной размокшей квартире с матрасом, который больше напоминал Спанч-Боба, внезапно пришла мысль о старой квартире — той самой, в которой он жил больше десяти лет назад, когда заканчивал МТИ и только мечтал стать владельцем крупной компании. Удивительно, но ключи нашлись достаточно быстро, а путь до квартиры занял около часа. Пыль в квартире, куда он не заходил уже больше трех лет, совершенно его не смущала, а вот старый диван оставлял желать лучшего. И вот тогда, стоя посреди самой обычной однушки-студии, Тони понял, что не взял с собой ничего из вещей, а ложиться на продавленные пружины в костюме от Бриони не было никакого желания. Собственно, ввиду отсутствия чистоты не было желания и ложиться в одних трусах от Кельвин Кляйн. В конце концов, убеждал он себя, это всего на одну ночь: Поттс обещала уже завтра снять ему достойную квартиру.
В шкафу неожиданно обнаружились старые футболки с эмблемой МТИ, растянутые серые спортивные штаны, пара чистых белых носков и вроде бы когда-то давно постиранное постельное белье. Но Тони уже устал настолько, что ему было плевать. Быстро переодевшись в тонкие старые вещи, он глянул на себя в пыльное зеркало и усмехнулся, вспоминая студенческие годы и невольно понимая, что именно в этом году у них десять лет со дня выпуска. Он фыркнул, глядя на часы, которые едва ли показывали десять вечера, пожалел, что не захватил с собой любимый бурбон, потому что спать трезвым в этой обстановке казалось просто невозможным. Но стоило только голове коснуться подушки, как все мысли разом покинули его, а Морфей забрал в свои объятия.
А вот в час ночи его ждал неприятный сюрприз: почему-то именно сегодня кто-то из соседей решил устроить вечеринку с громкой музыкой, задорным смехом и топотом, словно слоны танцуют джигу. Тони недовольно поморщился, перевернулся на другой бок и закрыл глаза, пытаясь заснуть. Получалось отвратительно, потому что музыка упорно оседала в ушах опилками — он всегда был консервативен в своих предпочтениях, выбирая рок, поэтому заборная попса посреди ночи скручивала нервы в широкий жгут.
Двадцать минут бесполезных попыток заснуть, накрывшись с головой собственным пиджаком, не привели ни к чему хорошему, поэтому Тони встал, натянул лакированные ботинки, которые ужасно нелепо смотрелись с короткими спортивными штанами, и вышел в подъезд, поежившись от прохлады. Музыка грохотала от соседей сверху — Старк поклялся себе, что следующей его покупкой будет нормальный дом без каких-либо других жильцов. А уж особняк это будет или полноценная башня с его именем — время покажет.
Лестница была с плохим ремонтом, но на удивление чистой — то ли жильцов было мало, то ли они очень себя любили, но вникать в это не хотелось. Преодолев два пролета, Тони остановился у обычной старой деревянной двери, которая смутно о чем-то напоминала. Кажется, когда-то давно в этой квартире жила его сокурсница Мишель, которая потом уехала в Австралию и стала главным инженером крупной компании. Тони улыбнулся воспоминаниям, покачал головой, а потом нахмурился. Когда-то давно они тоже устраивали подобные вечеринки, но они же не мешали спать другим? Нет, определенно, если и мешали, то все равно вели себя тише.
Проигнорировав звонок, который болтался на проводе, выдранный из стены, он забарабанил в дверь в надежде, что его услышат. И не прогадал. Дверь распахнулась почти мгновенно, а Тони лишился дара речи. На пороге, облаченный в точно такую же футболку, как была на нем самом, стоял Питер Паркер. Тот самый Паркер, который превратил их выпускной в настоящий ад.
Живой.
Здоровый.
Повзрослевший на десять лет, но с теми же потрясающими морщинками вокруг глаз, буйными кудрями и улыбкой, которая постепенно сползала с лица, оставляя место лишь удивлению и шоку.
— Ребят, — крикнул он, чуть обернувшись назад и захлопнув дверь.
Музыка стихла, но благодаря картонным стенам Тони практически стал свидетелем диалога.
— Кто догадался позвать Старка?!
— Что? Кто? Пит, ты в себе? — несколько чужих голосов звучали неуверенно и даже пьяно.
Тони пару секунд молча стоял перед дверью, слушая чужие пререкания, а потом постучал еще раз. На этот дверь его снова удивили — дверь открыла Мишель, неожиданно испуганно пискнула, и тоже резко захлопнула ее обратно.
— Там реально Старк.
Тони в привычной манере закатил глаза, потом глубоко вздохнул и ущипнул себя за руку: может, он спит? Каким образом его бывшие друзья, которые разлетелись по всему Земному шару, оказались посреди ночи в старой квартирке в нелепых футболках с символикой МТИ? И какого черта он сам в таком же виде стоит у них под дверью? Может, произошла утечка газа, а он теперь умирает, лежа на старом продавленном диване?
Но его панические мысли прервала все та же пресловутая дверь, открывшись на половину и являя ему голову Роджерса — наверное, самого странного бывшего ученика их потока, попавшего туда не столько за мозги, сколько за умение играть в американский футбол.
— Старк?
— Мне кажется, мы уже пару минут как выяснили, кто я.
— Что ты здесь делаешь? Кто тебя позвал?
— Мне, конечно, лестно слышать о том, что с давних пор в вашей компании я персона нон-грата. И причин я знать не хочу, но так сложились обстоятельства, что мы оказались в одно время и в почти одном месте, — Тони притворно вздохнул, складывая руки на груди. — Но вот незадача. Вы шумите. А я хочу спать. Но ваша музыка мне мешает.
Он упорно держал себя в руках, стараясь не заглядывать за плечо Роджерса и не видеть испуганного Питера, судорожно сжимающего в руке бутылку пива. Только не так, не спустя десять лет в старой квартире среди выпившей уже не молодежи.
— Тони, — Стив нахмурился и поджал губы. — Извини, мы будем тише.
Ох, еще в институте Тони многое бы отдал, чтобы вот так смутить борца за справедливость всея МТИ. Конечно, грозный Капитан команды, который всегда бросался грудью на защиту униженных и обездоленных, и сегодня не изменил самому себе: он кинулся прикрывать всю компанию от злого Старка, который явился без приглашения, а потом понял, что обиженным-то оказался тот самый Старк. Но Тони было плевать. Он лишь усмехнулся, глядя на всю гамму чувств на лице Роджерса, благодарно кивнул и развернулся к лестнице, собираясь все же доспать остаток ночи.
— Удачной групповушки, — бросил он напоследок, занося ногу над ступенькой.
— Вот поэтому мы тебя и не звали!
Тони был уверен, что за десять лет совершенно забыл, как звучит этот голос во время ссор. Как Питер срывается на повышенные тона, как заламывает брови и сжимает губы, как тут же начинают дрожать его пальцы — ничего не сделаешь, просто реакция организма даже на банальный звонок, чтобы заказать пиццу.
Тони не оборачивался, но знал, что все осталось именно так. Он буквально видел образ Питера, позади которого стоит Мишель, положив руку ему на плечо, хоть он и стоял спиной.
— Именно, Паркер.
А ведь думал, что пережил, переболел, справился с этой бесконечной тягой сорваться, бросить все и рвануть в Англию, словно в омут с головой.
Дверью своей квартиры он шарахнул о косяк с такой силой, что слышал, наверное, весь дом. Хотя почему-то закрадывалось смутное сомнение, что кроме него и компании сверху тут больше никого и не было — в голове всплыли слова секретарши, что пришло уведомление о сносе жилого дома еще пару месяцев назад, но Тони пропустил это мимо ушей.
Диван казался еще более неудобным, но хотя бы перестала грохотать музыка. В опустившейся тишине он слышал шаги сверху и едва различимые голоса. И ему совершенно не было обидно, что его не позвали: первые два приглашения о встрече выпускников он проигнорировал, на третье и четвертое ответил вежливым отказом, а когда получил пятое, то был настолько пьян, что ответил в привычной для себя язвительной манере. К тому времени он хорошо зарабатывал, поэтому сообщил, что не намерен спонсировать кучку нищебродов, которые пытаются вернуть прошлое пьяными посиделками в сомнительных заведениях, надираясь до поросячьего визга. И, да, пожалуй, это было не язвительно, а просто обидно. После этого звать его перестали, а он совершенно перестал интересоваться тем, что происходит у бывших сокурсников, лишь изредка слыша что-то о достижении особенно выдающихся.
Тони закрыл глаза и повернулся на бок, пытаясь заснуть и отогнать картинки их последней встречи с Питером, только получалось это из рук вон плохо.
*****
— Ну что, завтра наступает новая жизнь? — Тони улыбнулся, счастливо разглядывая Питера, который не сводил взгляд с темной полоски горизонта.
Выпускной получился что надо. Официальная церемония прошла быстро и легко, общее фото получилось почти с первого раза, а потом они своей почти дружной и веселой компанией отправились опустошать бар Уилсона, который тот всеми правдами и неправдами собирал с первого курса именно на этот день.
И вот теперь, сидя на заднем дворе под раскидистым дубом, Тони не мог поверить в том, что он может быть счастливее. Заветный диплом был у него в кармане, грант на открытие собственного дела дожидался нужного часа, миллионы идей крутились в голове, любимый человек был рядом, а впереди ждало бесконечно много интересного, крутого и невероятного, с чем, конечно, они будут справляться вместе с Питером.
— Да, новая жизнь, — выдохнул тот и прикусил губу.
Тони дернулся, чувствуя подступающее волнение, — он знал, что когда Питер так делает, то ни к чему хорошему это не приводит. И вот сейчас он заметил в его глазах ту решительность, которая последний раз чуть не привела к их расставанию.
— Что случилось? — Тони был не из тех, кто ходил вокруг да около.
— Я… — Питер замолчал и взял Тони за руку. — Меня позвали в крупную компанию в Лондоне. Это стажировка, Тони! Всего на десять месяцев!
— И? — уже заранее зная ответ, спросил Тони.
— Я согласился.
Ответ заставил дернуться, словно от пощечины. Питер Паркер, тот, кого Тони был готов носить на руках, с кем он строил грандиозные планы на будущее и собирался построить империю в мире науки и техники, бросал его на целых чертовых десять месяцев, польстившись на какую-то стажировку.
— Тони, я не бросаю тебя, ни в коем случае. Я буду иногда прилетать, просто это же такой шанс! Только представь, сколько опыта я там получу! Мы же после этого сможем…
— Опыта? Мы? Ты бросаешь меня здесь одного на десять месяцев, Пит! А как же наши планы? — Тони выдернул руку из дрожащих пальцев и вскочил на ноги, стараясь сдержать ярость. — Как же грант, который мы получили.
— Ты получил, — тихо ответил Паркер, сцепляя руки в замок, чтобы унять дрожь. — Ты, а не мы. А я не хочу делать все за твой счет.
Тони запустил пальцы в волосы и с силой потянул, надеясь, что это все — просто его фантазия, сон, бред, что угодно, только не явь.
— За какой мой, Питер? Мы вместе можем воспользоваться этим грантом и построить империю!
— Как ты собираешься ее строить, если кроме этой небольшой суммы у тебя нет ничего?! — Питер вскочил следом. — Ни опыта, ни знаний, ничего! Боже, Тони, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! Ты же обещал быть рядом со мной!
— Я и буду рядом! Я вернусь через десять месяцев, тогда мы сможем…
— Не вернешься, — Тони болезненно усмехнулся и покачал головой. — Я же знаю, что не вернешься.
*****
И он оказался прав. Сначала они созванивались каждый день по несколько раз. Потом чуть реже, потом едва ли вспоминали друг о друге несколько раз в неделю. Через три месяца они созванивались только по четвергам, а через полгода и вовсе ограничивались только перепиской, ссылаясь на разницу в часовых поясах и невероятную занятость. Тони спал всего несколько часов в сутки, продираясь сквозь бюрократические дебри и пытаясь поставить на ноги то жалкое подобие бизнеса, которое удалось открыть на деньги из гранта. И, конечно, когда прошло девять с половиной месяцев, Питер лишь прислал сообщение, что ему предложили продлить контракт еще на год. Тони ничего не ответил на это, блокируя чужой номер и удаляя всю переписку, которая бережно хранилась в памяти телефона и на Облаке. Больше в его жизни не существовало Питера Паркера, а была только работа и желание добиться невероятных высот.
И вот, спустя десять лет, он снова лежит на старом продавленном диване, на этаж выше слышны шаги Мишель, а горло сдавливает давно забытый спазм, что тяжело сделать глубокий вдох. Какого черта именно сегодня гребаный сосед умудрился залить его квартиру, чертовы богачи сняли разом все приличные гостиницы, а выскочка Джонс решила собрать встречу выпускников именно в этом клоповнике?!
В который раз за эту ночь Тони пожалел, что не захватил с собой хотя бы бутылку вина? Ему хватило двух минут, чтобы вскочить с дивана, накинуть поверх дурацкой футболки пиджак, схватить ключи, засунуть ноги в неудобные лакированные ботинки и рвануть к двери. Он не хотел больше и пальцем касаться этой прошлой жизни, которая стремительным вихрем ворвалась в его и без того душащий цейтнот. На раздумья времени не было — нужно было бежать. Лучше уж переночевать в машине, дешевом хостеле или вообще под мостом, чем все больше позволять засасывать себя в воспоминания о Питере.
Тони рванул дверь на себя и остановился как вкопанный, глядя на Питера, который застыл на пороге с бутылкой виски в руках.
— Нет, Паркер, даже не думай, — процедил Тони сквозь зубы. — Ты выбрал Лондон, я выбрал бизнес. И меня все устраивает.
Двадцатилетний Питер взорвался бы длинной сбивчивой тирадой, пытался бы что-то доказать, прорваться к Тони, убедить его хоть в чем-то и вообще — был бы ярким вихрем в череде серых будней. Но перед ним стоял сейчас кто-то совершенно другой, словно потухший, посеревший, уставший. Повзрослевший.
Этот Питер просто кивнул и протянул Тони бутылку:
— Прости за доставленные неудобства, — он качнулся с пятки на носок и засунул руки в карманы джинс. — Мы правда не думали, что кто-то еще может быть в этом доме, он заявлен под снос, а у Мишель остались ключи. Вот мы и решили на десятилетие выпуска вспомнить, как круто было быть студентами.
— Меня здесь и не должно было быть, это случайность, — Тони принял бутылку и взглянул на этикетку. — Достойный выбор. А раньше мы пили самый дешевый Кентуки Таверн и были…
Он замолчал, усмехаясь и чуть качая головой.
— Счастливы? — договорил за него Питер и грустно улыбнулся.
— Я и сейчас вполне счастлив, Паркер, только вот сосед угробил мою квартиру, а мне приходится спать на продавленном диване, но это мелочи. Ладно, спасибо за виски, я поеду. Не буду своим сном мешать вам праздновать.
— Уже три часа ночи, Тони. Нат курит где-то на чердаке с Мишель, Кэп с Баки спорят о спорте. Мы не будем тебе мешать спать, оставайся.
Тони вздохнул и кивнул. Не хотелось сейчас вдаваться в подробности и объяснять, что бежит он вовсе не от шума и не от старых друзей, которых сам когда-то обидел. И даже не от ощущения одиночества, которое внезапно затопило с головой, когда он увидел всех вместе, но без него. Он хотел сбежать от тех воспоминаний о Питере, которые вспыхивали в голове непрошенными картинками.
Скрываясь в квартире и закрывая дверь, он услышал едва слышный шепот:
— Мне жаль, что так получилось.
Противный ком в горле, какого хрена он так мешает выдавить из себя хоть слово? Тони на секунду закрыл глаза, надеясь, что если он мог справляться со своими желаниями все десять лет, то и сейчас сможет. Но такая близость Питера была катализатором, с которым невозможно бороться.
— Тебе жаль?! — рявкнул он, распахивая дверь и видя удивленный взгляд Питера. — Тебе жаль?!
— Я испугался, ясно? И я себя за это не хвалю. Но я испугался, что стану бледной тенью рядом с тобой, потому что ты, Тони, ты действительно мог добиться высот! И ты сделал это. А потом я бы стал тебе не нужен! И у меня не осталось бы ничего, даже собственной гордости!
— Господи, Питер, — Тони не заметил, как сам перешел на крик. — Ты был для меня всем! И я это все делал ради тебя! Но в последний момент ты… ты просто улетел. На десять гребаных месяцев! И перестал мне писать.
— Как и ты мне.
— Ты выбрал Лондон. Это бесполезный разговор, — пробормотал Тони и прикрыл глаза. — Прошло десять лет, Питер. Пора бы уже все это отпустить и давно жить дальше. Мы и живем дальше, просто не ожидал тебя здесь встретить.
Питер пару секунд молчал, кусая губу, а потом глубоко вдохнул и выпалил:
— Я не продлевал тогда контракт.
Тони замер, пытаясь осмыслить услышанное.
— То есть?..
— Мне предложили, но я отказался, потому что собирался вернуться. К тебе. И я написал тебе сообщение, что мне предложили еще год. А ты просто кинул меня в черный список. Без ответа. Ты даже не понял, что я имел в виду. Ты просто решил все за нас. И я понял, что был прав, когда улетел, потому что я был тебе не нужен. Я вернулся в Нью-Йорк через месяц, — Питер говорил тихо, глядя в глаза и почти не моргая. — И я до сих пор помню, как стоял в аэропорту с дикой болью в груди. Потому что весь год я представлял себе, как пройду контроль, а в зале ожидания стоишь ты…
Питер отвернулся и обхватил себя руками. Наверное, будь в нем сейчас чуть меньше пива и виски, он бы не решился сказать это все. Он бы вообще не решился спуститься вниз, чтобы поговорить с Тони впервые за почти десять лет.
— Вот только не делай меня виноватым во всем, Питер.
— Я и не пытаюсь, просто рассказываю, как это выглядело с моей стороны.
— Ты счастлив?
— Я работаю в крупной компании, два раза в год отдыхаю где-нибудь на островах, езжу на хорошей машине и могу позволить себе дорогой виски. Да. Наверное, я счастлив, — Питер усмехнулся и обернулся. — А ты?
— Я же сказал, что да.
— Тогда до встречи через десять лет? — Питер едва заметно улыбнулся, одергивая футболку с эмблемой МТИ, которая так и осталась ему велика.
— До встречи.
Тони закрыл дверь и прислонился к ней спиной, прикрывая глаза. Почему-то невольно вспомнились слова Поттс, что даже для Тони ограничиваться случайными связями и дорогими проститутками — это слишком. Чертыхнувшись и наплевав на все, Тони распахнул дверь и замер, разглядывая пустой коридор. А чего он, собственно, ждал? Что Питер будет вечно стоять и ждать, пока тот на что-то решится? Он не смог потерпеть какие-то жалкие десять месяцев, которые в масштабах прожитой жизни казались таким пустяком, так почему теперь Питер должен тратить на него хотя бы одну лишнюю минуту?
— Привет, — послышалось где-то справа.
Тони повернул голову и сделал глубокий вдох, понимая, что все это время даже не дышал. Питер стоял, прислонившись к стене и глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Было видно, что он немного пьян и очень хочет спать, но все происходящее для него гораздо важнее.
— Привет, — эхом повторил Тони и улыбнулся.
— Как быстро пролетели десять лет, не правда ли?
Тони покачал головой.
— Неправда. Они были очень долгими, сложными и одинокими. Выпьем? — он качнул бутылкой в воздухе и посторонился, давая возможность пройти.
— Давай, — легко согласился Питер и сделал шаг через порог, едва заметно улыбаясь.
Тони улыбнулся и закрыл дверь, надеясь, что в этот раз они все сделают правильно.
